«Стройбат из поднебесья»
«Стройбат из поднебесья»
Помню, в «перестроечные» годы не раз ставился вопрос: нужен или не нужен вообще стройбат. Это воинское формирование в общественном мнении частенько подвергалось откровенному осмеянию. Был даже роман писателя Сергея Каледина «Стройбат» — полный сарказма и презрения к военным. Я уж не говорю про анекдоты и прибаутки типа «два солдата из стройбата заменяют экскаватор». Однако обе чеченских кампании наглядно продемонстрировали — стройбат не только нужен, но и крайне необходим. При экстремальных условиях, а тем более при работах вблизи районов ведения боевых действий, стройбату нет цены.
В первую военную кампанию солдаты в рабочих спецовках успешно справились со всеми стоящими перед ними задачами. Вначале военно-строительным управлением командовал подполковник Михаил Ташлык, а затем его сменил полковник Виктор Елишев. Обоих офицеров знал лично, так как постоянно приходилось с ними взаимодействовать, принимая объекты для заселения подразделениями и частями 58-й армии. Никаких претензий обычно к ним не было, а если и были какие-то вопросы, то они решались незамедлительно. В августе 1996-го, когда боевики уже фактически захватили Грозный, а наши войска пытались выбить их из города, на строительных объектах продолжался аврал по выполнению плана. Стройбатовцы «штурмовали» будущую резиденцию главы администрации Чечни, которую должны были сдать еще в первом полугодии. Из Турции в Ханкалу доставили специальные тонированные стекла, без которых приемная комиссия не хотела подписывать акт ввода в строй двухэтажного здания стоимостью в четыре миллиарда рублей (в старом масштабе цен), отделанного с необыкновенной роскошью. Все это так «по-нашему», даже сейчас грустно. «Хотели как лучше, а получилось как всегда»…
Военные городки в районе аэропорта Северный и Ханкале монтировались из сборных конструкций. В 1996 году после Хасавюрта, где А. Масхадов и А. Лебедь подписали соглашение о выводе наших войск, когда городки были практически готовы, здания надо было срочно разобрать и вывезти из Чечни. Срок на это отводился ограниченный — немногим больше двух месяцев. Причем в соглашениях было оговорено: все, что не успеем вывезти, остается безвозмездно в «Ичкерии». Короче, был явный расчет на то, что мы все бросим, не будем возиться.
С тяжелым чувством взялись строители за разборку зданий. Женщины-служащие откровенно плакали. Чтобы уложиться в отведенный срок, приходилось трудиться беспрерывно днем и ночью. Адская работа была проделана! Но в результате ни одна сборная казарма боевикам-«ичкерийцам» не досталась, офицерское общежитие, штаб и все остальное было снято с мест. Изделия и конструкции, где по железной дороге, а где и автотранспортом, отправили в Буденновск и Буйнакск. Там их вновь собрали, обложили кирпичом, и теперь мало что напоминает о необыкновенных путешествиях этого, как говорят военные строители, «жилищно-казарменного фонда».
Вся эта беспримерная в истории военного строительства операция была проведена под руководством тогдашнего заместителя командующего войсками СКВО по строительству и расквартированию войск генерал-лейтенанта Леонида Шатворяна и начальника строительного управления округа полковника Юрия Иванова. Непосредственно же занимался демонтажем городков, их вывозом и повторным возведением в Буденновске — начальник Управления начальника работ (УНР) полковник Виктор Елишев.
А вот восстановленные в Ханкале стационарные кирпичные и панельные здания эвакуации, естественно, не подлежали. Их пришлось по Указу Президента России Бориса Ельцина по актам передавать бандитам. Большего унижения для офицеров-строи-телей и работников квартирно-эксплуатационных частей трудно было придумать. К тому же представители «независимой Ичкерии» требовали все передавать только в исправном состоянии. Вплоть до того, что заставляли запускать котельные. Если бы во всей России администрации городов так принимали у коммунальщиков хозяйство, в стране не было бы проблем с ЖКХ.
Под одним из актов приемки я видел подпись «подполковника» Ширвани Басаева — «великого ичкерийского хозяйственника». Меня аж передернуло от увиденного (я с ним лично был знаком по переговорам еще в первую кампанию).
Вскоре после того, как наши войска покинули Чечню, в Ханкале побывал Аслан Масхадов. Ему по душе пришелся «подарок», который сделали незаконным вооруженным формированиям высшие должностные лица федеральной власти. Особо приглянулась Масхадову резиденция, предназначенная для главы чеченской администрации Доку Завгаева. Тем не менее бывший советский полковник в конце осмотра все же заметил, что подобная роскошь во время войны непозволительна. Увы, с ним нельзя не согласиться. Огромные деньги, затраченные на восстановление и строительство зданий и сооружений в Чечне, труд и самоотверженность наших специалистов вылетели в трубу. А ведь вместо этого можно было построить квартиры для тысяч ныне бездомных офицеров и прапорщиков (в том числе самих строителей).
Во вторую чеченскую войну стройбат вновь демонстрировал чудеса героизма, вновь показал, на что он способен. Конечно, зеркального повторения прошлого не было и быть не могло. Перед строителями были поставлены новые, еще более сложные задачи. Число военных городков увеличивалось с трех до четырех. В несколько раз возрастало количество зданий и сооружений, планируемых к постройке. Счет пошел на сотни. И это при том, что к началу контртеррористической операции военно-строительный комплекс СКВО претерпел существенные изменения. После реформирования резко сократилось количество военно-строительных частей и подразделений в округе, уменьшилась численность личного состава. Постарела и техника…
Поступил приказ на вылет. Стройбат в Ханкалу из Моздока в полном смысле этого слова спустился с неба. Высаживались с вертолетов, как десантники.
Размещаться пришлось на голом месте. Поставили привезенные с собой палатки и сразу же начали готовить производственную базу. Уже через несколько дней стал выдавать продукцию растворобетонный узел, начали поступать материалы, изделия и конструкции, были заложены первые объекты. Работами на участках руководили офицеры-строители УНР Виктора Елишева.
Полковника Елишева я знаю давно. Он ветеран строительного управления округа. Поистине неподдельное уважение вызывает этот человек… Еще в советское время, перед первой войной, Виктор Иванович командовал грозненским УНР. Но после установления дудаевского режима ему пришлось переехать в Ростов, где он служил в стройуправлении СКВО. Стали офицерами и продолжают службу оба сына полковника Елишева.
Елишеву довелось восстанавливать здания, которые и прежде возводились под его началом. В их числе была и пятиэтажка в Ханкале, еще в советское время при строительстве доставившая много забот инженерно-техническому персоналу. На этом доме поменялось несколько прорабов, но все равно здание пришлось сдавать в эксплуатацию в срок с недоделками. Как это часто бывает, ответственные за огрехи лица клятвенно обещали, что после подписания акта о вводе незамедлительно устранят недостатки, но слова своего бракоделы не сдержали. О случившемся кто-то из жильцов написал жалобу в высокую инстанцию. Понаехали комиссии и выяснили, что злополучный дом имеет даже куда больше недоделок, чем записано в акте. Как из ящика Пандоры, посыпались взыскания, выговоры. Досталось и Елишеву. Что-то исправили, что-то нет. Но пока шел этот весь сыр-бор, в Чечне началась смута, появился Джохар Дудаев, и тут уже было не до исправления огрехов на каком-то здании. Но это не вся история.
В первую войну, перед уходом из Ханкалы, дудаевцы взорвали вместе с другими строениями и этот злосчастный дом. Но все же пострадал он меньше, чем другие. Поэтому в 1995-м здание восстановили в первую очередь и сделали из него офицерское общежитие. Но все повторилось и во вторую чеченскую войну. Дом боевики опять взорвали и опять под руководством все того же Елишева восстановили во второй раз.
Злоключения не прошли для дома безрезультатно. Особенно это заметно по фасаду. Как ни пытались скрыть следы первоначального брака и «шрамов» от разрывов, они все равно проглядывают даже через толстый слой штукатурки. Зато, как оказалось, жилое здание обладает завидной прочностью. Несмотря на первоначальные недоделки и жалобы, несмотря на две войны, дом, сработанный руками стройбатовцев, стоит подобно памятнику.
Объем восстановительных работ и нового военного строительства в Ханкале, Калиновской, Шали и Борзое после ввода войск на территорию Чечни во второй кампании был настолько велик, что потребовал создания крупного объединения, которое за сравнительно ограниченный срок могло бы возвести и сдать в эксплуатацию сотни военных зданий и сооружений. Решение этой важной государственной задачи было поручено вновь сформированному строительному управлению региона с дислокацией в Ханкале.
Вначале его возглавил полковник Владимир Шкаленко, а затем полковник Александр Остремский. Начальник строительства и расквартирования войск — заместитель министра обороны генерал-полковник Александр Косован взял под личный контроль формирование и деятельность этого управления и сам стал решать самые сложные и неотложные проблемы. А их было немало.
Мне часто доводилось бывать на стройплощадках, и я, как и другие военачальники и командиры, видел, что все офицеры-строители, от лейтенанта до полковника, чувствовали себя на объектах как рыба в воде. Вроде бы только что прибыли, только взглянули на чертежи, но уже незамедлительно начали организовывать производственный процесс. Уверен, такое большинству гражданских специалистов сегодня не по силам.
Характерно, что десятки офицеров (в основном младших, а также уволившихся в запас при реформировании военно-строительного комплекса) обратились в военкоматы с просьбой вновь призвать их и направить на службу в Чечню. В большинстве своем они хорошо проявили себя, выросли в званиях и продолжают службу.
Как я уже упоминал, первым был передан в эксплуатацию городок в станице Калиновской, восстановленный управлением начальника работ полковника Дмитрия Брахнова. УНР было сформировано в Чечне, но костяк составили военные строители из Ставрополья. Оттуда и весь командный состав УНР и двух батальонов — полковника Валерия Солохненко и подполковника Александра Алексаняна. Ставропольцев у нас в округе всегда отличало высокое качество строительства. Не ударили они лицом в грязь и на этот раз. Например, большинство объектов в Калиновской — не вновь построенные, а восстановленные. Но восстановили их так, что здания стали лучше, чем были прежде, до войны.
Военные строители успешно справились еще с одним заданием, которое вовсе не входило в утвержденный план производства работ. Более того, это задание вообще к армии отношения не имело. В чем же дело? За годы существования «независимой Ичкерии» самозванный экстремистский режим палец о палец не ударил, чтобы хоть что-нибудь сделать для социальной сферы республики вообще и для народного образования в частности. Не составляла исключение и школа в станице Калиновской. Ее не ремонтировали с 1980-х годов, а два последних перед освобождением Калиновской федеральными силами года учителя совсем не получали заработной платы. За месяц с небольшим военные строители преобразили школу, сделали в ней капитальный ремонт. Ныне тут обучается более тысячи учащихся. И детишки, и коллектив учителей этой школы встречают российских военных как самых дорогих гостей. Ну, понятное дело…
Когда я размышляю о той роли, которую сыграли в чеченских кампаниях пресловутые стройбаты, невольно приходит на ум сравнение с русскими инженерными войсками XIX века. Крепости, построенные около полутора веков назад, стали градообразующими. Нечто подобное могут сделать и наши военные строители. Создав военные городки, они могли бы взяться за восстановление гражданских объектов Чечни. Лишь бы правительство выделило для этого деньги. Уверен, не было бы такого воровства, как в цивильных строительных организациях, бюджет страны был бы целее, да и сроки работ намного бы уменьшились.