НЕВИДИМАЯ ВОЙНА
НЕВИДИМАЯ ВОЙНА
Свердловск-19 — крупнейшая засекреченная катастрофа эпохи
Теплый апрель 1979 года для первого секретаря обкома Свердловска, Бориса Ельцина оказался месяцем тяжелым. На его голову обрушились события, в которых и поныне остается много загадок. До сих пор никто не знает точное количество жертв трагедии; называется цифра от 500 до 2000 человек. До сих пор досконально не ясно, что стало «пусковым механизмом» той беды. Беды невидимой и страшной, которую десятилетиями держали в тайне как от своего народа, так и от зарубежной общественности. Она перестала быть военным секретом лишь благодаря книге академика Л.Федорова «История биологического оружия в России». Впрочем, все тайное становится явным…
Борис Ельцин — невольный участник катастрофы
НАША ВЕРСИЯ:
…Теплое весеннее утро не предвещало никакой беды. Четвертого апреля 1979 года в приемной Бориса Ельцина объявились незваные гости из Москвы. Ранее этих людей он никогда не видел, и их появление не на шутку напугало первого секретаря обкома. Еще бы! КГБ был силой, которая могла напугать кого угодно.
— Борис Николаевич, к вам — зампредседателя КГБ СССР, генерал Пирожков, — доложила обеспокоенная секретарша.
Борис Николаевич машинально провел ладонью по лбу. Увидеть столь высокого гостя у себя в кабинете он никак не ожидал. После всех репрессий, обрушившихся на его семью по линии КГБ, от этого ведомства Борис Ельцин ничего хорошего не ожидал. И только в самом страшном сне ему могло привидеться, как его вызывают на Лубянку в Москву. Но чтобы всесильная элита КГБ сама выезжала в провинцию… Такого быть не могло! И все же это было реальным фактом. Значит, случилось что-то серьезное.
Генерал Пирожков вошел в кабинет быстрой уверенной походкой. Без тени улыбки на лице. Даже формальной. Ого! Это настораживало еще больше. Ельцин сделал несколько шагов навстречу и официально протянул руку для рукопожатия. Пирожков сжал ее изо всех сил, что называется, до слез. «Вот она, железная чекистская хватка», — мелькнуло в голове. По напряженному лицу генерала глава обкома понял, что с ним в бирюльки играть не собираются.
Пирожков сел без предупреждения в кожаное кресло напротив Ельцина. Поставил рядом пухлый кожаный портфель. Ельцин испытующе глядел на комитетчика.
— Вам уже доложили о гибели товарища Федора Николаева? — осведомился генерал тяжелым баритоном.
Николаева? Какого еще такого Николаева? И при чем тут он, Борис Ельцин? И как это связано с КГБ?
Глава обкома пожал плечами.
— Нет. А кто это, Николаев?
— Обычный житель Свердловска. Он скончался 2 апреля.
Обычный житель? Вот это да! Да мало ли обычных работников погибает? Даже если он погиб какой-то удивительной смертью, при чем тут КГБ? Не достаточно ли заняться этим делом местной свердловской милиции. Что за чертовщина? Почему из-за этого Николаева перед главой обкома сейчас сидит действующий генерал Комитета госбезопасности?!.
— Простите, товарищ генерал, но я не понимаю, каким образом гибель этого… Николаева связана с вашим визитом.
— Вам в самом деле ничего не известно?.. Ваши подчиненные вас плохо информируют.
— Возможно. Я оставлю их без премиальных и объявлю строгий выговор с занесением в личное дело, — бросил первое пришедшее в голову Борис Ельцин и дрогнувшим голосом добавил: — Объясните, что случилось. Я рад быть полезным Комитету госбезопасности.
Генерал Пирожков долгим пронзительным взглядом оценивал главу Свердловского обкома. Казалось, что чекист опустил какой-то зонд в самое нутро Ельцина, отчего тот почувствовал неприятный нервный холод.
— Товарищ Николаев скоропостижно скончался от легочной формы сибирской язвы.
Этим было сказано все.
«Свердловск-19» — мелькнуло в голове у Ельцина. Да! Тот самый засекреченный военный объект, где шли работы с боевыми штаммами сибирской язвы.
— Эта смерть — первая, но, к сожалению, не последняя, — продолжил генерал, тяжело роняя слова. — Я здесь для того, чтобы оценить масштабы ЧП в военном городке, а также чтобы привлечь вас к операции прикрытия.
«Привлечь к операции прикрытия! — мысленно повторил Ельцин, разглядывая генеральские погоны. — Уже хорошо, что не к ответственности».
Глава обкома заерзал в своем кожаном кресле, и оно под ним натужно заскрипело.
— Борис Николаевич, в приемную подошли начальник 15-го управления Генштаба Вооруженных сил генерал-полковник Смирнов, а вместе с ним замминистра здравоохранения генерал Бургасов и главный инфекционист Минздрава СССР товарищ Никифоров, — доложила секретарша.
Ельцин вздрогнул и вопросительно посмотрел на зампреда КГБ.
— Приглашайте, Борис Николаевич, — кивнул головой Пирожков. — Эти люди подошли как раз по нашему вопросу.
Ельцин неуклюже встал с кожаного кресла и торопливо пошел открывать дверь гостям. Они вошли, все как один с тревожно сдвинутыми к переносице бровями. Ельцин тогда подумал, что вот как может людей сближать трагедия — даже лица становятся похожими.
Вслед за незваными гостями вошла секретарь и внесла на посеребренном подносе чайный сервиз с темно-синей кобальтовой гжельской росписью. Это была формальность. К чаю никто даже не собирался притрагиваться.
Ельцин широким жестом правой руки пригласил всех за стол переговоров.
— Каковы оперативные данные по аварии в городке Свердловск-19? — начал разговор зампред КГБ.
Гости потянулись к пухлым портфелям и достали ка-кие-то сводки. Появилась и топографическая карта города. Ее разложили на огромном столе.
— Вот здесь, — начал густым басом генерал Смирнов, — находится закрытый военный городок. — С этими словами руководитель 15-го управления Генштаба ткнул в карту отточенным карандашом. — А вот сюда направилось облако со спорами сибирской язвы…
— Насколько это опасно? — перебил Пирожков, обращаясь к военному медику.
— Это очень опасно, — покачал головой замминистра Минздрава Бургасов, — Ведь это не обычная сибирская язва. Это особая культура, вызывающая легочную форму болезни и поражающая преимущественно мужчин призывного возраста… Смертность близка к 100 %. — Генерал-врач намеренно избегал слов «биологическое оружие».
— Количество жертв может исчисляться сотнями, если не тысячами, — кивнул главный инфекционист Минздрава Никифоров.
— Что мы можем сделать для сокращения количества жертв? — спросил Пирожков. — Вакцинацию провести можем?
На мгновение зависла пауза. Слышен был звон весенней капели за окном.
— Можем. Но эффект будет минимален. У нас… нет сейчас достаточно эффективной вакцины против сибирской язвы… — опустив голову, сказал генерал-врач Никифоров. — Это ведь… особая культура, с четкой вирулентностью, то есть с повышенными поражающими свойствами.
— Как же так? — вскипел Ельцин. — Вы, медики, изобретаете новые формы болячек, а противоядия к ним не создаете!
— Борис Николаевич, я вас прошу помолчать! — командным тоном отрезал чекист Пирожков. — Такие формы, как вы выразились, болячек — не вопрос медицины. Это вопрос политики. Международной политики. Россия находится в состоянии холодной войны. — И затем уже мягче добавил: — Вы нам лучше скажите, кто в городе обладает достаточной компетенцией по инфекционным заболеваниям и кто может разобраться в картине происходящего?
— Наш главный городской эпидемиолог, — пожал плечами Ельцин и как-то неуверенно добавил, заглянув в официальный телефонный справочник, — Виктор Перлин. А что, он нам нужен?
— Нет, не нужен. Этим делом будем заниматься только мы, — сказал Пирожков. — А вам, Борис Николаевич, я поручаю: блокировать этому эпидемиологу и людям его уровня компетенции доступ к информации по ЧП.
— Наши свердловские медики вам не нужны?
— Для них это дело слишком серьезно. Итак, первое. Их всех надо лишить пропуска в военный городок Сведловск-19. Далее… Так, берите ручку и записывайте…
Под тяжелым взглядом чекиста Ельцин послушно, как школьник, потянулся за авторучкой и бумагой.
— Вся рабочая информация, а именно: карты, медицинские справки, свидетельства о смерти — все это должно быть передано в архив КГБ. Нарушители этого распоряжения будут наказаны. И все-таки, что мы можем сделать для людей? — Пирожков оглядел собравшихся. — Как нам уменьшить количество человеческих жертв?
— Как бы события ни развивались, мы не должны допустить паники в городе, — нарушил паузу эпидемиолог Никифоров. — А также утечки информации в прессу, особенно в зарубежную… Все, что мы сейчас можем сделать для людей реально, — это сохранить их психическое здоровье. Необходимо засекретить всю информацию по ЧП.
— И более того — необходимо разработать операцию прикрытия! — по-военному четко отрапортовал генерал Смирнов. — Мы начинаем войну на особом фронте, и методы работы нам потребуются военные. Необходима грамотная дезинформация населения, отечественной и зарубежной прессы. Готов, как специалист Генштаба, предложить план… Сибирской язвой, к счастью, болеют не только люди, но и животные…
— Это совсем разные формы, — вставил Никифоров. — У животных это кожная форма, и она никогда не вызывает людских эпидемий. А здесь — легочная форма особого штамма…
— А мне идея товарища Смирнова нравится, — отреагировал генерал-врач Бургасов, мгновенно уловивший суть сказанного. — Это только мы с вами, только врачи вроде меня, защитившего докторскую по сибирской язве, разбираются в клинике. А население-то ничего не знает…
Микробы в погонах
Наконец-то Борис Ельцин оказался дома. Голова трещала — сегодня он устал больше обычного. Наина Иосифовна пошла на кухню разогревать котлеты. Подавая ужин, жена обеспокоенно посмотрела на мужа.
— Боря… Я уж боюсь теперь тебя котлетами кормить.
— Да?!
— Да. Больше делать, наверно, не буду эти котлеты…
— Почему? — Борис высоко поднял брови, уплетая за обе щеки аппетитную домашнюю котлету с поджаристой корочкой.
— Я сегодня видела в городе несколько плакатов… с больной коровой. Написано, что надо опасаться употребления в пищу говядины. Санитарные врачи обнаружили на нашем городском рынке мясо, зараженное сибирской язвой. Представляешь, какой кошмар? Приходили эпидемиологи… С какими-то приборами. Брали пробы мяса. Теперь все боятся покупать мясо. На рынке — все в панике. И продавцы, и покупатели. Люди говорят, что в городе началась эпидемия сибирской язвы.
Борис красноречиво махнул рукой.
— Не обращай внимания!
— Что значит «не обращай внимания»? Я была не только на рынке. Знаешь, как народ переполошился? Говорят, на нашем керамическом заводе уже начали сжигать трупы зараженных сибирской язвой коров…
«Вот это да! Неплохо работает чекистская операция прикрытия, даже жену мою умудрились напугать», — мелькнуло в голове у Ельцина, но как утешить Наину, как сказать ей, что коровы, которых сжигают в печах керамического завода, выполняют функцию «дезинформации населения» и не имеют ничего общего с реальной картиной?! О реальной картине говорить ему запретили строго-настрого.
— Ная, если бы произошло что-то серьезное, то мне обязательно доложили бы, — попытался утешить жену глава обкома. — Но пока мне никто ничего не говорил. Я завтра обязательно все разузнаю по поводу плакатов с коровой, которые тебя так напугали…
Раздался телефонный звонок. Наина сняла трубку. Звонила старшая дочь Елена. Она едва не рыдала в трубку.
— Мам, здравствуй! Говорят, в городе началась эпидемия страшной болезни. Вроде сибирской язвы. Что делать? Мне противопоказаны любые прививки, я ведь жду ребенка…
— Лена, успокойся. Только что об этой эпидемии я говорила с твоим отцом, он говорит: паника преждевременна. Он убежден, что вообще нет повода волноваться.
— Ну конечно! — Лена едва не кричала. — Он мужчина, и ему нет повода, а мне — рожать!
— Скажи Ленке, что я даже котлеты из говядины ем спокойно, — не отходя от обеденного стола, бросил Борис. — Пусть прекратит дергаться!
А в глубине души про себя подумал: «Ох уж эти военные, вечно мирным жителям не дают спать спокойно. Была бы на них управа, я бы их научил уму-разуму…»
Совершенно секретно. Смертельно опасно
Из книги Л.Федорова «История биологического оружия в России»
В апреле 1979 года в Чкаловском районе Свердловска (Екатеринбурга), расположенном в южной части города, случились события, забыть которые мы не сможем даже при жесточайшей информационной блокаде. Ничего не подозревавшие жители попали в облако биологического оружия, погубившего множество людей. Вылетело то облако из недр 19-го военного городка — секретного микробиологического центра Министерства обороны Советского Союза (в/ч 47051). Эти события, известные в настоящее время как «ЭПИДЕМИЯ СИБИРСКОЙ ЯЗВЫ В СВЕРДЛОВСКЕ В 1979 ГОДУ», было КРУПНЕЙШЕЙ БИОЛОГИЧЕСКОЙ КАТАСТРОФОЙ ВЕКА, которая сопровождалась множеством прямых и отложенных последствий. Она же была прямым доказательством готовности Советского Союза к масштабной биологической войне.
Неаккуратная работа завода биологического оружия оказалась причиной того, что из подземной штольни, которая соединяет военные городки № 19 и № 32, ранним утром 30 марта вырвалось облако биологического оружия, накрывшее южную часть Свердловска. — 2 апреля наступила первая смерть человека от сибирской язвы, работника городка Свердловск-19 Ф.Д.Николаева. 4 апреля — прибыл в Свердловск начальник 15-го управления Генштаба Вооруженных сил СССР генерал-полковник Е.И.Смирнов, а вслед за ним — специалисты Минздрава СССР — замминистра здравоохранения СССР генерал П.Н.Бургасов и главный инфекционист Минздрава СССР В.Н.Никифоров, а также заместитель председателя КГБ СССР генерал В.П.Пирожков.
13 апреля 1979 г. — начало организованных похорон погибших, число которых исчисляется уже сотнями. Несмотря на многочисленные смерти и официальный статус диагноза «сибирская язва», его не позволили вписывать в свидетельства о смерти граждан, которые погибли, по официальным сообщениям, от этой болезни. Стандартные записи были иными — ОРЗ, пневмония, бактериальная пневмония, отравление неизвестным ядом, сепсис, инфаркт и другие. В первые же дни трагедии стало ясно, что статистика будет убийственной, и что, самое главное, ничто не сможет изменить это. Против биооружия не было противоядий. Военные биологи и КГБ изъяли в семьях погибших практически все свидетельства о смерти. Главный эпидемиолог Чкаловского района В.Н.Перлин, имевший доступ в военный городок № 19 до эпидемии, лишен пропуска на территорию. 21 апреля 1979 г. — начало сплошной вакцинации гражданского населения. Привито порядка 50 тыс. человек. Состав вакцины неизвестен поныне. Часть людей стали инвалидами. 12 июня 1979 г. — смерть последнего погибшего в районе эпидемии «сибирской язвы». Ноябрь 1979 г. — публикация в русскоязычном журнале, издававшемся в Западной Германии, что в апреле из за аварии на военном заводе в пригороде Свердловска смертоносные бактерии попали в атмосферу. 12 июня 1980 г. — сообщение ТАСС о том, что события 1979 года в Свердловске были связаны с «естественной вспышкой сибирской язвы среди домашних животных». Август-ноябрь 1990 г. — попадание в советскую печать первой информации о реальном источнике смертоносного облака — военном городке Свердловск-19, а также о реальной статистике.
В основу операции прикрытия, разработанной КГБ СССР, легла «мясная» версия событий. На стенах домов появились красочные плакаты с нарисованной коровой и подписью «сибирская язва». Наиболее изощренным элементом операции прикрытия можно считать распоряжение о сжигании конфискованного мяса в печах керамического завода. По свидетельству генерала КГБ А.Я.Миронкжа,
«была разработана целая программа по дезинформации общественного мнения в стране и в мире. Респектабельный советский генерал-академик П.Бургасов свою часть «программы» выполнил на «отлично». Комитетчики подсунули ему данные об «обнаружении» в «26 населенных пунктах вдоль Челябинского тракта, соединяющего Свердловск и Челябинск… 27 случаев заболевания скота сибирской язвой». П.Бургасов не только охотно проглотил эту чекистскую стряпню, но и столь же охотно понес ее дальше во время своей поездки в США в 1988 году. Сделаем оговорку: легочная форма сибирской язвы на основе которой и было создано биооружие, не имеет ничего общего с кожной формой, поражающей коров и никогда не вызывающей среди людей эпидемий. Об этом написали американские и европейские газеты, старающиеся разбить в пух и прах чекистскую легенду. Спустя много лет от легенды насчет пресловутого «Челябинского тракта» открестился самый знающий человек — главный ветеринар Свердловской области. Как оказалось, за 20 лет его работы на этом посту сибирская язва не попадала от скота в пищевую сферу ни разу.
Цифра погибших — 64 человека, которую озвучил генерал-врач П.Н.Бургасов во время поездки по США, несерьезна. Фактическое число смертей было в 20–30 раз выше официальной цифры. Речь идет о 1000–2000 умерших, из них четверть — военнослужащие, это жертвы, соответствующие вирулентности микроба».
Документально
Трагедию в военном городке Свердловск-19 федеральные военные и чекисты взяли под свой полный контроль. Главе обкома Борису Ельцину даже роли наблюдателя не досталось. Все же секретный объект был в федеральном ведомстве. Втайне Борис Николаевич даже радовался тому, что его не допустили к секретам военного городка, — ему не пришлось нести ответственность за произошедшее. И он, возможно, в итоге забыл бы о той трагедии, как и многих других событиях в своей жизни, но история распорядится иначе. Пройдет совсем немного времени, Ельцин станет президентом России. И вот тогда ему напомнят о Свердловске-19. Уже официально.
Из книги Л. Федорова «История биологического оружия в России»
В конце 1991 года президент России Б.Н Ельцин поручил своему советнику по вопросам экологии и медицины А.В. Яблокову разобраться в существе вопроса, связанного с трагедией в Свердловске.
Процесс этот изобиловал драматическими моментами. Некоторое представление о них дает фрагмент беседы президента России Б.Н.Ельцина с американским президентом Д.Бушем. В изложении самого Б.Н.Ельцина это выглядело так: «Я сказал: мы Вас, господин Буш, все еще обманываем. Мы обещали ликвидировать бактериологическое оружие. Но некоторые эксперты сделали все возможное, чтобы я не узнал правды. Было нелегко, но я их перехитрил. Поймал с поличным. Нашел два полигона. Засевают грядки сибирской язвой, потом пускают туда зверье и смотрят, как и когда животные дохнут. Моя забота, чтобы… смертельная угроза, нависшая над некоторыми районами страны, была бы грамотно ликвидирована».
На президентском уровне эта история закончилась решением, то есть уже упоминавшимся Указом № 390 от 11 апреля 1992 года «Об обеспечении выполнения международных обязательств в области биологического оружия», где устанавливалось, «что на территории Российской Федерации не допускается разработка и осуществление биологических программ в нарушение Конвенции о запрещении разработки, производства и накопления запасов бактериологического (биологического) и токсинного оружия и об их уничтожении».
Что касается пострадавших людей, то тут дело обстоит сложнее. Утверждается, что в период своего недолгого управления Советским Союзом Ю.В.Андропов будто бы хотел оказать материальную помощь семьям, в которых были погибшие при эпидемии сибирской язвы 1979 года.
Так это или не так, установить уже невозможно. Однако о реальной практике можно судить по событиям 1991–1992 годов, когда возможность обеспечить социальную защиту пострадавших была и когда она вполне сознательно не была использована государственной бюрократией.
* * *
Президенту РСФСР Б.Ельцину
Депутатский запрос
Уважаемый Борис Николаевич!
Мой запрос касается события, Вам хорошо известного. В апреле 1979 г. в Свердловске была вспышка сибирской язвы. Это — официальная версия. Я думаю, что Вы не хуже меня знаете, что смерть около семидесяти человек была следствием выброса бактериологического оружия, прошедшего в так называемом 19-м военном городке. Я прошу Вас познакомиться с публикациями в «Литературной газете» (22.08.90 г. и 2.10.91 г.).
Прошу Вас провести официальное расследование случившегося, так как это прошлое стучится в наше настоящее. Военные продолжают отрицать свою причастность к происходящему. Но останутся открытыми все вопросы. Семьи погибших получили по 50 рублей, но, мне кажется, те богатейшие ведомства, чью вину пока никто не хочет доказывать, должны хотя бы материально оправдаться перед семьями погибших.
Борис Николаевич! Сегодня, на мой взгляд, необходимо вернуться к этой теме. Я понимаю, для Вас данный шаг будет непростым, но настаиваю на этом.
Прошу Вас не оставлять без ответа мой депутатский запрос.
Народный депутат РСФСР
П.П. Мишустина,
Свердловск
* * *
Президенту РСФСР Ельцину Б.Н.
Глубокоуважаемый Борис Николаевич!
Анализ показал, что для улучшения материального обеспечения семей умерших необходимо доказать, что заболевания были связаны с деятельностью предприятий Минобороны СССР. В этом случае, в соответствии с Законом РСФСР «О государственных пенсиях», можно ставить вопрос о максимальной пенсии, как при военной травме или заболеваниях, полученных в период военной службы.
По сведениям Госкомсанэпиднадзора РСФСР, все документы, касающиеся этого события, были изъяты КГБ и военной прокуратурой СССР. По данным КГБ, все первичные документы были уничтожены.
Сейчас к этой проблеме вновь привлечено внимание миллионов в СССР и за рубежом, аргументированно критикуется версия происшедшего.
Представляется целесообразным: а) восстановить социальную справедливость и назначить повышенные пенсии семьям погибших; б) по примеру США ввести в законодательство уголовную ответственность за разработку биологического оружия.
Государственный советник РСФСР по экологии и здравоохранению
А.В. Яблоков
* * *
При рассмотрении вопроса об улучшении пенсионного обеспечения семей граждан, умерших вследствие заболевания сибирской язвой, Министерство считало бы возможным рассмотрение следующих предложений:
1. Установить, что пенсии по случаю потери кормильца семьям граждан, умерших в апреле — мае 1979 года в г. Свердловске, назначаются в порядке, предусмотренном действующим пенсионным законодательством в размере возмещения фактического ущерба, определяемого в соответствии с Правилами возмещения предприятиями, учреждениями, организациями ущерба, причиненного рабочим и служащим увечьем либо иным повреждением здоровья, связанными с исполнением ими трудовых обязанностей, утвержденным постановлением Совета Министров СССР от 3 июля 1984 года, но не ниже размеров, предусмотренных Законом РСФСР «О государственных пенсиях в РСФСР».
2. Установить, что пенсии по случаю потери кормильца вследствие заболевания сибирской язвой семьям граждан, умерших в апреле — мае 1979 года в г. Свердловске, назначаются в порядке и по нормам, установленным Законом РСФСР «О государственных пенсиях в РСФСР» для пенсий по случаю потери кормильца вследствие военной травмы.
Заместитель министра социальной защиты населения РСФСР
А.А. Климкина
28 февраля 1992 г.
На рубеже 1991–1992 годов обстановка в России была такова, что положительное решение этого, в общем, если рассуждать прагматично, не очень дорогостоящего вопроса вполне могло быть достигнуто. Во всяком случае, начиная с декабря 1991 года, на основании депутатского запроса народного депутата РСФСР Л.П.Мишустиной при активном участии государственного советника РСФСР по экологии и здравоохранению А.В.Яблокова началась подготовка соответствующего правового акта. Однако деятельность государственного чиновничества по активному торможению подобного рода решений была более успешной.
И хотя 4 апреля 1992 года президент РФ Б.Н.Ельцин подписал необходимый закон, который вошел в действие с 1 мая 1992 года, цитировать его не имеет никакого смысла — по этому закону не получил и не получит компенсацию НИКТО.
Причин несколько.
Во-первых, ни у одного человека, погибшего во время эпидемии 1979 года, свидетельство о смерти не фиксирует факта смерти именно «вследствие заболевания сибирской язвой».
Во-вторых, не было никакой возможности преодолеть отсутствие диагноза с помощью иных медицинских документов. В медицинских учреждениях города после тотальной чистки, устроенной силами КГБ, не были уже ни одного документа, который бы касался тех прискорбных событий и который бы мог служить основанием для защиты людей если не в рамках специального закона, то хотя бы в суде.
В-третьих, в законе России было указано, что вред здоровью рабочих и служащих, возникший от заболевания, должен быть жестко связан с «исполнением ими трудовых обязанностей». Нельзя не отдать должного изяществу этого бюрократического изыска, если учесть, что большинство гражданских лиц было накрыто смертоносным облаком не на рабочем месте, а прямо на улицах города: они пострадали не в процессе своего «труда», а совсем иначе.
В-четвертых, все предыдущие рассуждения ничего не стоят без главного — официального признания Минобороны России самого факта утечки возбудителя сибирской язвы весной 1979 года. Разумеется, этого признания нет, и оно не появится никогда.
Таким образом, отдавая должное мужеству тех, кто пытался обеспечить социальную защиту жителей Свердловска, в той или иной форме пострадавших в 1979 году в результате непредумышленного (будем так надеяться) преступления, мы вынуждены сделать пессимистический вывод. Никто из тысяч людей, попавших под военно-биологическую колесницу, не был защищен государством. И уже никогда не будет.
* * *
Переживал ли Борис Николаевич, в самом деле, о той трагедии? Что было для него важнее во время переговоров с американским президентом Д.Бушем — искреннее сострадание к пострадавшим людям или же собственные амбиции? Хотелось ли Ельцину на примере Свердловска показать американцам порочность военной системы советских лет? Оставим этот вопрос риторическим.