Письмо первое

Письмо первое

«Помню себя с раннего детства.

Семья жила в деревне. Отец был близок к крестьянской жизни, очень уважал и любил крестьян, считал их честными, порядочными людьми, сам был трудяга. Имел небольшое хозяйство: корову, лошадь, птиц.

Я и брат были близки к природе. Рядом с домом было озеро. Помню, что отец иногда катал нас зимой по озеру и давал править лошадью. Брат Тима однажды резко дернул вожжу, и санки опрокинулись, все упали, но без последствий.

Мы очень любили природу и животных, маленькими кормили с руки корову, лошадь.

Крестьяне уважали отца и дедушку за честность и трудолюбие.

В доме была комната — называлась „темненькая“. Однажды Тима открыл эту комнату: там стоял новорожденный теленочек с белой лысинкой. Тима очень испугался. Отец завел его в „темненькую“, где он подружился с теленочком и больше его не боялся.

Отец и мать были очень дружны, никогда не ругались и громко не разговаривали. Нас никогда не наказывали. Помню, что Тима в чем-то провинился и тогда отец снял с него штанишки и два раза дотронулся до голого местечка ремнем, при этом он смеялся, а Тима плакал, мне его было жалко. Отец сказал, что и меня нашлепает, если я не буду слушаться. С нами жила тетя Аня, наша любимица, которая нас любила, как мать, и особенно меня.

Мама моя часто болела, но была великая труженица, очень нас любила и жалела.

Отец всю жизнь был ей предан самым чистым и самым честным образом. Ухаживал за ней, как за ребенком, и она его берегла, как нас.

Наша семья, как я теперь понимаю, была идеальная. К сожалению, мне таких семей больше не приходилось видеть. Я не идеализирую, а все говорю, как мы договорились: только правду и что помню.

Отец был простой человек, но очень любил нашу природу и часто водил меня и Тишу в лес, на луг, на озеро. Он научил нас ездить верхом на лошади, ухаживать за скотом, мы испытывали большое удовольствие чистить коня, кормить корову. Иногда она лизала нам руки, язык у нее очень жесткий и шершавый, мы боялись, что она нам откусит руку, но отец говорил, что корова людей не ест и руки наши будут целы. Мы привыкли к этому.

Отец был набожен. Запрещал мучить животных: кошек, собак, говорил, что это большой грех.

Друзья отца в основном были простые мужики. Мне запомнился один, звали его Филипп, прозвище было „железный“. Я как сейчас помню этого человека. Высокий, плечистый, с большой окладистой бородой. Потом, когда я узнал про Л. Н. Толстого, я его представлял именно таким. В любое время дня и ночи этот Филипп готов был выполнить любую просьбу отца. Нас, детей, он очень любил, брал на колени, и мы трогали его бороду, а он нам рассказывал сказки, я сейчас не помню ни одной, но слушали мы его, притаившись у него на руках. От него всегда пахло свежим воздухом, сеном и конским потом. Это для меня были самые лучшие запахи с детства и до сих пор. Он был добрый и очень честный. Если скажет слово, то не изменит его. Железным его звали за характер и силу. Таких прекрасных русских типажей сейчас не найдешь.

Из деревни мы переехали в небольшой городок Ярцево, Смоленской области. Снимали квартиру у одного домовладельца. Дом был большой, типа барского. Читая впоследствии Тургенева, Гончарова и других классиков, я представлял именно этот дом. У хозяина была старая жена, при жизни я ее не видел, но она умерла, и гроб с ее телом вывозили со двора дома. Гроб был обшит бархатом. Старуха казалась восковой. Впоследствии я ее отождествлял с пушкинской Пиковой дамой.

С момента этого зрелища я узнал о смерти, стал тосковать, не за себя, а сначала за родителей, что они когда-нибудь умрут. По ночам я плакал, но никому не говорил о своих переживаниях.

Отец всегда приносил из деревни игрушки, сделанные по его просьбе мужичками: то тележки на деревянных колесиках, то палочки с лошадиными головками и другие вещички.

Отца мы любили за его мужество, чувствовали, что он нас любит, но вида нам он никогда о своих чувствах не подавал.

Мать открыто нас любила и лелеяла, не терпела грязи, капризов, приучала к работе — любой.

Рядом с нами в деревне жил отец твоей тети Цивы. Меня однажды повезли на несколько дней пожить у них. Я переночевал у них ночь, загрустил, отец Цивы заметил и отвез меня обратно домой. Мой отец и отец Цивы — братья — очень смеялись, когда я оказался дома, и говорили, что я очень смелый парень. Я понимал, что они надо мной подшучивают, но виду не подавал».

Данный текст является ознакомительным фрагментом.