Первое свидание

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Первое свидание

Нюра ждала Хармса около лестницы Думы. Он должен был подойти со стороны Дома книги. Хармс был необыкновенно педантичен и точен, если он назначил свидание на какое-то время, то можно было не сомневаться, что с первым ударом Думских курантов он склонится перед вами в изящном поклоне.

Нюра увидела, что толпа расступается, освобождая кому-то дорогу. Это шел Хармс. О том, как экстравагантно, броско и неожиданно одевался Хармс, написано много. Это интересно читать, можно образно представить и мило улыбнуться: "экий чудак-озорник" — короткие брюки, гольфы, английская куртка, белоснежная рубашка и красивый элегантно завязанный галстук. Котелок или кепи и трость, и прикрепленные на цепочке карманные часы размером с блюдце. Хармс всегда останавливался, чтобы взглянуть на циферблат. Гигантских размеров кривая трубка, и при всем этом невозмутимый, непроницаемый взгляд больших голубых глаз. Возвышаясь над окружающими, он не смотрел свысока, нет — он просто никого не замечал.

Хармс подошел к Нюре, улыбнулся, взял девушку под руку и куда-то повел… Нюра не могла поднять глаза, ночувствовала, что Хармс что-то говорит, однако не слышала, да и не могла слышать — ей казалось, что весь Невский, весь Литейный, весь Владимирский сбегаются и смотрят, тычут пальцами. Улюлюкают, не над ними, не над ним. А над ней. Было страшно до ужаса.

— Ну, как? — спросил Хармс.

— Что как? — пролепетала Нюра.

— Стихи.

— Я не слышала.

— Привыкай, Нюра, выше голову, — Хармс согнутым указательным пальцем приподнял ее подбородок. — Нос выше, вот так. Не забывай, что я Визирь Земного шара, а ты — при мне.

Он озорно рассмеялся, подхватил Нюру, завертел и потащил дальше, что-то напевая и размахивая тростью. Вдруг остановился.

— Знаешь, что? Конечно, не знаешь. Я написал пьесу. Ты будешь играть в ней главную роль. Ты — Елизавета Бам.

Вина я чашу подношу

К восторженным губам

И пью за лучшую из всех

Елизавету Бам.

Чьи руки белы и свежи

Ласкают мой жилет…

Елизавета Бам, живи,

Живи сто тысяч лет.

В тот же вечер Нюра познакомилась и с Александром Введенским.