Нил Аспинолл

Некоторые считали пятым битлом Брайана Эпстайна, но я никогда не рассматривал нашего Немператора серьёзным претендентом на этот титул. Эпстайн любил всячески показывать, что битлы и он постоянно вместе и любят находиться в компании друг друга, но это было не так, даже когда мы все двигались к одной цели. Во время гастролей он часто отделялся от основной свиты и ехал в другом от турне направлении. Время от времени, это было для того, чтобы забрать наличные деньги, которые причитались битлам, но в основном для того, чтобы навестить друзей в Нью-Йорке или Лос-Анжелесе. Между гастролями Брайан не являлся частым гостем в домах кого-либо из них, а они бывали в его городской обители лишь для редких деловых встреч и в случаях его мероприятий ‘дома’ с участием множества звёзд. Они были диаметрально противоположны в интеллектуальном отношении, и у них было мало – если вообще были – общих интересов, за исключением шоу-бизнеса. То же самое применимо и в случае Джорджа Мартина, их ближайшего коллеги и гуру в студии звукозаписи, но не за её пределами.

На мой взгляд, трон пятого битла вполне справедливо занимал последние 45 лет Нил Аспинолл, тот, кого они называли ‘Нел’. Со времени распада великолепной четвёрки, Аспинолл практически без посторонней помощи руководил по всему миру бизнесом ‘Битлз’. ‘Эппл’ – это он.

Нил родился в октябре 1941 года на севере Уэльса в Престатине, куда его мать переехала из Мерсисайда во время второй мировой войны. Вернувшись в Ливерпуль, он изучал искусство и английский язык в ливерпульском институте вместе с Полом Маккартни. Его первое знакомство с Джорджем Харрисоном произошло за школьным бомбоубежищем: “Нарисовалась эта огромная масса лохматых волос и сбивающимся голосом попросила разрешить ему быстренько затянуться из моей ‘Жимолости’. Это была одна из первых сигарет для нас обоих. Всё это время мы, кашляя, весело болтали. К тому времени, когда мы готовились сдавать наши экзамены на аттестат зрелости, мы взяли в нашу компанию безумных парней Джона Леннона – он учился на первом курсе ливерпульском колледже искусств, который возвышался над спортивной площадкой института”. Нил сдавал девять предметов на аттестат зрелости и прошёл все, кроме французского языка. С 1959 года он изучал бухгалтерский учёт в одной из ливерпульских фирм дипломированных бухгалтеров. Это давало ему прибавку к его зарплате в 2 с половиной фунта в неделю за то, что он возил битлов по местам мерсибита. Его окончательный выбор бросить бухгалтерский учёт в пользу работы полный рабочий день с ‘Битлз’ привёл к карьере, которая предлагала “стоящую смесь из волнения, веселья и очень тяжёлой работы”.

Верный, заботливый и честный больше, чем предписывало чувство долга, все эти годы он продолжал собирать авторские гонорары и доходы от имени оставшихся в живых битлов и имущество тех, кто умер. Он вёл непрерывную войну против нарушения авторских прав, возвращая под надёжную опеку ‘Эппл’ многие тысячи фотографий и других уникальных кусочков истории группы, на которые умудрились наложить свои лапы посторонние. Несколько лет назад, после выздоровления от болезни, Нил поведал мне за обедом, что вся расползающаяся бизнес-машина ‘Битлз’ резко со скрежетом остановится – по крайней мере, на время – когда он умрёт, потому что группа настояла, чтобы он никому не поручал никакой части своего эксклюзивного управления их делами. Не будет преувеличением сказать, что Нил посвятил свою жизнь заботе о великолепной четвёрке. Начав с перевозки группы на её первые выступления туда-сюда по Мерсисайду и подсчёта её выручки перед тем, как покинуть каждое место, он пошёл дальше и принял предложение работать дорожным менеджером. Когда они пришли подписывать контракт с Брайаном Эпстайном, они довели до сведения своего нового менеджера, что Нел является их частью. Позже он возил их дальше – например, в Лондон и обратно – и кормил их в гримёрных, снабжая их хот-догами и кокой. До появления ‘нежного гиганта’ Мэла Эванса, который стал очень необходимым помощником Нила, он также следил за сценичной экипировкой ‘Битлз’, рубашками, костюмами и ботинками, убеждался, что все гитары и усилители располагались на сцене так, как этого хотели ребята, и что драгоценная ударная установка Ринго собрана правильно. Но самой большой ценностью Аспинолла для битлов являлось не то, что он был мальчиком на побегушках и подсобным рабочим, сборщиком выручки или доставщиком выпивки, а то, что он был самым надёжным союзником, который никогда не подводил их за 45 лет и готов служить их интересам до самой смерти.

Полагаю, всё это более чем даёт право Нилу на почётный титул пятого битла.