На пальме полковник КГБ

На пальме полковник КГБ

Бессонная ночь в самолете. Мысли не о встрече с Индией. Они еще в Москве, не верится в реальность происходящего. Выпустили, не побоялись, что в обиде за пять опальных лет пойду в один прекрасный день в американское посольство и попрошу политического убежища. Как это сделала Светлана Сталина, и тоже в Индии. Мне есть что рассказать о КГБ, его сотрудниках и мало ли о чем, купив тем самым право на жизнь за океаном. Перебежчики пользовались спросом, их опекали американские спецслужбы, устраивали на работу. Мне без проблем светил цикл бесконечных лекций в университетах США и книги о «преступлениях КГБ». Неплохой заработок — значительно больший, чем в ТАСС. И в то же время идеологическая служба в различного рода «голосах». Со временем был бы дом, машина новейшей марки и многое другое, о чем нельзя мечтать в собственной стране. Но я твердо знал: не мое это дело быть предателем. Стоит ли таить обиду на КГБ и иже с ним? Ведь служишь не партии, не комитету, а Родине. Пусть она далеко не идеальна, но в ней ты родился и призван жить.

И все же — почему выпустили? Опасность моего побега на Запад вряд ли тайна для КГБ. И все-таки лечу за рубеж, рядом жена и любимая дочка. Откуда знать тогда, что резолюция Андропова «разобраться с трезвой головой» означала требование предъявить ему достоверные факты вины, а не оговоры его сотрудников и подметные письма моих «доброжелателей»? Таких фактов, видимо, не имелось. Откуда было знать тогда, что Андропов начал сам в конце семидесятых возмущаться разложением, беззаконием, коррупцией в высших эшелонах власти, мечтать о времени, когда ему удастся навести порядок в стране и в своем ведомстве, в частности? Он понимал необходимость радикальных реформ и потом, придя через несколько лет к власти, стремился заменить отжившее новым. Увы, судьба распорядилась иначе. Ушел из жизни, так и не осуществив мечту. Но его заслуги не забыты. На стене дома, где жили Брежнев и Андропов, по решению ЦК установили две мемориальные доски. Ныне сохранилась одна — в память о Юрии Владимировиче Андропове. Многие годы на специальной полочке у доски каждый день появлялись свежие цветы. Потом, при Ельцине, полочка и цветы исчезли. Но сама доска сохранилась. Уничтожить ее не поднялась рука. Видимо, не забыл, что благодаря Андропову он сам получил шанс занять свой президентский пост. Откуда мне было знать в самолете, что КГБ причислило к категории «невыездных» чуть ли не половину населения страны. Позднее в Дели я встретился за дружеским столом в доме корреспондента гостелерадио Эдуарда Сорокина с однокашником по институту и былым коллегой по журналистской профессии Женей Примаковым, выросшим впоследствии до премьер-министра России. Светлая, талантливая голова — в то время он уже был членом Академии наук СССР. После пары стаканов виски с содовой разговор зашел о невыездных журналистах в ТАСС.

— Что ТАСС и ты! Я тоже был невыездным