Глава 18 Спасение Ирана Последняя встреча с Гором

Глава 18

Спасение Ирана

Последняя встреча с Гором

Договоренности президентов были закреплены также секретным соглашением между Гором и Черномырдиным: США закрывают глаза на российско-иранское военно-техническое сотрудничество по ранее заключенным контрактам, а Россия обязуется не заключать новых.

Еще в 1995 году в работе комиссии Гор — Черномырдин возникли противоречия по «иранскому вопросу», которым впоследствии было суждено не только разрушить саму комиссию, но и во многом предопределить поражение Гора на президентских выборах в США. Речь идет о контракте на поставку российского оборудования для производства ядерного топлива в Иран (в том числе газовой центрифуги, из-за которой и разгорелся сыр-бор).

При общем шуме, поднятом западными СМИ по поводу вероятного использования поставляемого оборудования, нигде не приводилось хоть каких-нибудь деталей этой части поставки. Эксперты МАГАТЭ, оценивавшие проект, не обнаружили в нем никакой военной угрозы. Впервые о наличии чего-то такого военного (а именно: газовой центрифуги и неких шахт) в контракте и об изъятии всего этого из контракта стало известно из уст президента Ельцина после нескольких часов его беседы с президентом Клинтоном.

Тогда же на пресс-конференции Борис Ельцин объявил буквально следующее: контракт на поставку ядерного оборудования в Иран легитимен, но в нем есть «элементы мирной и военной энергетики»; военную составляющую из контракта договорились исключить. Фактически снятая проблема передана на рассмотрение комиссии Гор — Черномырдин. Президент Клинтон получил, что доложить конгрессу, у президента Ельцина осталось, что продать Ирану.

Договоренности президентов были закреплены также секретным соглашением между Альбертом Гором и Виктором Черномырдиным: США закрывают глаза на российско-иранское военно-техническое сотрудничество по ранее заключенным контрактам до 31 декабря 1999 года, а Россия в ответ обязуется не заключать новых.

США, в свою очередь, выделили РФ квоты на запуск американских космических аппаратов (всего по этим квотам было запущено спутников на сумму около $2 млрд).

1998 год стал, пожалуй, триумфом комиссии Гор — Черномырдин. И одновременно, как это ни парадоксально, временем ее лебединой песни. Если поначалу сопредседателям комиссии отводилась роль простых исполнителей президентских договоренностей, то постепенно они приобрели высокую степень автономности. Фактически именно они реально определяли и конкретное содержание, и стратегию взаимоотношений России и США с того момента, когда военно-политическая составляющая российско-американских отношений утратила свое значение, а главной стала экономика.

Мартовская встреча Виктора Черномырдина с Альбертом Гором в США произвела впечатление неординарной коммерческой сделки. Американские нефтяные компании получили доступ к разработке нескольких крупнейших российских нефтяных месторождений: «Сахалина-3», Тимано-Печорского, Приобского и др. Что, впрочем, было выгодно и российскому ТЭК: контрольные пакеты акций новых совместных предприятий окажутся у отечественных компаний, а валютные вливания в ближайшие 15–20 лет составят $70–80 млрд.

ЧВС все же отстоял дальнейшее участие России в строительстве АЭС в иранском городе Бушера. Премьер заявил, что ядерных технологий Тегерану передаваться не будет. И предложил Гору не вмешиваться в российско-иранские отношения. Американцы были вынуждены смириться, тем более что Черномырдин пообещал ужесточить систему контроля за распространением ядерных технологий.

Сложнее ситуация с экспортом в Россию суперкомпьютеров. Американцы продолжали требовать доступа своих специалистов в Арзамас-16, где они должны провести расследование покупки этим ядерным центром суперкомпьютеров компаний IBM и Silicon Graphics. Хотя КОКОМ уже был официально распущен, США не собирались отменять жесткий контроль за экспортом в Россию высоких технологий, которые могут быть использованы в военных целях.

Черномырдин в принципе не возражал против контроля за использованием суперкомпьютеров. Но взамен требовал снятия всех ограничений на их экспорт. Судя по тому, что Черномырдина пригласили в Силиконовую долину и на предприятия, расположенные в Сан-Хосе, Вашингтон всерьез задумался о том, чтобы позволить американским производителям суперкомпьютеров получать деньги от российских потребителей. По данным американского издания Journal of Commerce, уже в 1997 году экспорт в Россию высоких технологий, контролируемых американским правительством, возрос в шесть раз, достигнув почти $500 млн. Значительную долю поставок составляли как раз компьютеры и программное обеспечение.

Удалось договориться и об участии российских и американских научных центров в совместных программах. Самые впечатляющие совместные проекты были связаны с компьютерными и телекоммуникационными технологиями. Наиболее крупный предполагал создание в России нескольких центров, оснащенных суперкомпьютерами (первый — в Москве в 1998 году). Новые научные центры оснащались машинами фирмы Convex стоимостью $1 млн каждая. Такие машины работали в системе ПРО США.

Большинство проектов предполагало примерно равное долевое участие. Но в ряде случаев Россия должна была закупать дорогостоящее оборудование. Общая стоимость всех проектов составила сотни миллионов долларов.

Кроме того, была достигнута договоренность о продолжении сотрудничества в строительстве и выводе на околоземную орбиту Международной космической станции (одним из камней преткновения в переговорах стал вопрос о ее названии, которое в итоге оказалось сугубо функциональным — Международная космическая станция или МКС).

Но главным в работе X сессии межправительственной российско-американской комиссии по экономическому и технологическому сотрудничеству было все же другое.

Российский премьер щедро давал интервью российским и американским СМИ и не затронул в них разве что проблем мирового кинематографа. Словом, вел себя как настоящий кандидат в президенты. Свита Черномырдина при этом понимающе улыбалась. Правда, сам премьер любые разговоры о его возможном участии в президентской кампании 2000 года резко пресекал, чем походил на другого сопредседателя комиссии вице-президента Альберта Гора, который тоже не допускал публичного обсуждения своих шансов стать преемником Клинтона.

А конфиденциальные переговоры Гора и Черномырдина прошли вечером 9 марта, после частного ужина в расположенном на Пенсильвания-авеню Old executive bilding office. В этом самом старом вашингтонском административном здании, построенном в начале XIX века в колониальном стиле, располагался кабинет Гора.

Вообще говоря, в самом факте такой встречи нет ничего необычного. В международных отношениях неофициальные переговоры являются важнейшим механизмом согласования позиций по самым сложным и деликатным проблемам. Более того, любой высокопоставленный дипломат с богатым послужным списком признает, что мировая политика, собственно, и вершится на такого рода переговорах.

Часть вопросов, которые поднимались 9 марта, действительно имели отношение к мировой политике. Это преимущественно экономические проблемы: поставки российского наступательного оружия Ирану, пути транспортировки каспийской нефти. Принципиально новым вопросом, который обсуждали Гор и Черномырдин, стали перспективы ратификации Думой договора СНВ-2 — в контексте будущих президентских выборов в России и США.

Однако главной сенсацией конфиденциальных переговоров стало именно обсуждение такого сверхдели-катного вопроса, как будущие президентские выборы. Гор дал понять Черномырдину, что эффективность его усилий, направленных на одобрение Думой СНВ-2, станет показателем готовности премьера контролировать политический процесс в стране. Как можно предположить, в случае успеха лоббистской кампании Черномырдина в Думе переговоры с ним о будущих президентских выборах продолжатся.

Вероятно, поэтому Виктор Черномырдин выглядел более чем довольным результатами своего визита в США. Он, по словам очевидцев, был как никогда эмоционален, комментируя работу комиссии Гора — Черномырдина. В частности, глава российского правительства заявил, что деятельность комиссии «вышла за рамки сугубо экономического сотрудничества, она стала важным стабилизирующим фактором российско-американских отношений, придающим им устойчивость и предсказуемость». И подчеркнул, что российско-американское партнерство выдержало испытание временем, «несмотря на наскоки наших политических оппонентов как в России, так и в США».

Альберт Гор тоже остался доволен Черномырдиным. По словам вице-президента, сотрудничество России и США в области контроля над экспортом вооружений, оружейных материалов и товаров двойного предназначения укрепит международный режим нераспространения оружия массового поражения и региональную стабильность.

«Сам факт того, что премьер-министр и я, — заметил Гор перед совместным посещением Силиконовой долины, — а также наши коллеги с обеих сторон будем беседовать с главами корпораций, играющих лидирующую роль в американской индустрии сверхсложных технологий, показывает, что обе страны больше думают об открывающихся перед ними возможностях, чем о прошлом».

Помимо этих заявлений российский премьер и американский вице-президент подписали доклад президентам о пятилетней работе комиссии Гора — Черномырдина. В документе говорилось, что обе стороны удовлетворены тем, что «российско-американское сотрудничество в экономической и технологической областях стало существенным фактором в укреплении партнерских отношений между США и Россией, обеспечении их устойчивости, предсказуемости и непрерывности». Кроме того, США и Россия будут предпринимать шаги «по расширению доступа на рынки друг друга и созданию необходимых условий для предоставления России статуса наибольшего благоприятствования в торговле на постоянной и безоговорочной основе».

Кроме основного документа, были подписаны совместные заявления и документы по сотрудничеству в области коммерциализации технологий, медицины и охраны окружающей среды, поддержки российского малого и среднего бизнеса, создания системы сельскохозяйственного кредитования, взаимодействия американской Корпорации частных зарубежных инвестиций (ОПИК) с российским Государственным фондом конверсии.

В середине марта Виктор Черномырдин вернулся из США, закончив самый успешный для себя этап работы комиссии Гор — Черномырдин, которая, возникнув в 1993 году как чисто технический инструмент для решения вопросов двустороннего сотрудничества, по существу превратилась в механизм реального взаимодействия России и США. Она очень быстро приобрела функцию стабилизатора двусторонних отношений. В ее рамках обсуждались и решались практически все вопросы российско-американского сотрудничества — от космоса до рыболовства.

Черномырдин так комментировал свою последнюю встречу с Альбертом Гором в рамках комиссии: «Гор официально назван кандидатом в президенты. Но он меня ни разу не спросил: “Вы будете баллотироваться в президенты?” Гор — человек очень умный, высочайшей культуры. Он что, меня вот так бы в лоб спросил, а я ему сказал бы: буду? Я что, извиняюсь, придурок? Недоразвитый? Так что такого никогда и быть не могло. Все было и так ясно: придет время, будет принято решение — или пойду, или не пойду. Исходя из тех условий, которые складывались в России. <…> И действительно, у нас разные разговоры были с президентом (Б. Н. Ельциным. — Ред.), и о будущем были. Но чтобы я сам вопрос своего президентства подымал? Я не мальчик, не простачок какой-нибудь, чтобы не понимать, что я говорю. Я никогда не переступал эту грань, но никогда и не позволял себя выставить дураком».

До отставки ЧВС оставались считаные недели.