Глава 28 3 АПРЕЛЯ 2005 ГОДА

Глава 28

3 АПРЕЛЯ 2005 ГОДА

— Вот оно! В Новую Англию официально пришла весна.

Эдуардо улыбнулся: его приятель показывал на девушку с умопомрачительными ногами, прогуливавшуюся туда-сюда у подножия библиотечной лестницы, — она уткнулась носом в учебник по экономике, прямые светлые волосы, ниспадая, цеплялись за проводки айпода.

— Ага, — поддержал приятеля Эдуардо. — Первая короткая юбка в этом году. Теперь только держись.

Эдуардо так и не привык к затяжным гарвардским зимам. Всего неделю назад Гарвард-Ярд жил под снегом, ступени библиотеки были местами покрыты коркой льда, холодный воздух обжигал легкие. Казалось, что в календаре Гарварда март напрочь отсутствовал — за февралем следовал февраль, а потом… снова февраль.

Но наконец-то снег растаял. В воздухе запахло весной, небо стало ярко-голубым и почти безоблачным, девушки сменили гардероб — убирали подальше толстые бесформенные свитера, достали юбки, маечки и открытые туфли. Маечки, впрочем, были не самыми соблазнительными — как-никак тут Гарвард, — но какие-то участки тела все-таки выставлялись напоказ, и на это было ну очень приятно смотреть.

Конечно, все еще могло измениться. Того и гляди, завтра снова налетят серые тучи и Гарвард-Ярд опять будет являть собой негостеприимный пятачок лунной поверхности. Но, даже если завтра такое случится, Эдуардо этого не увидит. Завтра он летит в Калифорнию.

Приятель Эдуардо сделал знак, что, мол, пора, и начал спускаться вниз. В здании на другой стороне Гарвард-Ярда у них начинался семинар. Эдуардо медлил. Куда торопиться им, студентам последнего курса, за два месяца до выпуска? Они имеют право опаздывать на занятия. Вообще могут никуда не ходить. Скоро они сдадут последние экзамены и покинут Гарвард с золотыми дипломами, которые, как принято считать, имеют большую ценность в реальном мире.

В реальном мире. Эдуардо не очень понимал, где именно начинается реальный мир. Уж точно не в Калифорнии, в тихом зеленом городке, в новом коттедже, где обосновался Марк и десятками тысяч приводит новых пользователей на Facebook. Это и не новый офис компании в Пало-Альто, о котором рассказывал ему Цукерберг, — помещение было почти готово к приему новых сотрудников, о них говорили осенью, когда Эдуардо летал в Калифорнию подписывать учредительные документы.

Реальный мир трудно было соотнести с Facebook, потому что все в жизни происходит гораздо медленнее. А миллион пользователей Facebook незаметно превратился в два, скоро их будет три. Скромный поначалу веб-сайт родом из Гарварда теперь был всюду: на пяти сотнях кампусов; во всех газетах, которые попадались на глаза Эдуардо; во всех выпусках новостей, которые он успевал посмотреть до или после занятий. На Facebook были зарегистрированы все, кого он знал. Даже отец Эдуардо зашел на сайт, воспользовавшись его аккаунтом, и остался доволен увиденным. Facebook — это не «реальный мир», а нечто несравнимо большее. Это целая новая вселенная. Эдуардо не мог не гордиться тем, что ее породили они с Марком.

Однако за последние два месяца он почти не общался с приятелями из Калифорнии — ему звонили изредка, чтобы он помог найти того или иного человека в Нью-Йорке или поделился сведениями о потенциальных рекламодателях. Все эти месяцы он настолько мало контактировал с Марком, что даже выкроил время на создание собственного сайта — он назывался Joboozle и был неким подобием Facebook, ориентированным на поиск работы. На нем студенты могли искать работодателей, обмениваться резюме, заводить связи в профессиональной среде. Эдуардо не тешил себя надеждой, что Joboozle сможет хотя бы приблизиться по популярности к Facebook, но зато сайт скрашивал ему ожидание следующих телодвижений со стороны Марка.

И вот наконец Марк вышел на связь — пару дней назад прислал Эдуардо мейл с приглашением снова лететь в Калифорнию. Там он должен был принять участие в важной деловой встрече и ввести в курс работы нового сотрудника.

Но кое-какие слова из письма Марка насторожили Эдуардо. Так, Марк писал, что в последнее время Facebook обхаживают именитые венчурные фонды, в том числе крупнейший в Кремниевой долине фонд Sequoia Capital, которым руководит старый недруг Шона Паркера Майкл Мориц, и Accel Partners, компания из Пало-Альто, за последние десять лет заработавшая себе неплохую репутацию. Марк намекал на вероятность того, что инвестиционные предложения одного из фондов могут быть приняты. Кроме того, он упомянул, что интерес к Facebook проявляет Дон Грэм, генеральный директор Washington Post Company.

Далее Марк писал, что он сам, Шон Паркер и Дастин подумывают о продаже части своих акций и рассчитывают выручить за них по два миллиона на каждого.

Это заявление Эдуардо до крайности удивило: во-первых, из подписанных им бумаг следовало, что он не имеет права продавать свои акции — они еще очень долго не смогут поменять владельца. С какой стати тогда у Марка, Шона и Дастина взялась возможность получить за акции по два миллиона? Разве они не подписывали точно такие же документы?

И второе: чего это Марк вообще заговорил о продаже акций? С каких это пор его начали волновать деньги? И на каком основании два миллиона должны перепасть Шону Паркеру, который еще два с половиной месяца назад официально не имел к компании никакого отношения? А Эдуардо был в ней с самого начала…

Как-то все это выглядело несправедливо.

А вдруг Эдуардо просто не до конца понимал ситуацию? Быть может, при личной встрече Марк все ему объяснит. В любом случае Эдуардо решил на сей раз не давать волю чувствам — памятуя о том, что летом они сослужили ему дурную службу. Он поведет себя спокойно, разумно, с пониманием. Тем более на дворе весна, юбки становятся короче, учебе скоро придет конец…

Завтра Эдуардо совершит шестичасовой перелет, осмотрит строящийся офис, примет участие в совещании и введет в курс дела нового, пока неизвестного ему сотрудника. Можно надеяться, что с этого возобновится его нормальное сотрудничество с Марком и после окончания университета он вернется к оставленной на время роли партнера-основателя компании. Думать об этом было приятно — эта роль, предвкушал Эдуардо, поможет ему продлить студенческие годы, ибо, до каких бы масштабов ни вырос Facebook, в нем навсегда сохранится университетский дух. Facebook поможет ему оттянуть для себя — не исключено, что навсегда, — вступление в реальный мир, как его оттягивает Марк.

Согретый этой мыслью, Эдуардо спускался по ступеням библиотеки. Завтра он снова увидится с Марком, и тот ему все объяснит.