Глава 12 14 ЯНВАРЯ 2004 ГОДА

Глава 12

14 ЯНВАРЯ 2004 ГОДА

Массивная дверь, выкрашенная угольно-черной краской; ровно напротив, если пересечь Массачусетс-авеню, — еще более мрачные ворота, с кованой решеткой, каменной резьбой и огромной, высеченной из известняка головой льва над проемом. Не родился еще тот первокурсник, который, выйдя из ворот[23] и увидев на противоположной стороне улицы эту дверь, не испытал бы приступа любопытства, а то и безотчетного страха. Само по себе четырехэтажное кирпичное здание со скромной одежной лавкой на первом этаже вроде бы ничего особого не представляет, однако здесь, на Массачусетс-авеню, 1324, издавна гнездятся мифы и предания Гарварда, плетется тайная ткань университетской истории.

Тайлер Винклвосс, его брат Кэмерон и их лучший друг Дивья сидели на зеленом кожаном диване, стоящем сразу за черной дверью в небольшом прямоугольном зале, известном под названием «Велосипедная комната». Будь Тайлер с Кэмероном одни, они бы уединились где-нибудь на верхних этажах; но для Дивьи проход по деревянной, устланной зеленым ковром лестнице был закрыт. Его ни разу не приглашали подняться в верхние покои старинного здания — и никогда не пригласят.

В клубе «Порселлиан» царят строгие правила. Уже более двух столетий он пребывает на верхней ступени в иерархии «финальных клубов», взрастивших многие поколения лучших и талантливейших представителей американского образованного класса. Наравне с йельским клубом «Череп и кости» «Порселлиан» считается самым элитным и закрытым в стране. Он был основан в 1791 году и получил свое нынешнее название в 1794-м в честь жареного поросенка,[24] которым как-то полакомились его члены: прежде чем поросенок этот попал на стол, гласит история, один из членов клуба держал его у себя в комнате и прятал от проктора[25] в приоконном диване.

Клубное здание — «старый амбар», как именуют его члены клуба, — место легендарное и историческое. В «Порселлиан» членствовали Тедди Рузвельт[26] и многие другие представители клана Рузвельтов, а Франклину Делано[27] в приеме было отказано — этот отказ он называл «самым большим разочарованием в своей жизни». Девиз клуба — «dum vivimus, vivamus», «давайте жить, пока живем» — относится не только к университетской жизни его членов, но и к той, что начинается после выпуска. Члены «Порселлиан» призваны становиться хозяевами мироздания. На кампусе даже ходит легенда, что, если член клуба к тридцати годам не зарабатывает своего первого миллиона, клуб просто дарит ему эту сумму.

Правда это или нет, но Тайлер, Кэмерон и Дивья собрались в «Велосипедной комнате» не обсуждать, как они заработают первый миллион, — они пришли сюда, чтобы пособолезновать друг другу в связи с тем, что воплощение их замысла неожиданно отодвинулось.

Причину их расстройства можно было назвать по имени, и имя это — Марк Цукерберг.

На протяжении двух месяцев после, казалось бы, чудесной встречи в столовой Кёркланд-Хауса этот парень твердил, что совместная работа над Harvard Connection идет как нельзя лучше. Он ознакомился с уже написанной частью кода, изучил, насколько они продвинулись в создании сайта, и выражал готовность сделать все от него зависящее, чтобы сайт наконец заработал.

Пятьдесят два мейла, штук пять телефонных разговоров — и всякий раз Марк производил на братьев и Дивью впечатление человека, увлеченного проектом не меньше, чем во время их первой встречи. Его электронные письма братья Винклвосс воспринимали как отчет о проделанной работе, из которого следовало, что написание программы постоянно продвигается вперед, пусть и не так быстро, как хотелось бы.

Код в основном написан, и все вроде бы работает.

Мне кое-что надо сделать по учебе, но скоро снова возьмусь за ваши дела.

Когда ездил домой на День благодарения, забыл захватить зарядку.

На исходе седьмой недели, когда по-прежнему не было сделано ничего: Марк не прислал им кода и не залил его на сайт, — Тайлер забеспокоился. Слишком все затягивалось, тогда как Тайлер надеялся, что сайт будет готов к запуску в конце зимних каникул. Они с Кэмероном написали Марку письмо с вопросом, сможет ли он закончить работу в ближайшее время. Марк отозвался почти мгновенно, но при этом попросил новую отсрочку:

Извините, совсем туго со временем. На этой неделе дел по горло.

В понедельник сдаю три задания по программированию и курсовую, а в пятницу — две домашние контрольные.

В том же письме Марк тем не менее заверил, что по мере сил продолжает работу над сайтом:

Что касается сайта, то я внес часть необходимых поправок, но, правда, пока не все — после этого на моем компьютере все работает. На сайт я их еще не загружал.

А дальше он написал нечто, что вызвало у Тайлера тревогу — уж больно слова Марка контрастировали с его же прежним оптимизмом:

Мне по-прежнему кажется, что сайт недостаточно функционален, чтобы привлечь народ и создать критическую массу пользователей, необходимую для полноценной работы подобных сайтов. Но даже если сайт в своем нынешнем виде все-таки начнет генерировать трафик, боюсь, пропускной способности канала вашего провайдера для него не хватит — если только не произвести основательную оптимизацию, на которую уйдет еще несколько дней.

До сих пор Марк ни разу не высказывал сомнений относительно «функциональности» сайта — он, казалось, пребывал в постоянном восторге от их замысла и живо предвкушал успех.

После этого письма Тайлер начал настаивать на встрече с Марком. По его расчетам, сайт уже должен был бы заработать, и каждый упущенный день грозил новостью, что кто-нибудь их опередил — создал и запустил похожий сервис. Тайлер с Кэмероном уже оканчивали университет, им не терпелось как можно скорее увидеть сайт в действии, успеть воспользоваться им до выпускного. Но Марк все откладывал и откладывал встречу, ссылаясь на жуткую занятость.

И только за несколько часов до того, как близнецы и Дивья, пройдя сквозь ворота со львом, в 1901 году поднесенные в дар Гарварду клубом «Порселлиан», скрылись за угольно-черной дверью, Марк наконец-то дал согласие по-быстрому встретиться с ними в столовой Кёркланд-Хауса.

Когда Тайлер, Кэмерон и Дивья уселись за тот же, что и в первый раз, стол в дальнем конце обеденного зала, Марк поначалу как ни в чем не бывало расхваливал проект, распространялся о том, каким замечательным сайтом будет Harvard Connection. Но потом ни с того ни с сего принялся вилять, объяснять, что для работы над сайтом у него совсем не остается времени, что редкие свободные от занятий часы уходят на другие проекты. Тайлер решил, что речь идет об учебных заданиях по программированию, но Марк выражался крайне уклончиво и обтекаемо.

Вдобавок Марк поведал о проблемах, о которых в связи с Harvard Connection раньше никогда не упоминалось. В частности, доработки требовал пользовательский интерфейс, а это, сказал он, не по его части. Тайлеру было странно это слышать, ведь главную страницу скандального сайта Facemash Марк сделал в свое время очень талантливо.

Еще больше Марк смешал карты, заявив, что часть той работы, которую необходимо сделать для запуска сайта, кажется ему «скукотищей» и заниматься ею он не расположен. Потом он снова завел речь о недостаточной «функциональности» и о том, что хорошо бы обзавестись сервером помощнее.

Внезапно у Тайлера возникло ощущение, что этот парень пытается разуверить их в успехе — если раньше он горел энтузиазмом, то теперь старательно давал понять, что все не так уж и здорово.

Может, он просто переутомился, подумал Тайлер. Марк много сил отдавал учебе, а на примере Виктора Тайлер знал, что с программистами такое случается — перетрудившись, человек опускает руки, начинает брюзжать. Его отговорки, разумеется, были пустыми. Слабый сервер? Хорошо, можно купить новый. Трудности с интерфейсом, говоришь? Ну какие с ним могут быть трудности? Может, Марка надо на время оставить в покое — он отдохнет и в феврале с прежним воодушевлением примется за работу?!

Ситуация складывалась неприятная, и из Кёркланда Тайлер, Кэмерон и Дивья уходили в глубоком унынии. Неделю за неделей Марк твердил, что дело движется, а теперь заявляет, что, мол, еще ничего не готово, у него есть занятия поважней, да и восторга в отношении проекта он больше не испытывает. Кроме загруженности учебой — никаких объяснений, только беспомощные отговорки. А тем временем два месяца прошли впустую.

Все это было крайне печально. Тайлер полагал, что сайт должен был уже работать, что этот ботаник постиг суть проекта, оценил его возможности. Он ведь видел, что они успели сделать до него, согласился, что возни осталось немного: десять-пятнадцать часов, если за работу возьмется опытный программист. И вдруг — вся эта фигня про интерфейс и производительность сервера…

В конце концов Тайлер пришел к мысли, что правильнее всего будет дать парню несколько недель отдыха. Можно было надеяться, что после этого он придет в себя.

— А если он и через несколько недель ничего делать не станет? — спросил Дивья.

Сидя на диване в «Велосипедной комнате», они слышали, как за черной дверью по Массачусетс-авеню проезжают машины. Если бы Тайлер с Кэмероном поднялись наверх, они бы могли наблюдать за улицей из окна, устроенного так, что самих их снаружи не было видно. Но Тайлер по натуре не был наблюдателем. Он любил действовать, участвовать в событиях, подгонять их ход. Для него ничего не было хуже, чем неподвижно созерцать, как жизнь проносится мимо.

Тайлер пожал плечами. Он не хотел делать скоропалительных выводов… Но вдруг они ошиблись в Марке Цукерберге? Вдруг он, Тайлер, напрасно счел его подходящим для их предприятия? Что, если Марк Цукерберг — всего лишь заурядный сдвинутый программист, неспособный понять их замысел?

— Если не станет, — хмуро ответил Тайлер, — придется искать нового программиста. Такого, который сможет понять, чего мы хотим.

Не исключено, что Марк Цукерберг ни-че-го про их проект не понял.