Глава I Мое освобождение
Глава I
Мое освобождение
Группа узников Бутырской тюрьмы, освобожденных после Февральской революции 2 марта 1917 г.
В первом ряду слева Н.И. Махно. В ногах у бывших арестантов кандалы.
Русская Февральская революция 1917 года раскрыла все тюрьмы для политических заключенных. Не может быть никакого сомнения в том, что этому содействовали главным образом вышедшие на улицу вооруженные рабочие и крестьяне, частью в синих блузах, частью же переодетые в серые солдатские шинели.
Эти революционные труженики требовали проведения в жизнь амнистии в порядке революционных прав и настояли перед социалистами-государственниками, образовавшими в это время вместе с либеральной буржуазией Временное революционное правительство и пытавшимися подчинить революционные события своему уму-разуму, чтобы их требования как можно скорее были осуществлены. Социалист-революционер А. Керенский, как революционный министр юстиции, не замедлил выполнить это требование трудящихся. В течение нескольких дней все политические заключенные были освобождены из тюрем и, таким образом, получили возможность взяться за продолжение своей живой работы среди трудящихся села и города — работы, которая была начата ими в тяжелые годы подполья.
Вместе с этими политическими невольниками, которых царскопомещичье правительство России замуровало в сырые застенки тюремных казематов с целью вырвать из трудовой семьи передовой элемент и этим убить в ней инициативу вскрывания лжи царскопомещичьего строя и которые теперь снова очутились на свободе в рядах борющихся рабочих и крестьян против самодержавия, был освобождения.
Восемь лет и 8 месяцев моего сидения в тюрьме, когда я был закован (как бессрочник) по рукам и ногам, сидения, сопровождавшегося временами тяжелой болезнью, ни на йоту не пошатнуло меня в вере в правоту анархизма, борющегося против государства как формы организации общественности и как формы власти над этой общественностью. Наоборот, во многом мое сидение в тюрьме помогло укрепить и развить мои убеждения, с которыми и за которые я был схвачен властями и замурован на всю жизнь в тюрьму.
С убеждением, что свобода, вольный труд, равенство и солидарность восторжествуют над рабством под игом государства и капитала, я вышел 2 марта 1917 года из ворот Бутырской тюрьмы. С этим же убеждением я бросился на третий день по выходе из тюрьмы, там же в Москве, в работу Лефортовской анархической группы, ни на минуту не покидая мысли о работе нашей Гуляйпольской группы хлеборобов анархистов-коммунистов, работе, начатой ею одиннадцать-двенадцать лет тому назад и, несмотря на величайшие потери передовых ее членов, продолжающейся, как мне друзья сообщали, и сейчас.
Одно меня угнетало: — это отсутствие у меня надлежащего образования и конкретно-положительной подготовки в области социально-политических проблем анархизма. Я глубоко это чувствовал и сознавал. Но еще глубже я сознавал, что в наших анархических рядах эта подготовка отсутствует на 90 процентов. И хотя я находил, что это пагубное явление порождено отсутствием у нас анархической организации и ее школ, однако часто над этим задумывался.
И лишь надежда на то, что этому будет положен конец, меня бодрила и награждала энергией, ибо я верил, что легальная работа анархистов в захватывающий революционный момент неминуемо приведет их к сознанию необходимости создания своей анархической организации и разработке ее средств, которые помогли бы ей привести все наличные силы анархизма к своим позициям и создать цельное и законченное в своих действиях — в данной революции — анархическое движение. Гигантский рост русской революции меня сразу натолкнул на непоколебимую мысль, что анархическое действие в такие моменты неразрывно должно быть связанным с трудовой массой как наиболее заинтересованной в торжестве свободы и правды, в новых победах, новом, общественном социальном строительстве и в новых человеческих взаимоотношениях.
Таким образом, лелеял я мысль о развитии анархического движения в русской революции, а отсюда и его идейного влияния на результаты ее.
С этим убеждением я спустя три недели после освобождения из тюрьмы вернулся в Гуляй-Поле, место моего рождения и жительства, где я оставил многих и много дорогого, близкого моему уму и сердцу и где, я чувствовал, смогу сделать кое-что полезное среди крестьян, в семье которых родилась наша группа, которая, несмотря на то, что потеряла две трети своих членов под расстрелами и на эшафотах в далекой холодной Сибири и в скитаниях по заграницам, все же совсем не умерла. Основное ее ядро все или почти все погибло. Но оно глубоко пустило корни своей идеи среди крестьян не только в Гуляй-Поле, но и за его пределами. Необходимо максимальное напряжение силы воли и отчетливое знание — чего анархисты хотят и что, в связи с этим хотением, можно извлечь даже из развертывающейся политической революции и отсюда, из Гуляй-Поля, из недр населяющего его трудового крестьянства, родится та мощная революционная сила самодеятельности масс, на которую революционный анархизм, по мысли Бакунина, Кропоткина и ряда других теоретиков анархизма, должен опереться, чтобы указать пути и средства подневольному классу к разрушению старого рабского строя, который его угнетает, и к созданию нового, в котором рабство исчезнет, власть не найдет себе места. Свобода, равенство и солидарность явятся путеводителями в жизни и борьбе человека и человеческих обществ, в отыскании новых идей и равенственных отношений между людьми.
С этой мыслью я носился долгие годы на каторге и теперь возвращался с ней в Гуляй-Поле.
Более 800 000 книг и аудиокниг! 📚
Получи 2 месяца Литрес Подписки в подарок и наслаждайся неограниченным чтением
ПОЛУЧИТЬ ПОДАРОКЧитайте также
ГЛАВА 9 Освобождение
ГЛАВА 9 Освобождение С тех пор как немецкая оккупация отрезала пути в Англию, я все искал возможность попасть туда. Летом 1942 года мне это почти удалось — союзники решили, что при случае можно перебросить и концертного исполнителя, так сказать, в качестве “трюфеля” вместе
Глава 27 ОСВОБОЖДЕНИЕ МОСКВЫ
Глава 27 ОСВОБОЖДЕНИЕ МОСКВЫ Земское ополчение добилось победы, сражаясь бок о бок с казацкими таборами. Но едва лишь бои стихли, трения между двумя лагерями возобновились. Благодаря стараниям Минина земские люди не испытывали недостатка в продовольствии и одежде. Кузьма
Глава 1 Освобождение
Глава 1 Освобождение Спальный район на юго-западе Москвы. Панельный дом серии П-44. Раннее утро. «Бззззззз…» Резкий звонок неожиданно врывается в мой сон. Я пытаюсь понять, откуда идет звук. Мобильник выключен, будильник я не заводил. Последние семь лет я ежедневно
Глава 18. Освобождение
Глава 18. Освобождение Жизнь нужно принимать, как единое целое, и хорошие, и плохие ее стороны. Уинстон Черчилль Интуиция Эриха подсказывала, что скоро его страдания кончатся. Это предчувствие имело под собой вполне реальные основания, хотя Эрих о них не знал. В Германии
Глава 13 Освобождение
Глава 13 Освобождение Не могу не рассказать о днях после смерти И. В. Сталина. 6 марта 1953 года, когда сообщили о его кончине, я находился на работе и выполнил два испытательных полета. Настроение было ужасное, даже в воздухе из головы не выходили тяжелые мысли. Как сможем мы
Глава I Мое освобождение
Глава I Мое освобождение Группа узников Бутырской тюрьмы, освобожденных после Февральской революции 2 марта 1917 г. В первом ряду слева Н.И. Махно. В ногах у бывших арестантов кандалы.Русская Февральская революция 1917 года раскрыла все тюрьмы для политических заключенных.
Глава 18 Освобождение
Глава 18 Освобождение Жизнь нужно принимать как единое целое, и хорошие, и плохие ее стороны. Уинстон Черчилль Интуиция Эриха подсказывала, что скоро его страдания кончатся. Это предчувствие имело под собой вполне реальные основания, хотя Эрих о них не знал. В Германии
Глава 12 Освобождение второе
Глава 12 Освобождение второе Был хороший тёплый день, какие случались редко. Стоял июнь 1968 года. По идее, я был уже предупреждён о своём грядущем «освобождении». Об этом написали родители. Уже был соответствующий приказ Министра обороны СССР о моём персональном
Глава 7 Освобождение
Глава 7 Освобождение К концу третьего дня шахта «Петро-2» выдавала план, все вошло в русло обычной лагерной жизни. Только теперь никто не требовал подновления, стали терпимее надзиратели, пошла почта из лагеря и в лагерь.И что было самым главным и удивительным — нас не
Глава 6 Освобождение
Глава 6 Освобождение Я стал думать о побеге.Охранники не отходили от меня ни на шаг. Верхней одежды у меня не осталось, хотя все равно бежать в шинели было опасно. В конце концов я решил, что смогу стащить куртку у одного из охранников.В первые же дни Муслим и Хусейн
Глава 13. Освобождение? Гм…
Глава 13. Освобождение? Гм… В эти дни был неожиданно амнистирован Студент. Если в начале суровой барачной жизни Таня могла надеяться на какие-то короткие минуты душевного отдыха, то теперь эта возможность отпала. Студент, обезумевший, оглушенный неожиданной свободой,
Глава 10. ОСВОБОЖДЕНИЕ
Глава 10. ОСВОБОЖДЕНИЕ Пошел январь 1955 года. По субботам с утра в лазарете устраивались маленькие конференции, на которых врачи делали доклады на медицинские темы. Происходило это в помещении терапевтического отделения. Я всегда старался бывать на них. В ту памятную
Глава 24. ОСВОБОЖДЕНИЕ
Глава 24. ОСВОБОЖДЕНИЕ Последнюю ночь перед выходом на волю я не могла спать. Не испытывала вроде бы никакого волнения — все было много раз пережито и передумано и потеряло остроту. Тем не менее заснуть не могла. Ходила по дорожкам лагеря, освещенным луной, думала о том, что
Глава шестая ОСВОБОЖДЕНИЕ
Глава шестая ОСВОБОЖДЕНИЕ …Худоумный и нищий богомолец твоей богохранимой державы, аз принесу ей с надеждой мал поминок, словес тетрадки, из которых станет известно твоей державе, каков аз грешный был изначала богомолец и служебник благоверной державе Русской, и есмь, и
Глава 5. ОСВОБОЖДЕНИЕ
Глава 5. ОСВОБОЖДЕНИЕ Числа 7–8 февраля вызвал меня комендант района и сообщил мне, что я реабилитирован и могу ехать, куда хочу. В этот вечер температура поднялась до 39 градусов. Голова кружилась. Комендант назвал меня товарищем. Это впервые после 17-летнего заключения, где
Глава тринадцатая. Освобождение
Глава тринадцатая. Освобождение Стало понятно, что готовится эвакуация завода, а это означало приближение наших войск. Но что будет с нами? Бежать невозможно, так как мы не знали расположения фронта, где какие войска находятся. Кроме того, через проволочное заграждение