Где замок от границы?

Где замок от границы?

Для начала задачка с двумя неизвестными. Первое неизвестное – поскольку ушли из СССР прибалтийские республики, став самостоятельными, то где теперь граница между ними и Россией? И второе – как поступить, скажем, начальнику приграничного областного аппарата безопасности, если на его территорию ворвались иноземцы?

Раньше такие конфликты решались либо вооруженным путем, либо дипломатическим.

Скажем конкретнее. На территорию Псковской области проникают 25 латышей с автоматами и пистолетами, захватывают двух охотников-псковичей и не возвращают их.

Псковский начальник, как это и должно быть, сообщает о происшествии шифровкой в Центр. Теперь следует немедленно поднять на ноги Министерство иностранных дел – нота, протест, как это делается в нормальных государствах. Но проходит день, другой – Министерство безопасности не знает, что делать, МИД не чешется.

Псковичи другую шифровку в Центр – просят разъяснения, сообщают, что поставили в известность о случившемся областного прокурора и готовы отдать весь материал для возбуждения уголовного дела. После долгого молчания Москва сообщает:

«Решайте этот вопрос на уровне своего региона, а не получится – будем действовать через МИД. Нам всем сейчас надо думать о том, как строить взаимоотношения с бывшими союзными республиками…»

Другой пример. Границу России пересек установленный разведчик, а направляется он в Среднюю Азию, то есть в другие государства. Раньше все решалось просто. Как только пересек границу СССР иностранец, тут же из контрразведывательного банка данных Центра выскакивает информация – имеет этот человек к иноспецслужбам отношение или нет. Иногда он еще пакует чемоданы где-то в Англии, а на КПП границы уже летит шифровка: проследует такой-то – сообщите. Теперь все порознь в России: граница, таможня, внешняя разведка, МБ, МИД. И никакого взаимодействия.

А установленный разведчик, или шпион, – назовите как хотите, уже в Москве. Проездом. Как организовать совместную работу с контрразведывательными подразделениями государств Средней Азии, если нет никаких контактов даже со своими российскими подразделениями различных ведомств? Нет и соответствующих соглашений ни по линии СНГ, ни по российской. Тупик!

«Повседневная жизнь преподнесет нам еще много неожиданностей», – рассуждает по этому поводу заместитель министра А. П. Быков.

«Давайте будем в каждом конкретном случае искать оптимальные пути решения таких проблем, пока нет ни соглашений, ни правовой базы,» – уходит от поставленного псковичами вопроса первый заместитель начальника управления контрразведки В. М. Камалов.

Была граница на замке – теперь ни замка, ни самой границы. И попробуй определись, на каких тут подступах работать – на «дальних», или на «ближних»? Что должны делать пограничники, а что сотрудники органов безопасности?

Между тем прибалтийские пограничники в силовом порядке теснят российских со своих родных рубежей. Еще и издеваются: «Это вам не остров Даманский…»

Хорохорятся, видя нашу безнаказанность. Нет границ с Балтией, и пограничного контроля нет. Государство наше российское стало уязвимым, проницаемым для неконтролируемого потока иностранцев со всей их идеологией, наркобизнесом, порнографией, сексом, спидом, чумой… И всеми прочими прелестями Запада!

«Саратов открыли для посещения иностранцев. У меня вопрос: может быть, нам создать свой, самостоятельный Комитет по охране границы?» – такой вопрос задал на всероссийском совещании В. П. Шевченко, контразведчик из Саратова. Отвечал ему заместитель начальника управления контрразведки В. М. Камалов.

«Охрана границ, – сказал он, – была неотъемлемой частью контрразведки и системы безопасности вообще. Пограничники – наши плоть от плоти парни. Когда был один руководитель, в ведении которого находились и погранвойска, он располагал общей информацией. А сейчас и обмена информацией нет…»

Указ Президента Ельцина от 25 февраля 1992 года возвестил о кончине КГБ и рождении Министерства безопасности, но ровно ничего не решил в отношении пограничников. Войдут ли они в состав органа безопасности, как бы он ни назывался, или станут существовать под своей собственной крышей?

Декретом Совнаркома от 28 мая 1918 года была учреждена пограничная охрана России и по 1991 год погранвойска входили в состав органов безопасности СССР.

Погранвойска были выведены 6 ноября 1991 года из состава КГБ СССР в связи с массовым погромом всех советских структур после ГКЧП. Так они и остались «ничейными». Даже никому ненужными. Разве что подчинили их наскоро созданному Комитету по охране госграниц.

12 июня 1992 года, спустя три с половиной месяца после его создания, Комитет по охране госграницы вновь подчинили Министерству безопасности России.

Затем началось перетягивание каната во всех властных структурах России. Президент ударил из танковых пушек по «Белому Дому» по Законодательной власти, по депутатам, избранникам народа. Уже 30 декабря 1993 года пограничную службу снова вывели из структуры Министерства безопасности и создали самостоятельное ведомство – Федеральную погранслужбу (ФПС), подчиненную непосредственно Президенту.

Таким образом, власть переориентировала погранвойска на охрану самой себя.

С тех пор две вывески висят на разных подъездах одного здания на Лубянке. И встречаются сотрудники МБ и ФПС лишь в столовой.

Хорошо это или плохо?

Известно, что основателем погранвойск в России был Иван Грозный. 16 февраля 1571 года он принял «Приговор о станичной и сторожевой службе», документ об образовании самостоятельной пограничной стражи России, ее Устав. Этот день следовало бы считать праздником Дня пограничника России.

15 октября 1893 года указом императора был создан Отдельный корпус пограничной стражи в составе восьми округов.

28 мая 1918 года Совет народных комиссаров принял декрет об учреждении пограничной охраны Советской России.

Не будем сожалеть о том, что нет сегодня того императорского «отдельного корпуса пограничной стражи», как нет уже и мощной пограничной охраны государства в системе КГБ, а тем более станичной и сторожевой иваногрозненской службы. Сегодня важно вернуть России прославленную в истории надежность ее границы…

Летом 1993 года федеральную погранслужбу возглавил профессиональный военный, прошедший весь нелегкий путь от командира взвода до первого заместителя начальника Генштаба России, генерал-полковник Андрей Иванович Николаев. Кстати, во многом он повторил путь отца, в двадцать один год командовавшего полком, прошедшего войну, награжденного многими боевыми орденами.

Границе повезло – пришел талантливый, образованный и энергичный начальник. Приняв растерзанные, почти деморализованные погранвойска, Николаев за пять лет укрепил их неузнаваемо.

Можно спорить, что лучше – иметь в центральном аппарате ФПС не более 1400 человек, как это положено по штату, или численность, доведенную Николаевым до 2900; иметь 195 генералов или 70, как было в КГБ СССР. Неоспоримо другое: раньше мы имели только два училища погранвойск, а при Николаеве их стало восемь. Пограничники обзавелись собственной академией и летным училищем.

Можно упрекать Николаева в том, что он не навел нужного порядка в своих войсках, где по-прежнему было велико число уголовных дел по фактам дедовщины и злоупотреблений…

В одном его нельзя упрекнуть – он не разрушил ничего положительного, что было до него, напротив – преумножил, как истинный созидатель.

Николаеву пришлось возводить «границу» вокруг Чечни и нести ее охрану «вне» России – в Грузии, в Армении, в Киргизии и Таджикистане. И там его погранвойска защищали интересы России. Он честно работал и честно поступил, подав рапорт об отставке, когда понял, что придворная рать не даст ему далее и шагу ступить, опасаясь его растущего авторитета и усиления пограничных войск.

При этом он сумел убедить Президента назначить преемником своего заместителя, генерал-полковника Николая Николаевича Бордюжу.

Как и следовало ожидать, еще не успели захлопнуться двери за Николаевым, как ожила и воспрянула идея переподчинения пограничников чекистам ФСБ или Минобороны. Под угрозой оказалась разработанная Николаевым и его помощниками программа реформирования погранвойск, расписанная до 2010 года, где нет уже ни единого слова о каком-либо слиянии.

«Ему трудно придется с нашим Президентом, не терпящим рядом с собой самостоятельно мыслящих людей, – сказал Николаев при назначении Бордюжи. – Если президента уподобить водителю, а страну автомобилю, то мы с завязанными у водителя глазами несемся неизвестно куда по оживленной автостраде. Никто не знает, что будет со страной завтра, через год…»

Не пройдет и полугода, как Бордюжа будет смещен.