БУХАРЕВ Александр Матвеевич (1824–1871),
БУХАРЕВ Александр Матвеевич (1824–1871),
в монашестве отец Феодор, архимандрит, ординарный профессор Московской духовной академии в 1854–1863 гг. по кафедре Священного писания. Книга Б. «Три письма к Гоголю, писанные в 1848 году» (1861) была подвергнута критике московским митрополитом Филаретом. Труд Б. об Апокалипсисе был запрещен к публикации, а сам он был сослан в монастырь в Переяславле. После этого в 1863 г. Б. снял с себя монашество. Б. познакомился с Гоголем в 1848 г., а 1 октября 1851 г., когда гоголь посетил Троице-Сергиеву лавру, они вместе с Б. встретились со студентами Московской Духовной Академии. Гоголь заявил тогда студентам: «Мы все работаем у одного Хозяина».
В «Трех письмах к Гоголю» Б. утверждал: «Говоря однажды об училищном воспитании, Гоголь вспомнил свою училищную жизнь, в которой особенно благодетельным для самого духовного своего развития находил садовые и огородные свои занятия возделыванием земли, рассаживанием и прочим подобным. Всему этому, говорил он, много обязан и тем, что еще свежего сохранилось в душе моей». Главную идею «Мертвых душ» Б. видел в воскресении падшего человека. Ту же идею он увидел и в «Выбранных местах из переписки с друзьями». Гоголь сам зачитывал Б. отрывки из этой книги. По утверждению Б., «из его речей мне можно было с грустию видеть, что не мешало бы сказаться и благоприятному о его „Переписке“ голосу: мне виделся в нем уже мученик нравственного одиночества…» Б. вспоминал: «Помнится, когда кое-что прочитал я Гоголю из моего разбора „Мертвых душ“, желая только познакомить его с моим способом рассмотрения этой поэмы, то я его прямо спросил, чем именно должна кончиться эта поэма. Он, задумавшись, выразил свое затруднение высказать это с обстоятельностью. Я возразил, что мне только нужно знать, оживет ли, как следует, Павел Иванович. Гоголь, как будто с радостью, подтвердил, что это непременно будет, и оживлению его послужит прямым участием сам царь, и первым вздохом Чичикова для истинной прочной жизни должна кончиться поэма. В изъяснении этой развязки он несколько распространился, но, опасаясь за неточность припоминания подробностей, ничего не говорю об этих его речах. — „А прочие спутники Чичикова в „Мертвых душах“? — спросил я Гоголя: — и они тоже воскреснут?“ „Если захотят“, — ответил он с улыбкою; и потом стал говорить, как необходимо далее привести ему своих героев к столкновению с истинно хорошими людьми, и проч., и проч.». По поводу трагической кончины Гоголя Б. высказал мнение, что писатель «был подавлен тяжестью своего нравственного одиночества».