Лучше чем галстук

Я узнал, что смелость – это не отсутствие страха, а победа над ним. Смелый человек – не тот, кто не ощущает страха, а тот, кто побеждает этот страх.

Нельсон Мандела

Любой, кто бывал в парке развлечений, наверняка их видел. Женщин, которые держат сумки, сотовые телефоны и солнечные очки, пока остальные члены их семьи веселятся на аттракционах. Я была такой женщиной всю свою жизнь.

Накануне шестидесятипятилетия мужа мы отправились в аэроклуб «Скайдайв Майами» в Хомстеде, штат Флорида. В молодости, служа в армии, Джо совершил сотни прыжков с парашютом с круглым куполом и теперь хотел присмотреться к новой модели «крыло».

– Правда, здорово смотрится? – восхитился он, глядя, как молодые люди заходят на идеальную, ровную посадку.

– Смотрится как отличный подарок на день рождения, – уловила я его намек.

Его глаза сверкнули озорством.

– Вот именно!

– Ну вот, а я уже присмотрела симпатичный галстук! – пошутила я.

Мы хлопнули друг друга по рукам и направились в офис парашютного клуба. Мои мысли лихорадочно скакали. Я представляла себе, как Джо экипируется на летном поле. Я буду снимать видео, когда самолет оторвется от земли. А потом поспешу в зону приземлений, чтобы заснять Джо при посадке.

Зная своего «адреналинщика»-мужа, я предполагала, что стоит ему начать – и он уже не сможет остановиться. Я уже мысленно видела, как мы планируем свои выходные на следующие несколько лет. Джо будет прыгать, а я фотографировать. Он будет стараться найти слова, чтобы описать ощущения в полете, а я буду кивать, даже отдаленно не представляя, о чем он говорит.

«Нет уж, только не в этот раз», – решила я. Я хотела все прочувствовать на себе. Когда Джо подошел к окошку выдачи, чтобы заполнить документы, я сжала его локоть.

– Почему бы тебе не заполнить сразу два комплекта?

– Да ты шутишь! – усмехнулся он. – Ты готова прыгнуть?

– Почему бы и нет. Хочу разделить этот опыт с тобой.

Недоверчиво хмыкая, он повернулся к окошку и поднял вверх два пальца. Мы заполнили документы и подписали отказ от претензий. Джо дополнительно заплатил за видеосъемку моего первого прыжка.

Натянув на себя ярко-голубые, оттенка электрик костюмы, мы пошли в тренировочный зал. Используя макет двери самолета, мы учились выпадать за борт, принимать позу для стабильного свободного падения и поджимать ноги при приземлении. В крохотной комнатке без окон все это казалось таким легким делом! Я повторяла шаг за шагом вместе с инструктором Питом. Джо лучился гордостью за свою абсолютно уверенную в себе жену. Тренеры выдали нам альтиметры[34], шлемы и летные очки и плотно затянули на нас тяжелую черную амуницию для парного прыжка. Видеооператор заснял предполетное интервью, во время которого я непринужденно смеялась.

Когда объявили наш рейс, мы погрузились в маленький самолет Caravan. Сели, скрестив ноги, парами на полу: инструктор прямо за спиной ученика. Пит пристегнул свое снаряжение к моему, пока самолетик с ревом разбегался по взлетной полосе. Сквозь прозрачную откатную дверь я видела, как пропадают позади и внизу верхушки деревьев.

Мой желудок совершил кульбит, когда я осознала две вещи: во-первых, это происходит на самом деле, а во-вторых, я совершила ужасную ошибку.

Во рту было сухо, как в Сахаре, ладони вспотели. Я не смогу это сделать. О чем я только думала?! Мое место – на земле, с камерой в руках, а не в эпицентре происходящего. Я бросила взгляд на Джо, который непринужденно болтал со своим инструктором. Казалось, он ни капли не волнуется. Но это меня не успокоило. За плечами Джо сотни сольных прыжков.

На высоте 13 500 футов главный инструктор поднял вверх большие пальцы, и, к моему ужасу, прозрачная дверь отъехала вверх, точно шведское бюро. Это же неправильно! Ведь летать с открытой дверью опасно! Неужели они не понимают, что кто-то может вывалиться?!

Ах да! Мы же здесь как раз для этого…

По сигналу Джо и его инструктор зашаркали, точно скованные одной цепью узники, к смертельно опасному отверстию. Я неверящим взглядом смотрела, как они трижды кивнули в унисон и вывалились в дверь. В жизни есть переживания, к которым можно подготовиться, но видеть, как мой собственный муж выпадает из самолета – точно не одно из них. Сердце готово было вылететь из моего горла, как птичка.

Я все еще пребывала в шоке, когда Пит приподнял меня, помогая встать на колени, и подтолкнул в сторону зияющего отверстия. Чтобы не завалиться набок, я ухватилась за металлическую скобу над головой. Пит пытался отцепить мои руки, но я наотрез отказывалась выпустить единственный прочный предмет, отделявший меня от верной гибели.

Когда другие нетерпеливые прыгуны выстроились за нами, я осознала, что у меня есть выбор. Я могла отказаться прыгать и вернуться на аэродром вместе с пилотом. Я быстро проиграла этот вариант в голове. Потеря денег, которые нам не вернут. Лицо Джо, когда он видит, как мой инструктор приземляется без меня. Стыд от того, что я снова дала страху победить себя.

Да ни за что! Этого не будет. Я сделала глубокий вдох и выпустила скобу из своей мертвой хватки. Следуя предполетным инструкциям, скрестила руки на груди и прогнула спину. Пит вытолкнул нас обоих из самолета.

Ощущение падения длилось считаные секунды, пока мы не достигли нужной стабильной предельной скорости. Пит похлопал меня по плечу – сигнал расставить руки, точно крылья. Как и рассказывал Джо, сопротивление ветра при скорости 120 миль в час было настолько сильным, что казалось, будто нас поддерживает воздушная подушка. Шум был оглушительный, и сила ускорения растягивала лицо, делая мою улыбку больше похожей на гримасу. Помню, как встретила взгляд видеооператора, который летел прямо передо мной, записывая мои последние мгновения для следующего поколения.

Пит проверил свой альтиметр примерно через шестьдесят секунд полета, потом дал отмашку видеооператору. Потянулся рукой назад, чтобы раскрыть парашют, – и наше свободное падение внезапно прекратилось. Наши тела вздернуло из горизонтального положения в вертикальное, ноги подлетели вперед, словно у двух тряпичных кукол, ремни натянулись, и парашют раскрылся. И тогда стало спокойно. Достаточно тихо, чтобы можно было разговаривать. Мы плыли по воздуху, точно гигантская бабочка. Пит указывал на местные достопримечательности на горизонте, и я любовалась красивым лоскутным одеялом сельской местности. Мы мягко планировали к земле, и единственное, о чем я пожалела, так это о том, что нельзя задержаться здесь подольше.

Когда мы скользнули в зону приземления, я поджала ноги, предоставляя Питу совершить посадку. Он отстегнул наше снаряжение, я побежала к Джо и влетела в его распахнутые руки. Наше радостное объятие заснял видеооператор. По дороге домой нам обоим было что рассказать друг другу.

Даже много лет спустя это воспоминание, оживающее во мне, заставляет мое сердце биться чаще. Сталкиваясь с возможностью, которая меня пугает, я вспоминаю открытую дверь самолета. «Зачем испытывать удачу? – бубнит мой внутренний голос. – Зачем выпрыгивать из совершенно исправного самолета?»

«Затем, что я это могу», – отвечает мое авантюрное внутреннее «я». Это мой выбор – пересидеть или попробовать. Отныне и всегда я выбираю отбросить страх и ринуться в приключение, которое ждет впереди.

Линда Барбоса