Кауфман

От первого же глотка коньяка Демьянов захмелел, мягкое тепло ослабляло мышцы, еще недавно, как он теперь чувствовал, почти окаменевшие в ожидании последней судороги. Полковник Кауфман щедро потчевал его, непрерывно что-то рассказывал о русских, знакомых ему по Берлину и Парижу. Спрашивал, знакомы ли ему их имена. Александр заставлял себя отвечать, но есть почти не мог. Полковник, опрокинув пару рюмок, чуть ослабил напор и даже стал путано рассказывать какой-то анекдот о Распутине, услышанный им, как он уверял, от самого Феликса Юсупова. Демьянов, ощутив, наконец, в себе достаточно сил для продолжения игры, вдруг встал с рюмкой в руке.

— Если вы не возражаете, господин полковник, то я хотел бы произнести тост. Я предлагаю выпить за фюрера Германии Адольфа Гитлера и человека, в котором наша организация видит нашего будущего вождя и верного союзника фюрера — великого князя Владимира Кирилловича!

И не дожидаясь реакции немца, осушил рюмку до дна. Кауфман, вставший на его словах, застыл на несколько секунд, будто наблюдая, как Александр закусывает коньяк долькой лимона, а потом тоже выпил. Прожевав лимон, Демьянов продолжил:

— Борис Александрович Садовской дал мне еще одно поручение, о котором я считал необходимым молчать, пока между нами не установятся доверительные отношения. Согласитесь, господин полковник, что члены нашей организации будут бороться с большевизмом с удвоенной силой, если будут знать, что наследник российского престола поддерживает и одобряет их борьбу. Мы хотим, чтобы он прислал в Москву своего полномочного представителя.

Кауфман крутил в руке хрустальный бокал и внимательно смотрел на Демьянова. Он явно был несколько сбит с толку.

— Вы, конечно, правы, Александр Петрович. Только это вопрос уже, скорее, политический, он вне моей компетенции. Могу обещать только, что доложу о вашей просьбе своему руководству. Как технически вы предполагаете осуществить контакт с великим князем?

— Я знаю пароль, который, по мнению Садовского, убедит его пойти на контакт с нами. Я готов его вам сообщить.

— Говорите. У меня прекрасная память.