Первый на Первом

А нашу удачную американскую поездку с вольниками и классиками для меня омрачило сокрушительное поражение в битве с игральными автоматами. Нет, на щит меня подняли не покер или рулетка, а примитивные «однорукие бандиты». С ходу выиграв 60 долларов (при тогдашних суточных — 20), я из номера, уже не жалея денег на телефон, в восторге позвонил жене. Олины аргументы показались мне неубедительными, и я продолжил, как оказалось, неравный бой…

В оставшиеся дни поездки по американским городам переводчик советской команды был очень признателен организаторам за бесплатно предоставляемое питание. Семья осталась без подарков, а я — без какого-либо желания снова испытывать судьбу подобным образом.

И вот 19 декабря 1993 года. Снова Лас-Вегас, и снова тот же отель Caesar’s Place, который мысленно почему-то довольно глупо называю Caesar’s Salad и который, казалось, помнит мой ночной позор десятилетней давности: последние 20 долларов я тогда обменял на монетки-токены уже ближе к пяти утра.

Перед первым репортажем запредельного волнения не было. Особых хитросплетений жеребьевка не предполагала. Всех участников — и с футбольной, и с артистическо-светской стороны — я, естественно, заочно, хорошо знал. А возможность, выйдя за рамки спорта, рассказать о великолепном комике Робине Уильямсе и особенно о Роде Стюарте, исполнившем по телемосту откуда-то из Европы «Handbags and Gladrags», вообще вдохновляла дополнительно. Единственной интригой, как сейчас помню, было, прилетит ли на церемонию Диего Марадона. Ведь там будет Пеле, его извечный соперник в споре за звание лучшего футболиста в истории. В итоге травмированный аргентинец в Вегасе так и не появился, а через два месяца дома стрелял в корреспондентов из пневматического ружья.

Что касается нашей несостоявшейся тогда встречи с аргентинской легендой, то она перенеслась на 17 лет и 10 тысяч километров. И произошла осенью 2010-го на…крыше ЦУМа, где Диего презентовал новые часы известной марки. Под мой комментарий Марадона тогда бил по специально установленным в столь необычном месте воротам, пытаясь попасть то в «девятку», то в «шестерку». Каждый точный удар, между прочим, должен был принести от 25 000 до 300 000 долларов!

Опоздав к началу мероприятия больше чем на час, Марадона наверстал упущенное. И перечислил всю сумму на лечение детей.

А Пеле, выйдя тогда на сцену в Вегасе, в отсутствие конкурента улыбался еще шире, чем обычно, и вовсю раздавал смелые прогнозы. В частности, предсказав победу на чемпионате сборной Колумбии! Стоит ли напоминать, что летом следующего года колумбийцы не только не взяли Кубок мира, но и не смогли выйти из группы. А через десять дней после решающего поражения от сборной США их защитник Андреас Эскобар, забивший мяч в свои ворота, был застрелен на родине. Выиграли же чемпионат… бразильцы.

Любопытно, что в последующие годы «король футбола» так и не стал королем прогнозов. Больше того, по этой части он ошибался едва ли не чаще любой другой футбольной легенды. На нашей встрече во Франции по ходу чемпионата мира-98, о которой еще пойдет речь в этой книжке, он, например, безоговорочно отдал пальму первенства испанцам. Как мы знаем, те в итоге проиграли Нигерии, завершили вничью матч с Парагваем и, заняв третье место в группе, досрочно покинули турнир. А чемпионами впервые в истории стали французы. Не вышли из предварительных групп ЧМ-2002 и Аргентина с Францией, которым великий бразилец предрекал игру в финале. А вот сама Бразилия, которой один из ее самых славных сынов во всеуслышание предсказал провал, взяла и выиграла Кубок.

И лишь знаменитая фраза Пеле о том, что сборная России станет чемпионом мира по футболу, когда Бразилия выиграет чемпионат мира по хоккею, увы, похоже, не даст ему прослыть совсем уж законченным неудачником в области предсказаний.

Но вернемся к нашим баранам. Первый репортаж открыл и мою серию ошибок-оговорок, увы, неизбежных спутниц любого комментатора. Захваченный стремительным распределением сборных по группам, при необходимости еще и с ходу переводить высказывания, а порой и шутки участников, я открыл для своих слушателей новую страну под названием Южная Аравия.

Не знаю, заметил ли ошибку кто-то, кроме моего папы, но сказал мне о ней только он, причем лишь четыре месяца спустя — после моего второго репортажа, который был уже чисто футбольным, ну, или, наверно, правильно сказать — игровым. Возможно, он просто ждал, чтобы дело пошло, не хотел меня нервировать… Ну, не знаю. Тогда не спросил, а сейчас, увы, уже поздно…