Белочка.

К огромному сожалению многих, если не всех, граждан наши удовольствия не могут длиться вечно, — за все и всегда надо платить. За каждое удовольствие наступает свое возмездие, наказание, возмещение, расплата, — называйте это как хотите. За влюбленность приходит разочарование, за симпатии может прийти ненависть, дружба в какой-то момент может смениться неприязнью. Но самые сложные и порой страшные последствия от удовольствий наступают при вмешательстве в наше здоровье различными бытовыми путями, и как наиболее распространенный путь — алкоголь и наркотики.

На этот раз я хочу коснуться некоторых последствий алкоголизма, и как это касается работы экстремальных служб.

Для каждого из нас существуют какие-то свои строго индивидуальные срок, интенсивность приема и доза алкоголя, после чего наступает такое понятие, как алкогольная зависимость. Также индивидуально у каждого это проявляется — в силу характера каждого. Но чаще всего приходится сталкиваться с этими больными, когда это происходит с нарастанием агрессивности, галлюцинациями, бредовыми состояниями, нарушениями некоторых функций внутренних органов.

Мне не хочется разбирать возможные варианты течения алкоголизма, а только рассказать некоторые случаи из моей практики и практики моих друзей.

Снимаем кино.

Звонит телефон в ординаторской около часа ночи.

— Доктор, у нас здесь с больным плохо.

— Что случилось?

— Приходите, сами увидите. (В голосе медсестры мне показалось сложное сочетание озабоченности и улыбки.)

— Так что произошло? (Мне надо тоже сориентироваться хотя бы "вчерне" что ожидать, и какие службы подготовить.)

— Кажется, у нас завелась белочка.:)

Сколько бы раз не звучало это название нежного и ласкового лесного зверька в наших разговорах, это всегда означает достаточно грозное и неприятное осложнение алкоголизма, именуемое на самом деле алкогольным делирием, или в народе "белая горячка".

Доктор — маленького роста худенькая женщина с нежными чертами лица и выражением хитрой мультипликационной лисички — идет в отделение. Ей навстречу спешат сестра и санитарка.

— А где вторая сестра?

— Следит за больным. Он мечется по отделению и к себе никого не подпускает.

— Дайте мне историю болезни. Так, ишемическая болезнь сердца. Доставлен скорой 3 суток назад. Принимает… Когда начался приступ, девочки?

— Минут 10–20 назад. Мы не сразу поняли, что это такое, т. к. он вполне спокойно попросил принести ему кипяченной воды. Но когда мы принесли ему в палату воды, его там не было. Спустя несколько минут он опять заглянул в сестринскую и сказал, что в дальнем конце коридора не в порядке шторы.

Ольга (санитарка) сходила проверить, — кражи у нас на каждом шагу, — и если не считать того, что они были немного смяты и откинуты в сторону, то ничего особенного там не было.

— Где он сейчас?

— В конце коридора на кушетке.

— Идем туда. Рассказывайте дальше.

— После этого он начал заглядывать в женские палаты и кого-то искать. Мы спросили его, что он ищет, он сказал, что его жена только что была здесь, вот он ее и ищет. Потом стал нести какую-то "пургу", в связи с чем мы и вызвали Вас.

Подходят к больному. Высокий крупный мужчина лет 50–55 с озабоченным выражением лица сидит на кушетке и вроде как пытается собраться с мыслями. Рядом стоит вторая медсестра. Доктор садится рядом и пытается завести разговор и втянуть его в разговор.

— Добрый вечер. Что у Вас случилось?

— Ничего. Я искал свою жену, а сестры сказали, что ее уже нет.

— Ну и ладно. Пошли в Вашу палату, померяем Вам давление, посмотрю Вас.

— Но я не могу. Мне надо домой. С утра мне на работу, надо завезти и сдать талоны.

— Какие талоны?

— На молоко и на питание. Я хоть и маленький, но начальник, и мне надо заботиться о своих работниках. Им надо получать молоко, мне надо за это все отчитываться.

— Но до утра это все равно решаться не будет. Так что можно лечь спать.

— Но как можно спать, когда на тебя направляют зеркала?

— Какие зеркала?

— А Вы что, не видите? Они все снимают на кинопленку, постоянно направляют на нас прожектора и отражающие зеркала!.. Вы завтра все ответите за свои действия. И все всё увидят на этом кино!

— И где стоят эти прожекторы, камеры, зеркала?

— Да как же где?! Вон, на столе. От них еще тараканы прикуривают.

— Что-о-ооо???

— Ну, тараканы, не зная, что это такое, пытаются прикуривать, а она (показывает на медсестру) их засушивает и складывает в кучку. Видишь, видишь кучу тараканов? (и показывает на черное пятно на столе от старого сгоревшего чайника или утюга) И черти им не мешают! Надо же!..

— Какие черти?

— А те, что занавеску дергают. Они на окне висят и думают, что им все равно ничего никто не сделает. А вот я сейчас замахнусь и все исчезнут. Они, правда, потом вернутся, но не всегда те же самые…

— А кто-то из них что-то говорит?

— Ну да: черти так противно хихикают, тараканы шипят и потрескивают, когда высыхают, а киношники за кадром галдят, как на базаре. И если бы о чем-то путном, а то такой бред обсуждают…

— Нет, тебе они что-то говорят?

— Ну, иногда и мне говорят. Вот о вас всех сказали, что вы придете и будете такие глупые вопросы задавать.

— Давайте укольчик сделаем?

— Какой еще укольчик? Мне не надо укольчика! Я эти заразы уже насмотрелся. Мне комары всю задницу искололи. А блохи и муравьи на спине кусают, — посмотрите, сколько их там скопилось.

Словом, содержательно поговорили! Надо учитывать также то, что речь больного не чрезмерно обильно, но достаточно часто и смачно сдабривается простыми русскими непечатными выражениями.

Всем нам давно надоели такие вот разговорчивые пациенты. Доктор пытается не подавать вида, что ей хочется рассмеяться, и в то же время ей невыносимо хочется спать. Хотя сонливость, наверно, начинает проходить… Накатывает раздражение.

— Ну, так будем мерить давление?

— Да что мне твое давление!?!.. Я вам всем покажу, как издеваться над людьми. Этот шум, эти люди, эти аппараты, вспышки, прожектора, зеркала… Да когда это кончится!?.

— Что закончится?

— Да киносъемка ваша!!! Мать вашу….

Больной вскакивает, резко разворачивается в сторону врача и буквально нависает над ним. Ну, прямо как Кин-Конг над маленькой туземкой. Более-менее благодушное настроение мгновенно сменяется агрессией, выражение лица меняется, в глазах появляется злость. Он протягивает руки в сторону горла маленькой доктора, сестры шарахаются в сторону, одна из них зажмуривается, санитарка застыла на месте с широко открытыми глазами. Доктор хотя внутри у нее все сжалось, но она понимает, что у нее только 1 путь и выжить в этой ситуации, и хоть что-то сделать. И она продолжила говорить, не смотря на протянутые в ее направлении и почти прикоснувшиеся к ее горлу руки.

— Ну, этих кадров мы сейчас попросим уйти, — правда, они тоже понимают, что снимают коронные кадры.

— Да, это хорошо. Я пока руки помою.

— Мойте, кран в той стороне. Помоете, идите в свою палату, мы там спрячемся от киношников и поговорим. Все-таки хочется поговорить без свидетельства на кинопленке.

Доктор идет в сестринскую к телефону и набирает "03".

— "Скорая"? Я врач больницы. Мне надо вызвать психиатрическую бригаду.

— Что у Вас там, доктор?

— Белочка орешки грызет!:)

— Понятно. Говорите, куда ехать.

— Больница №…, кардиологическое отделение. Бригада на базе?

— Нет. Они на вызове. И ранее, чем через 2–3 часа даже и не ожидайте.

— Удружили! Специально что ли? Соедините меня со старшим врачом.

— Старший врач слушает.

— Что мне делать? — описывает ситуацию. — А тут еще ваша бригада на вызове.

— Вы можете его уколоть седативными медикаментами, привязать.

— Спасибо за совет, но он по росту и весу больше любой из нас в 2–3 раза, приблизиться к себе не дает. А вязать?.. Вы пробовали больного такого в "горячке" вязать?

— Я Вам сочувствую, но ничем помочь не могу. Это Ваша проблема, Вы ее и решайте. Бригада, как только освободится, к вам приедет. Если очень тяжко — вызывайте милицию.

— И чем она мне поможет?

— Помогут с ним справиться и защитят Вашу жизнь, если все так на самом деле серьезно, как Вы рассказываете.

— Но… — но в трубке уже только короткие гудки отбоя. Поговорили, называется, спасибо…

— Доктор-доктор! Пошли, что я Вам расскажу!

Врач, сестра и санитарка выходят на лестничную клетку. В руках как по мановению волшебной палочки появляются сигареты, огоньки зажигалок, по лестничной клетке расползается синий дымок сигаретного дыма.

— Как Вы думаете, как он руки мыл?

— Ну-у-у?..

— Он подошел к стене около шторы в коридоре, — ну, где до этого черти висели, — протянул руку к гладкой стене, покрутил пальцами и кистью, как бы открыл кран. Руки "мыл" долго и с огромным удовольствием. Потом "закрыл кран", вытер руки носовым платком и пошел в палату.

Девушки давятся от смеха дымом, кажется наступает минутная передышка…

— А что это вы тут делаете? — на лестничную площадку, открыв дверь, выходит "белочка". — С киборгами моими договариваетесь?

— А что, они у Вас есть?

— Да сколько угодно! И везде-везде, — такие маленькие, что не всегда и видно их. А что вы курите? (Врач дает глазами знак перепуганной сестре дать ему сигарету.)

— Вот такое. А Вы тоже курите?

— Ну, конечно! Только мой режиссер, зараза, сегодня вечером, уходя из моего офиса, положил пачку себе в карман, (и выразительно с удовольствием закуривает)

Доктор начинает уже приходить в себя от столь неожиданного поворота событий.

— Девочки, я пойду пока позвоню.

По телефону вызывается милиция. Спустя 30–40 минут появляются новые действующие лица, — 2 молодых человека в милицейской форме, бронежилетах, касках, в "сбруе":

— Ну, вот и статистов добавилось, — комментирует "белочка". — Мужики, вы за кого болеете: за киборгов или за металлургов?

— Че-е-го-ооо?..

— Ну мы тут играем в тараканьи бега, — видите сколько тараканов нажарили, — и хотим вас принять в игру.

— Где тараканов жарили? Зачем? — они еще не поняли, о чем идет речь и с удивлением смотрят на медиков.

— Ну. вы же понимаете, белочка нам тараканов принесла, мы их жарили, гоняли… — буквально давясь от смеха, говорит сестра.

— Да нет, — вмешивается "белочка", — мы их сперва гоняли, а потом жарили.

— Ну и … — постепенно начинают "врубаться" вновь прибывшие.

— Вы ставки за киношников будете делать или за себя?

— Каких киношников?

— Ну, тех, что зеркала на нас направляют!

— Какие зеркала?

— А чтобы прожектора не только в глаза светили, но и в затылок. А то темные затылки на большом экране не смотрятся, точнее, смотрятся темными пятнами. Это никто допустить не может. Так ведь?

Словом, разговор, начатый уже более часа назад, начинает приобретать комический характер, особенно в глазах нашей доблестной милиции. Впрочем, им, как оказалось, тоже не привыкать. Они тоже такое видели в отделениях. Просто у каждого больного это протекает совершенно отлично от другого. И не всегда можно отличить речь больного в момент приступа и в момент просветления.

— Что случилось, доктор?

— Да вот, видите? Нам, даже вчетвером, хрупким девушкам с ним не справиться, Его надо как-то связать, скрутить, чтобы мы могли его хотя бы уколоть.

— У вас готово, что колоть?

— Нет, у нас таких медикаментов нет и быть не может. Они есть у наших анестезиологов. Сейчас мы их позовем.

Через 10 минут на пороге отделения появляются врач-анестезиолог и сестра анестезистка. Представление продолжается.

— Что у вас случилось?

— Хотим уколоть больного с "белочкой" медикаментами из вашего арсенала.

— Понятно. Где он?

— Да вот он и стоит.

— Ну что, укольчик сделаем? Это совсем не больно.

— А больно будет тому чародею, который сидит у тебя на плече и теребит твое ухо! Если это так классно замаскированный артист, то я аплодирую стоя, а если спецэффекты или компьютерная графика, тогда я просто презираю вас.

— Не понял, за что презираешь? — подыгрывает ему анестезиолог.

— Проще надо быть, молодой человек, проще. И тогда люди к тебе потянутся. Вот я начальник цеха большого завода, и все-таки люди ко мне тянутся. Я ни с кем не отказываюсь посидеть, поговорить…

— С бутылкой? — как бы, между прочим, уточняет врач.

— Ну не без этого. Они же со всей душой. И надо быть бесчеловечным, чтобы этого не понимать.

Словом, и ситуация, и ее происхождение понятны. Милиционеры помогают его связать, привязать к койке, что сопровождается веселыми и матерными выражениями. На эту возню ушло почти 10 минут. Анестезиолог уколол больного. Все подождали 15–20 минут, пока начало действовать лекарство.

— Доктор, — обратилась маленькая доктор к анестезиологу, — Вы можете пока приедет психиатрическая бригада забрать больного к себе в реанимацию?

— Я бы забрал, но мне сначала надо кого-то оттуда перевести, т. к. свободных мест уже нет, а к вам все равно скоро приедет бригада. А из реанимационного отделения они никого не заберут до утра.

И ушли. Скоро с ними распрощались и милиционеры. Они ушли достаточно веселом настроении со словами:

— Ну и колбасит же мужика!..

— Как-как???

— Ну коловоротит, выкаблучивает, вертиворотит…

Прошло почти 1.5–2 часа, пока приехала психиатрическая бригада, вот только забирать его они категорически отказались. Под предлогом, что этот больной только недавно поступил в кардиологическое отделение с какими-то там нарушениями ритма. Никакие доводы о том, что нарушения ритма связаны с тем, что под воздействием алкоголя происходят изменения в сердечной мышце ни к чему не привели. Они уехали "гордые и непобежденные".

Проводили их до дверей. Вернулись в палату… И тут обнаружили, что больной стоит отвязанный около умывальника и разглядывает себя в зеркало. Время действия медикаментов кончилось.

— А нельзя ли, девушки, позвать сюда гримеров, чтобы они поправили мне прическу? А то пока я спал, она немного примялась.

Кажется, песня наша начинается сначала.:)

Только к 6-ти часам утра мы смогли перевести его в реанимационное отделение для дальнейшего наблюдения, лечения и изоляции от окружающих, — то мест в отделении не было, то анестезиологов вызвали на срочную операцию, то… Словом, мы все это время с ним говорили, уговаривали, шутили, что-то обсуждали.

— Боже! Как я устала! — на утро рассказывала мне эта маленькая доктор.

— И ты знаешь, у меня до сих пор ощущение, как будто его руки уже на моей шее, как будто он в тот момент смог до меня дотянуться, прикоснуться. И мне становится так страшно-страшно!.. Я бы не хотела вновь это пережить. Я тебе это рассказываю, а внутри разливается какой-то такой противный холодок… Ха! И видел бы ты, как выглядели лица девушек, когда они стояли рядом во время этого!.. Это просто умора! Было такое впечатление, что это их сейчас начнут душить! А интересно, что бы они смогли сделать, если бы он на самом деле стал меня душить в тот момент или потом?