Дуракам закон не писан.

Как всегда вечер, как всегда мигалка "скорой" за окном, как всегда работа, работа, работа… На этот раз привезли 30-32-летнего пациента с грустным озабоченным выражением лица. Впрочем, кто из нас будет не озабочен и грустный, если ему скажут, что у него предположительно язва желудка? Назовем его, например, Игорем В.

— Доктор, вот привезли с подозрением на какое-то хирургическое заболевание. Возможно это язвенная болезнь желудка, но какая-то она не характерная, не типичная. — говорит дежурному врачу (назовем ее Елена В.) фельдшер "скорой помощи".

— Разберемся. Можете ехать.

Доктор приемного отделения, — маленькая ростом, худенькая и весьма симпатичная с милой доброжелательной улыбкой, — после осмотра хирургов сама слушает, щупает и выстукивает грудную клетку и живот больного, назначает анализы, рентген легких. И продолжает сомневаться. Обращается ко мне, как к старшему товарищу, за советом. Совместно вновь осматриваем больного.

— Что Вас, Елена В., не утраивает?

— Звуковая картина его дыхания над легкими. Особенно в нижней части. Ведь здесь выслушиваются звуки весьма характерные для воспаления легких, а симптоматика столь скудная…

— Давай дождемся ответа рентгеновского и других обследований. Тогда и примем решение.

Проходит около часа, и мы получаем на руки результаты анализов и рентгена. Диагноз пневмонии подтверждается. Более того, в процессе продолжающейся беседы выясняю, что пациенту пришлось достаточно много времени работать со спорами грибов в питомнике по их разведению без средств защиты органов дыхания. Это по крайней мере объясняет не типичность проявления заболевания и еще более усугубляет возможный прогноз его течения. Долго приходится уговаривать больного потому, что он категорически отказывается ложиться в больницу. Мотивирует, что ему приходится работать на 2-Зх работах, и госпитализация для него фактически означает не только потерю заработка, но и потерю работы. Впрочем, его все-таки удается уговорить.

Похвалив молодую доктора за правильно поставленный диагноз ухожу к себе в отделение. Там же встречаю этого нового больного. Впрочем, чувствую, что встречаться мне с ним придется достаточно часто и долго. На каждом моем дежурстве. Я достаточно часто дежурю, всегда весьма контактен и доброжелателен к пациентам, чем они часто и беззастенчиво пользуются, а он как раз похож на весьма назойливого и мнительного пациента, достающего своими вопросами обо всем на свете.

Так оно и оказалось. Я видел его на каждом своем дежурстве. Я отвечал на его вопросы, которые он "не успел" задать своему лечащему врачу. Однако по ходу вопросов я замечал, что помимо медицинских вопросов Игорь В. все чаще и больше задавал вопросов о докторе приемного отделения, с кем он столкнулся при поступлении в больницу. Особенно узнав, что она является моим старинным и хорошим другом. Постепенно он стал все чаще и активнее рассказывать, как он ею восхищен этой женщиной, как он хочет ее видеть вновь и вновь. "Запеленговав" четко это направление его вопросов и высказываний я попытался объяснить ему, что:

— Игорь В. Послушайте! Эта женщина замужем.

— Игорь В. Вы должны понимать, что Елена В., не смотря на свою доброжелательность, не будет обрадована Вашими излияниями, Вашим появлением.

— Игорь В. Вам не стоит отвлекать ее от работы. У нас, и потому и у нее достаточно нервная и напряженная работа, и Вы будете ей мешать своим присутствием (это когда он стал выяснять дни ее дежурств и высказал вскользь идею прийти к ней на работу).

— Игорь В. Это нетактично по отношению к ней: как она сможет объяснить окружающим Ваше появление в вечернее или ночное время у себя на работе.

Впрочем, все мои увещевания не принесли никакого результата.

В одно из очередных дежурств около 2-х часов ночи ко мне приходит мед. сестра и говорит, что из ее отделения больной сбежал.

— Как это сбежал?

— Вы и представить себе не можете! Он хотел сначала выйти через лифт. Но лифтер отказался его выпустить в 11–12 ночи. Потом он стал предлагать принести мне выпивку, конфеты, цветы… И бог знает еще что, но для всего этого надо было выйти из отделения и корпуса и сходить в магазин. И он предлагал, что сам сходит за всем этим.

— Ну и?..

— Я отказалась, пригрозила, что вызову дежурного врача и ему запишут нарушение больничного режима в историю болезни. Тогда ему не видать больничного листа. Он ушел. А потом пришли пациента из его палаты и сказали, что он спустился по водосточной трубе (это с 4-го! этажа) и куда-то ушел. Я подождала 1–1.5 часа, но он не вернулся. Я не знаю, что мне делать.

— С чего бы он так разволновался? (Я знал, кто сегодня дежурит по приемному отделению, и потому предположил причину его такого поведения.)

— Да в общем-то ничего не произошло. Позвонила врач приемного отделения, предупредила, что поступает новая больная к нам в отделение. Он спросил, чей это голос, кто там сегодня дежурит… А потом переоделся в цивильное. С этого момента все и началось.

Я набрал номер доктора приемного отделения:

— Привет, Елена В.! Тебе никто там работать не мешает?

— А ты откуда знаешь?

— Предполагаю. И кажется не безуспешно. Тебе помощь нужна?

— Я справлюсь сама. Не в первой!

— Чего он хочет от тебя?

— Дуракам закон не писан. Бред полнейший. Утром расскажу.

— Елена В.! Если что — зови. Я подойду.

— Ладушки. Учту.

Словом, пришел он в свое отделение еще спустя почти полчаса тем же путем, что и ушел. Без конфет, без шампанского, без цветов, чем в целом даже и не удивил мед. сестричку своего отделения. По моей просьбе он подошел ко мне. В любом случае я должен был удостовериться в его "сохранности" и отсутствия алкогольного или наркотического опьянения.

— Игорь В. Вы понимаете, что вы обидели человека?

— Чем? — точно, что "дуракам закон не писан".

— Игорь В. Вы понимаете, что вы мешали доктору работать или отдыхать в те короткие минуты передышки, которые иногда там бывают?

— Я ей не мешал. Я только говорил комплименты. И благодарил за хорошую работу в то время, когда меня доставили.

— Игорь В. Вы понимаете, что вы компрометировали молодую женщину, находясь в такое время у нее в кабинете?

— Я не собираюсь никому этого рассказывать.

— Игорь В. Вы понимаете, что вы ей абсолютно безразличны, и только врожденная тактичность и профессиональная доброжелательность спасли Вас от сдачи в милицию или других неприятностей?

— Я бы этого не допустил. (Наивен или придуривается?) И откуда Вы все знаете?

Словом, я понял, что разговаривать с ним бесполезно.

Мне потом на приемном отделении доктор рассказала, как он вдруг постучался в двери, как она была просто ошарашена его появлением и в течении 1.5–2 часов увещевала его прекратить этот цирк и вернуться в палату. И только после моего звонка, когда он понял, что мне тоже дали знать, что он здесь, когда она сказала, что я разъярен и готов вызвать милицию, он покинул ее и вернулся в отделение.

До сегодняшнего дня мне непонятно, на что мог рассчитывать мужик, ввалившись ночью к уставшей за сутки работы молодой женщине в кабинет и несколько часов надоедающий ей своими комплиментами?

К счастью его скоро выписали за какое-то другое нарушение. Он долго не хотел покидать стен больницы, но потом все-таки ушел. Тоже в мое дежурство и тоже после предупреждения, что я вызываю милицию.