Император Николай I и пажи

Император Николай с особенной заботливостью относился к развитию в среде войск образования и при каждом удобном случае проверял лично степень этого развития. Хорошие результаты его всегда радовали, напротив, при каждом признаке равнодушия или беспечности лиц, коим вверялось образование юношества он взыскивал строго.

Все военно-учебные заведения, находящиеся в С.-Петербурге, летом 1852 года стояли лагерем в Петергофе. В июле месяце приказано было произвести воспитанниками практическую съемку различных местностей Петергофа. Руководителем работ назначен полковник Дмитрий Алексеевич Милютин (впоследствии военный министр и граф). Воспитанники разделялись на партии в несколько человек и получали приказание снять ту или другую местность. Таким образом, снять местность, где находится Монплезир, с прилегающим к нему садом, фонтаны и шахматную гору выпало на долю одной из партий пажеского корпуса, состоявшей из пажей Сергея Соломки, Михаила Марковича, Андреяна Мазараки и Дмитрия Норова, под наблюдением инспектора классов корпуса, капитана Сухонина. Пажи вышли и, пользуясь отсутствием капитана Сухонина, отправились в кусты полежать, позавтракать и покурить, при астролябии же остался один Соломка. Вдруг, как будто выросший из земли, появился у Монплезира, прогуливавшийся в саду император Николай Павлович. Он был в сюртуке лейб-гвардии конного полка и белой фуражке, впереди его бежала небольшая собачка. Подойдя к Соломке, снявшему фуражку и ставшему во фронт около астролябии, он спросил его:

— Что ты тут делаешь?

— Произвожу съемку, ваше императорское величество.

— Покажи!

Соломка вынул планшет и, развернув тетрадь вычислений, подал их государю. Николай Павлович, посмотрев, начал проверять знания пажа, задавая ему вопросы: «с чего он начал? какие меры принял для измерения? какие углы ставил? какие румбы брал? как нужно делать вычисления с помощью Нонниуса? как определить высоту предмета по астролябии?»

Получив удовлетворительные ответы, государь, взяв двумя пальцами руки за лицо пажа, спросил его:

— А как твоя фамилия?

— Соломка, ваше императорское величество.

— Сын Афанасия Даниловича?

— Так точно, ваше императорское величество.

— Скажи твоему отцу, что я тобой доволен, ты отвечал мне молодцом, видно, что занимался хорошо… Спасибо!

Проходя далее по нижнему саду, он встретил партию юнкеров дворянского полка, шаливших на берегу пруда и бросавших в рыбу, появлявшуюся на поверхности воды, камнями.

— Зачем вы здесь и что тут делаете? — спросил их царь.

— Присланы на съемку, ваше императорское величество, — отвечали юнкера.

— Съемка состоит не в распутывании рыбы в пруду! — проговорил наставительно Николай Павлович, — когда вас пускают гулять, тогда гуляйте, а когда вы идете учиться и дело делать, исполняйте что вам приказали. Дворяне и так ведете себя… я вами не доволен!

О замеченном государь в тот же день сообщил генерал-адъютанту Якову Ивановичу Ростовцеву, бывшему тогда начальником штаба военно-учебных заведении, и на утро всем сестрам досталось по серьгам, не исключая, конечно, и Дмитрия Алексеевича Милютина.