Бури и буры

От изучения местных обычаев Генри оторвала большая политика. В 1876 году Великобритания положила глаз на пограничную с Наталем область Трансвааль, в недрах которой было найдено золото. В срочном порядке в трансваальскую столицу Преторию была отправлена британская миссия сэра Теофила Шепстона с тайным заданием — подготовить почву для аннексии. Но если туземные племена легко покорились бы желанию «владычицы морей», то жившие там буры — потомки голландских переселенцев — вовсе не мечтали об английском владычестве.

Генри, как и многие англичане из хороших семей, недолюбливал буров за их простоватость и грубость. Но, оказавшись на правах участника в составе миссии Шепстона, вел себя дипломатично — настолько, что во время путешествия в Преторию один старичок-бур даже пригласил его в свой дом на опсит — бурский обряд сватовства. Поздним вечером молодой человек приходил к возлюбленной и садился за стол напротив нее. Девушка ставила между ними горящую свечу. Если это была длинная свеча, она сгорала лишь к рассвету, и это значило — предложение принято. Если же свеча была короткой, взаимности не было и в помине. Огонек быстро гас, а парень вставал и уходил ни с чем. Воспоминания об этой традиции могли вызвать у Хаггарда лишь грустную улыбку — ему даже не пришлось толком посвататься к своей будущей жене. Суровый отец, привыкший все решать за сына, выбрал ему супругу и поставил отпрыска перед фактом. В Претории Хаггарда настигло письмо, в котором отец просил его приехать на родину для заключения брака. Генри, как водится, покорился, успев до отъезда поучаствовать в историческом событии: в 1877 году королева Виктория подписала указ об аннексии Трансвааля — якобы ради защиты колонистов от зулусов, и не кто иной, как Генри, поднял флаг Соединенного Королевства над преторианским зданием администрации.

А спустя два года он вернулся в Трансвааль с молодой женой Луизой. К счастью, этот союз оказался прочным: хотя сердцем Хаггарда до конца дней владела Лили, он уважал супругу и восхищался ею. Вместе они преодолели множество испытаний, и первое из них было уже не за горами.

Война всегда приходит невовремя. Вот и в Южную Африку она нагрянула тогда, когда Генри и Луиза Хаггарды ожидали своего первенца. Сначала английские войска вели кровопролитную борьбу с зулусами, а в 1880 году открытое восстание против них подняли буры, и жизнь в Трансваале и Натале стала очень опасной. Хаггард уволился со службы и купил ферму Роойпойнт рядом с натальским городом Ньюкасл, вроде бы далеким от театра военных действий, но уже спустя два дня по прибытии туда услышал пальбу: это генерал Колли решился перейти горы, отделяющие Наталь от Трансвааля, в здешних местах и получил достойный отпор буров. «Все наше имущество в неприкосновенности, и дом обставлен очень красиво, но ничто не приносит радости в такое время, когда кровь льется, как вода», — написал Хаггард отцу.

А вскоре, разгромив британские силы у реки Ингого, воодушевленные буры вторглись в Наталь. В одну из ночей Хаггард услышал шум, топот и крики неподалеку: это вооруженный отряд буров из пятисот человек разорял ферму его соседа. Понимая, в какой опасности они находятся, Генри и его товарищи задумали тайно напасть на противника, отрезать от базы и помочь регулярным войскам уничтожить его. «Помню, — писал Генри впоследствии, — как моя жена вышла в сад, где обсуждался этот вопрос, и сказала: “Не думай обо мне. Выполняй свой долг, как ты его понимаешь. Я готова ко всему”. Никогда ни одна женщина не вызывала во мне большего восхищения. Я считал и считаю ее поведение героическим, особенно если учесть, что она ждала ребенка».

Однако губернатор Наталя строго запретил партизанскую войну, ссылаясь на скорый подход подкреплений. Тем не менее последующие дни Генри и его домочадцы жили в страхе. Спали не раздеваясь. У их кроватей всегда находились заряженные винтовки, под подушками лежали револьверы, на конюшне стояли шесть оседланных лошадей. Когда Хаггард получил известие, что буры собираются захватить его ферму, он вывез семью в укрепленный лагерь в Ньюкасле. В город к тому моменту наконец вошли свежие части англичан, однако ситуацию это не спасло. В битве при Маюбе генерал Колли потерпел чудовищное поражение. Буры торжествовали, а Хаггард изнемогал от стыда…

В Южную Африку пришел мир, но надолго ли? — такой вопрос задавал себе Генри, занявшийся разведением страусов в Роойпойнте. Британия не привыкла мириться с поражением, а Трансвааль, вновь провозгласивший себя суверенным государством, был не прочь увеличить свои владения за счет провинции Наталь. И, не дожидаясь начала второй Англо-бурской войны, семья Хаггардов продала свою ферму и вернулась в Туманный Альбион. Но во сне Генри продолжал видеть Африку.