Чего он хотел?

Странности в поведении русских дипломатов породили подозрение, что Малыгин был царским шпионом, в миссию которого входило уговорить Агунга перейти под скипетр Романовых. Это, впрочем, сомнительно. Российский императорский дом уже имел возможность приобрести земли в Голландской Ост-Индии, когда в Петербург с таким предложением о присоединении к России острова Суматра обращался тамошний султан. Правителю было дипломатично отказано: во-первых, из-за невозможности контролировать столь отдаленные территории, во-вторых, из-за нежелания испортить отношения с Оранским правящим домом, который исторически рассматривался царями в качестве союзника.

А действия Малыгина, вполне возможно, объясняются другими мотивами. Среди его бумаг была найдена выписка о деяниях английского колониального предпринимателя Стамфорда Раффлза, который в 1820-х годах своими руками создал экономический феномен Сингапура. Не его ли достижение хотел повторить сын священника из Бессарабии на чудесном индонезийском острове Ломбок?

P. S.

Несколько лет Василий Малыгин прожил в родной Бессарабии, но в его голове, видимо, уже зрели новые планы. В 1901 году, нарушив условия своего освобождения, он устроился коком на судно в Одессе и отбыл на нем в Сингапур. Известно, что впоследствии Малыгин служил военным советником раджи княжества Селангор, и русским дипломатам еще не раз приходилось объяснять англичанам и голландцам, что Россия не имеет интересов на их территориях, и высказывать взгляд нашего правительства на г-на Малыгина. Впрочем, дальнейшую жизнь этого человека проследить сложно. Известно лишь, что его смерть была насильственной: Малыгин погиб то ли от рук наемных убийц, то ли от рук агентов иностранных разведок.

А в 1961 году в малайских газетах было опубликовано сообщение о смерти 90-летней Сити Джохан Малиган. В публикации ее называли женой того самого Малыгина-Малигана, который поднял восстание в Ломбоке. Эта женщина якобы помогала ему во время неудачного побега из каторжной тюрьмы. Не к ней ли устремился мятежник потом, меняя пейзажи родной Бессарабии на экзотику южноазиатских островов? Быть может, в его жизни нашлось место не только авантюрам, но и всепоглощающей любви, которая не захотела считаться с государственными запретами.