IV. «Справедливость иногда бывает…»

АА в послесловии к книге пишет, что ИБ был не только вдохновением многих ее стихов, но еще и ее учителем. АА была хорошим учеником и на-училась у ИБ брать очень высокие поэтические ноты, достойные учителя. Одной из самых высоких нот в партитуре ее стихов является строка, которая уже полгода не выходит у меня из головы:

Оба мы умрем. Справедливость

иногда бывает неуместной.

Послушайте, как звучит эта же «нота справедливости» в партитуре языка Данте:

„Morremo entrambi. Della giustizia,

qualche volta, si pu? fare a meno“.

И далее АА пишет:

Не забывшая тебя, и я исчезну.

…………………………………………………

Пусть любовь, как и у всех на свете, будет.

Всем обязана тебе я. В сожаленье

даже здесь ты превратил мою обиду.

(«Письмо в сонетной форме», пер. Максима Амелина)

Наша жизнь – маленький островок счастья, находящийся в огромном море несправедливостей. Одна из таких несправедливостей, по-моему, заключается в том, что имя АА или ее инициалы, которые И. Бродский вписал своей рукой в экземпляр «Урании», подаренный Е. Рейну, он не перенес позже в опубликованные версии своих стихов.

В чем причина того, что при публикации стихов, связанных с Аннелизой Аллева, ИБ не указал инициалы А.А.? Надо ли нам знать правду, что было в прошлом?

«Маленькие города, где вам не скажут правду. Да и зачем вам она, ведь все равно – вчера». И важна ли для нас, читателей, эта правда в настоящем? И что мы хотим увидеть в будущем?

Ответ мы находим у самого ИБ и следуем ему: «Настоящему, чтоб обернуться будущим, требуется вчера». Вот и вернемся, читатель, «во вчера», назад в четвертое действие стихотворения-спектакля «Прочида и Иския»:

Но когда я Искию вижу

неожиданно, с облаками нависшими

над ней, словно сеть, мне думается,

что это в твоей манере подавать о себе знак,

в небе начертать конечное.

Обьяснение АА «в небе начертать конечное» я привел в начале. Однако в этих строках есть и второй смысл, его часто не осознает и сам поэт, поскольку является всего-навсего медиумом, орудием языка, на котором пишет.

В небе над стихотворением, связанным с Искией и Аннелизой, «Ночь, одержимая белизной…», мы не видим, начертанных ранее рукой ИБ, имени АА или ее инициалов, а видим только бесконечно мерцающие в белой ночи три черные типографские звездочки * * * и два пробела между ними. По-моему, эти пробелы предназначены для первой буквы любого алфавита: русского, итальянского, английского.

В интервью 2004 года в Венеции Валентина Полухина спрашивала АА: «Евгений Рейн в своем эссе-рассказе «Мой экземпляр «Урании» пишет, что Бродский вписал ваше имя над несколькими стихотворениями, с вами связанными: «Ночь, одержимая белизной…», «Ария» и «Элегия». Почему нет ваших инициалов в опубликованных версиях?»

АА отвечает: «Бог знает, почему Иосиф не поставил мои инициалы при публикации посвященных мне стихов…У меня было такое впечатление, что Иосиф иногда запутывает читателя в своих посвящениях, что он опять что-то скрывает. Он пользовался датами, названиями, посвящениями, меняя иногда сами стихи, то чтобы кому-то польстить, то чтобы кому-то досадить или просто поиграть в прятки с читателем».

«Недостающее звено» – это ненапечатанные в небе над стихотворениями инициалы А.А., а вместо них сиротливо мерцающие три мелко вздрагивающие типографские звездочки, ни одна из которых не способна вспомнить ни «Имя музы», ни «Имя розы».

Справедливость иногда бывает уместной…

«сумевшая не растерять лучей, преломившихся о твои черты», строка ИБ из стихотворения, адресованного АА (Москва, 2012 г., фото Максима Амелина)