Маленький рачинец

24 июля 1999 года на свет появился Георгий Готвадзе, милое создание со взъерошенными светлыми волосами.

К тому времени я и мой отец уже полноправно разделяли заботы дочери и отца. В родильном доме отец-педиатр был неоценим.

Моя жизнь и так похожа на венесуэльский сериал, в одной семье столько всего переплелось! Когда начинаю объяснять, сколько у меня братьев и сестер, иногда сама путаюсь в своем рассказе. Значит, так: одна сестра от первого брака Талеса, один брат от второго замужества моей матери и две сестры от второго брака моего отца. Так, в принципе не особенно много. Что главное — у всех нас прекрасные взаимоотношения. Например, мои сестры с папиной стороны так любят моего брата с маминой стороны, что у них друг без друга не обходится ни одно семейное собрание, не говоря уже о том, в какой гармонии друг с другом первая и вторая Мананы-жены моего отца. Мужчины нашей семьи были удивительно «верными», и посему вторые жены папы и дедушки звались именами первых! Короче, я вас утомила!

Папа Виктор отличался большой жизненной активностью. Основатель социальной педиатрии в Грузии отчаянно объяснял непослушным медсестрам, что из-за узких протоков мне запрещено кормить грудью младенца.

— Нет, Виктор Борисович, «кормление грудью» — новая социальная программа, мы ничего не можем сделать, она должна попробовать.

— Что должна попробовать? Говорю, нельзя, это же не первый ребёнок, программа написана мною, но в случае Лали — нельзя, — ругался папа.

Мишико был так растерян появлением маленького рачинца, что в подобных спорах не участвовал, крохотное милое существо спокойно посапывало у него в руках.

Несмотря на наставления отца, медсестра все же попыталась меня потерзать.

— А ну, оставь меня сейчас же в покое! — сказала я с такой зловещей категоричностью, что она пулей вылетела из палаты и примерно через десять минут вернулась с искусственным питанием.

Семейные кланы объединились вокруг маленького Георгия и вели себя так, как будто впервые и только у них родился продолжатель рода, а весь остальной мир уже давно перешел на фотосинтез.

Сандро до безумия полюбил крохотное создание и постоянно прислушивался к мирному сопению малыша.

Маленький Георгий большей частью рос у бабушек и дедушек, я тем временем уехала в Москву для повышения квалификации на телеканале НТВ, а Мишико вместе с партнерами основывал винную компанию.

Зима 2000 года выдалась особенно холодной. По-видимому, мы все пропустили простуду Георгия, и бедный малыш горел от жара. Виктор привел лучших педиатров города, но болезнь все больше и больше побеждала обессиленного младенца. Трудно передать, в каком состоянии были мы, все члены семьи. Наступил пятый день, никто из нас и глаз не сомкнул. Ребенок перестал есть, болезнь прогрессировала. Именно в такие моменты понимаешь, насколько бессилен человек, на какие пустяки тратит время, как напрасно старается, из-за чего портит нервы! Жизнь ведь мгновение, данное на небольшой срок, а мы это кратчайшее время проводим во вражде, зависти и междоусобицах. Пропади пропадом все богатство, золото и драгоценные вещи, все никчемно по сравнению с жизнью, здоровьем.

Врачи уже не дают надежду… Боже милостивый, почему я вспоминаю тебя только тогда, когда мне очень трудно? Но ведь мы договорились, что по пустякам тебя не побеспокою, только касательно мальчиков. Умоляю, спаси его, он ведь такой крохотный и пока некрещеный…

Сабуртало, балкон дома на Будапештской улице и улыбающийся Талес… Ой, папа, как хорошо выглядишь, как я по тебе соскучилась. Помоги мне, папа, у меня ребенок погибает!

— Мордочка, все в порядке… — машет мне с балкона рукой Талес.

— Лали, Лали, жар спал, не чудо ли? У него 37 градусов! — На секунду задремавшей мне послышался счастливый голос Мишико. Эту секунду и бесконечное счастье подарил мне мой добрый ангел, мой Талес.