Владеть оружием

Стрелять — просто. Чтоб руки не дрожали, чтоб глаз хорошо видел, а еще — дыхание умерить на выдохе, крайним суставом пальца тянуть спуск ровно и осторожно, ход курка своего оружия знать — и на выстрел поймать секунду между ударами сердца.

Еще мальчишкой примерялся Махно к револьверу, а сейчас — эпоха и должность требуют. Фронтовиков полно, инструктаж, солдатский наган взводишь сам, а офицерский — двойного действия, самовзвод, ходом спуска курок взводится. Сверху опускать ствол на цель — один прием, снизу подводить — другой, навскидку от пояса — уже третий: здесь представь, что ствол — это твой дли-инный палец, и вот пальцем этим ты в цель тычешь: сжиться надо со стволом, почувствовать его как часть тела.

Маузер тяжел, ручка у маузера неудобная, круглится узковато, и здесь приспособиться надо локоть держать чуть согнутым и расслабленным, тяжесть оружия оттягивает кисть вниз, выбирается излишняя слабина мышц и появляется устойчивость в запястном суставе. С этого упора подавшейся вниз к локтю кисти — за полверсты летит в цель с непревзойденной скоростью и точностью маузеровская пуля, пронизывая насквозь.

Надежность бельгийского и германского оружия — непревзойденная.

Хуже с сабелькой, с шашечкой хуже. Годами учился конник владеть клинком. Фехтование — наука долгая. Плечо накачать, запястье разработать, связки прочней жгутов, и локоток оттяжки добавляет. Своей жизнью живет клинок в руке, исполняя ее желания. Наклонил плоскость лезвия к траектории удара, пустил руку вкруговую от плеча, а острие — вкруговую от рукояти, подсел в такт на стременах — в свист и касание разваливает кончик шашки податливое тело.

Как многие, кто мелок телом и крепок духом, впился Махно в оружие. Выезжал в поле, рубил лозу и тыквы, стрелял по камушкам и перешибал сучки. Быстр был, ловок и цепок. И команда боевиков подобралась. Мир кругом стоял такой — перерыв между войнами, и никто не обещал никому иного.