Wer ist arisch?[82]
Wer ist arisch?[82]
Вопрос о том, кого считать арийцем, стал усиленно дискутироваться и в печати, и по радио, и в разговорах.
До прихода Гитлера к власти эту сумасбродную идею о каком-то особом превосходстве людей северной расы никто как будто бы серьезно не принимал, а все те немцы, с кем мне приходилось встречаться в то время, только пожимали плечами и старались возможно быстрее прекратить разговор об арийском происхождении.
В то время и родился анекдот о признаках арийского происхождения: волосы должны быть белокурыми, такими, как у Гитлера, нос прямой, как у Геббельса, фигура стройная, как у Геринга. Но уже через несколько месяцев после прихода Гитлера к власти все поняли, что расовая теория начинает практически проводиться в жизнь. Шла чистка всех государственных служащих.
12 июня 1933 года «Ангриф» сообщила, что должны быть проверены «на происхождение» 350 тысяч почтовых служащих. Стоит задача освободиться от тех, кто не является чистым арийцем. А 10 августа в этой же газетенке были изложены основные методы определения арийского происхождения и правила проверки.
«Если арийское происхождение вызывает сомнение, тогда через министерство внутренних дел следует вызывать специалиста для проведения исследования», — писала газета.
«Если государственный служащий хочет жениться, он должен вначале удостовериться в арийском происхождении своей жены. Доказательства должны быть представлены в виде брачных документов родителей жены, об их происхождении и т. д.».
Все бросились на поиски таких документов, которые подтверждали бы, что в роду мужа и жены не было никого сомнительного. На этой почве возникало много трагедий. Бегство из Германии лиц, не получивших доказательств своей расовой чистоты, усилилось. Уже позже я встречал таких лиц в США, Индии, Англии. Они бежали не только из-за своих политических убеждений, но просто опасались оставаться в Германии потому, что их жены или родственники во втором или третьем колене были не арийского происхождения.
В разгар кампании «За чистоту немецкой расы», я заметил, что хозяин квартиры, где я жил, приуныл.
Как-то, вернувшись вечером с завода, я увидел его в состоянии полной растерянности, взгляд у него был какой-то отрешенный: он механически протянул мне руку и совершенно неожиданно проговорил:
— Ja, ja, ich meine.
— Was meinen Sie?
— Verzeihen Sie bitte, aber ich habe meinen Kopf verl?ren[83].
— Что случилось? Что-нибудь в ваших торговых делах не клеится?
— Нет, торговля идет нормально. Но, видите ли, у нас начинается широкая кампания по очистке учреждений от всех неарийских элементов. Правда, это пока касается только служащих государственных учреждений, но кто знает, на чем это остановится. Я слышал, что частные фирмы также собираются начать чистку.
— Мне трудно достать все необходимые документы, удостоверяющие чисто немецкое происхождение бабушки моей жены.
На разговор вышла фрау Шютце.
— Дело не только в моей бабушке, но ты пока еще не собрал всего необходимого о твоем дяде.
— Ох, как это трудно получить необходимые справки, — почти в один голос произнесли муж и жена Шютце. — А если их не иметь, могут возникнуть недоразумения.
У обоих Шютце — и у мужа, и у жены — были темные глаза, и оба были шатены. Они имели все основания для волнений.