БИРУТЕ

В конце ноября выпало много снега, было чуть холодновато, градусов десять, не меньше. Я шагаю по улице, высокий и здоровый, радуюсь всему, что вижу. Я люблю жизнь, люблю людей, люблю, наверно, немножко себя — неосознанно, и улыбаюсь. Под вечер морозец стал поострее, и я зашел в кафе около кинотеатра «Балтия» выпить рюмку коньяка для «сугрева». Зал был пустой, только за одним столиком сидела девушка. Официант принес коньяк с бутербродом. (Русские люди никогда не пьют без закуски, может, поэтому и пьют больше, чем на Западе, где экономят на всем, включая закуску.) Я посмотрел на девушку: «Можно, я к вам сяду?» Что-то грустное просвечивалось на ее молодом лице. Днем случилось несчастье. Бируте (так звали девушку) работала водителем небольшого фургончика, доставляла товары со складов в магазины. Как раз позади кафе, где мы сидели, в узком переулке был «черный вход» в универмаг, напротив которого девушка поставила машину. Когда разгрузка закончилась, Бируте села за руль и включила заднюю передачу, чтобы отъехать от ступенек магазина. (Надо сказать, что тогда не было автоматического сигнала, как сейчас.) А под задним колесом играл пятилетний мальчик. «Не знаю, что сейчас будет, на сколько лет меня посадят, и жить не хочется». «Выпей немножко», — и я подвинул к ней рюмку с коньяком.

Потом мы шли по вечернему городу. Я решил не оставлять ее одну и проводить до Малой Деревни (пригород Клайпеды), где она жила. Для нее я оказался настолько нужным, большим подарком, потому что мы говорили о чем-то другом, не о несчастье, и Бируте впервые с момента случившегося чуточку расслабилась и улыбалась, слушая мои смешные истории, которые я «сыпал» без перерыва.

Около дома, где она снимала комнату или койку, мы обнялись, и я поцеловал ее: «Не отчаивайся, жизнь ведь все равно продолжается». «Я не могу пригласить тебя к себе», — сказала Бируте. «А мы постоим здесь немножко». Мои руки чувствовали тепло под ее одеждой, и хоть был мороз, но я приспустил теплые рейтузы девушки и наклонил ее к заборчику. Когда ее лоно стало влажным, и она слегка застонала, я вжался в нее насколько можно и тоже застонал.

Затем мы стояли обнявшись, нам было тепло, мы были как одно целое. «Спасибо тебе за все, — сказала Бируте, — теперь, может быть, я усну».