III

Убрав с пьедестала Сэмпсона, Сандов оказался очень востребованным, ему льстили и осыпали наградами. Воистину, пробил его час, и буквально всё, к чему он прикасался, превращалось в золото. Самые заветные двери широко распахивались перед ним? знатные леди и джентльмены пылко увлекались его идеями и идеалами. Управляющие мюзик-холлов переругались из-за его выступлений, стараясь заполучить Сандова на самых соблазнительных условиях — королевские гонорары, которые даже для наших дней исчисляются в суммах, граничащих с фантастикой (я, конечно, совсем не сравниваю их с призовыми, которые получают современные чемпионы по боксу, поскольку как оценочная, так и открыто признаваемая стоимость представителей этой когорты атлетического братства издавна заслуживает такой оценки).

Сандов, однако, надо признать, сполна отрабатывал эти деньги, ведь его выступления были великолепным зрелищем, выдумкой незаурядного ума. Они являли собой выражение силы, украшенной изяществом и артистизмом, показ щедрой роскоши, обращённый как к чувствам, так и к инстинктам, рафинированное представление физической мощи, какое никто из собратьев по цеху до него не пытался сделать. Король шоуменов, артист до кончиков ногтей, в его время весь мир лежал у его ног — таким был Евгений Сандов. И даже сейчас его звезда не закатилась! Возможно, слегка поблёкла за прошедшие годы, но толика блеска, утраченная им. с лихвой возмещается романтическим великолепием, которым даже нынешнее поколение продолжает окутывать его; огромен пиетет, с которым к нему будут относиться ещё не родившиеся поколения — так велик престиж этого человека.

Глядя на Сандова, находящегося на гребне успеха, стали появляться неизбежные подражатели, и, поскольку в стране царили соответствующие умонастроения, разразился бум силовых зрелищ. Влекомые иллюзиями лёгких денег, грозные на вид жители Континента сходили на эти берега, а имена присвоенные ими, указывали на то, что они были знакомы с мифологией и, очевидно, им было известно о прирождённой любви британцев к заморским диковинкам. Бок о бок с этими чужеземными пришельцами шагали мускулистые великаны с наших собственных островов, и все они вдохновлялись общим желанием, все гнались в горячечной жажде за одной и той же призрачной мечтой: славой и богатством Сандова.

Среди последних были двое родом из Бирмингема, профессионально известные как Геркулес и Самсон МакКанны, они ничем не отличались от остальной братии, поскольку были хороши в некоторых особенных трюках и всем и каждому предлагали повторить их. Сандов, которого, конечно, МакКанны выделяли особо, ответил встречным вызовом; но довольно долго не происходило ничего существенного, кроме напыщенных заявлений с обеих сторон. Затем, драматически неожиданно, один из братьев поднял перчатку Сандова, и после обычных перепалок, неотделимых от описываемых событий, матч был согласован.

Условия соглашения оказались таковы, что следовало отобрать шесть лучших трюков, по три на выбор каждого соперника; на выполнение этих трюков отводилось не более трёх попыток. Но это было не всё! Была внесена любопытная оговорка, гласящая, что с Сандовым будет соревноваться либо Геркулес, либо Самсон, причём окончательный выбор остаётся за ними до дня матча. Эти МакКанны были ушлыми, можно не сомневаться. По крайней мере, в том деле.

Начало матча, состоявшегося 10 декабря 1890 года в Ройял Мюзик Холле в районе Холборна, ознаменовалось, при неописуемом волнении, объявлением, что против Сандова значится Геркулес МакКанн. Судьями снова были маркиз Куинсберри и профессор Аткинсон, а исполнять эти обязанности им помогал ещё один выдающийся персонаж того времени — мистер Ширли Б. Жёв. Собралась огромная аудитория, среди которой было замечено несколько весьма либеральных представителей из высших кругов страны.

Первым приступить к действу должен был Слайдов, хотя то, чем он замялся, не было связано с проходившим поединком. При подписании его условии МакКанны открыто усомнились в том, что Сандов одной рукой поднимает над головой 250-фунтовый вес — что, по его словам, он делает на каждом из своих выступлений, — и братья, уверенные в своей правоте, побились с Сандовым об заклал в 100 фунтов, что в день соревнования в присутствии арбитров он не сможет воспроизвести этот трюк. Личная гордость, подкреплённая знанием своих возможностей, убедила Сандова легко согласиться на это. Ему подвернулся самый подходящий случай укрепить свою репутацию, отсюда и его готовность начинать первым.

Вес, который Сандов предполагал поднять, в действительности был собран из пяти гирь. Он взял их на плечо двумя руками. Из этого положения ему без труда удалось выпрямить руку, подняв вес над головой. Гири поставили на весы и определили общую массу в 251,5 фунта. Так как судьи единодушно признали, что Сандов вполне исполнил свою заявку, деньги МакКаннов сменили владельца.

Затем началось силовое состязание космического размаха! МакКанн, выигравший жеребьёвку, начал с подъёма правой рукой, используя штангу весом 170 фунтов. Её он поднял одной рукой на плечо, и очень чисто провёл рывок над головой. Сандов, в свою очередь, сделал попытку, но неудачно! Ещё подход, и опять неудача. Немного передохнув, он попытался сделать трюк ещё раз. На этот раз у него получилось, но судьи решит, что очко уходит Геркулесу, потому что он смог поднять вес с первой попытки.

Я просто пишу, как было дело, констатируя, что Сандов оказался более чем слегка удивлён решением судей. Ибо, будучи всегда крайне успешным, он, естественно, рассчитывал на получение этого очка. Однако он не протестовал против решения, но приступил к постановке задания для Геркулеса. — последнему оно так пришлось не по вкусу, что он просто отказался от всяких попыток его выполнить...

Трюк, выбранный Сандовым, заключался в поднятии правой рукой штанги весом в 226 фунтов. Это вес он поднял на плечо двумя руками, откуда сделал «выкручивание» над головой. Геркулес очень сильно протестовал против использования двух рук на предварительной стадии, но судьи держались того мнения, что приём использовался вполне законно, поэтому протест был отклонён. Так что второе очко присудили Сандову.

Теперь уже Геркулес рвался в бой, и для следующего трюка он прибег к левой руке. Этой рукой он поднял штангу весом в 155 фунтов на плечо и попытался сделать рывок вверх. Первый и второй подход были неудачными. Но с третьего раза у него, наконец, получилось. Настала очередь его оппонента.

Сандов чисто взял штангу левой рукой и «выкручиванием» дважды последовательно поднял её на длину руки. Затем он получил такой неожиданный сюрприз, который мог повергнуть в шок! Судьи решили, что с применённым им способом всё в порядке. Но стиль МакКанна чище, сказали они, поэтому третье очко отойдёт к нему.

Евгений был расстроен, но не обезоружен. Он не стаз делать вид, что понимает ход мыслей арбитров, который привёл к этому заключению. Всё, что он понимал — ему позарез необходимо быстро уравнять положение. Итак, узнав, что Геркулес не склонен связываться со сложностями выкручивания, он взял две гири общим весом 198,85 фунта правой рукой на плечо и равномерно толкнул их вверх. МакКанн отклонил попытку повторить этот трюк, следовательно, у судей не оставалось иного выбора, как засчитать ему техническое поражение и присудить очко Евгению. Похоже, пока что счёт шёл равный.

Тогда МакКанн взялся за свой знаменитый подъём гантелей! Вцепившись в 120 фунтов правой рукой ив 112 фунтов левой, он достаточно легко втянул их на плечи, но не смог сделать рывок вверх. Ещё раз попытался выполнить упражнение, но не с лучшим результатом. Наконец, он попробовал снова. В этот раз гантели ушли вверх, к огромной радости его болельщиков. Настал черёд Сандова, который испытал большие трудности с этим подъемом, все три его попытки были отмечены неудачей.

Надо было определяться с последним трюком, и этот выбор был за Сандовым. Это стал «Подъём любым способом двумя», где он поднял штангу в 210 фунтов одной рукой, потом другой рукой попытался взять 50-фунтовую гантель. Дважды при попытке поднять гантель он с грохотом ронял штангу. Затем, наконец, у него всё получилось под оглушительные аплодисменты. Геркулес снова отказался повторить трюк.

Так закончился поединок Евгения Сандова и Геркулеса Мак- Канна, и всем присутствующим казалось, что каждый остался «при своих». Но судьи, однако, думали иначе и назвали победителем Геркулеса — поразительный вердикт вызвал буйную сцену и поднял в груди у того, кому присудили поражение, такие чувства, которые лишь со временем немного смягчились.