М. С. ФЕДИК УЛИЦА ЕГО ОТЦА
М. С. ФЕДИК
УЛИЦА ЕГО ОТЦА
Как воин-освободитель ступил на тернопольские улицы танкист 53-й гвардейской танковой бригады лейтенант Николай Григорьевич Карпенко в апреле 1944 года.
Четверть века спустя в Тернополь приехал из Кривого Рога сын фронтовика, строитель Анатолий Карпенко.
По-разному открывался перед ними этот старинный надзбручанский город. Сквозь смотровую щель танка отец увидел окутанные дымом руины и пепелища. Перед глазами сына предстали новые кварталы, утопающие в зелени. Внимание Анатолия привлекла табличка на фасаде нового дома: «Улица Н. Г. Карпенко». Рука машинально потянулась к исписанному тетрадному листку. Последнее письмо отца с фронта… Строки из него хорошо запомнились сыну. Они являлись Анатолию еще в детских снах вместе с отцом — чернявым, загорелым с ослепительной белозубой улыбкой. Будто входит в школу, где до войны учил сельских ребятишек, и спрашивает сына: «А ты, Толик, читать-писать умеешь?» Он и в письмах с фронта все торопил сына, настаивал, чтобы тот сам их читал, сам отвечал ему на полевую почту — ведь уходил на войну Николай Григорьевич, когда Толя был совсем маленьким. «Мы скоро встретимся с тобой, сынок!» — писал он в последнем письме.
Анатолий еще раз взглянул на табличку с названием улицы. «Вот и встретились, батя».
Анатолий поселился на улице имени Карпенко и живет там до сих пор.
Улица отца… Здесь сражался он с врагом, отсюда вел машину на Великий Ходачков. Под Драгановкой столкнулись в лоб тридцатьчетверки и фашистские «тигры».
…Танкисты роты, в которой Николай Карпенко был парторгом, замаскировав машины на склоне высотки, вели тщательное наблюдение за местностью.
Командир экипажа Карпенко тронул за плечо наводчика.
— Гляди! Кажись, идут…
Приплюснутые к земле танки издали были похожи на гигантских насекомых. Ближе, ближе. Уже видны черно-белые кресты на бронированных лбах. Но почему они вдруг остановились? Стрелять им не было смысла — далековато. Наши экипажи выжидали.
Томительно, медленно тянулись минуты. Но вот через высотку, прямо перед их позицией, перевалило несколько «тигров». Только бы не упустить. Стоп! Головная машина в перекрестье прицела.
— Огонь!
«Тигр» будто споткнулся. Из него выскочили трое.
— Осколочным! — скомандовал Карпенко. Фашисты замертво упали на землю.
Открыли стрельбу другие вражеские танки. Один из них выдвинулся вперед.
— Врешь — не пройдешь! — в исступлении крикнул Карпенко и перенес огонь на него. «Тигр» задымил.
В этот день танковая атака противника захлебнулась, но через сутки возобновилась с еще большей яростью. Враг рвался к окруженным своим войскам. Пятнадцать танков и пять бронетранспортеров надвигались на позиции нашей танковой роты. Экипажи встретили врага дружным огнем.
Бой затянулся до вечера. Гвардии лейтенант Карпенко расстрелял уже третий боекомплект. Его пушка била по-снайперски точно. Но вот вражеский снаряд попал в командирскую башню. Управление огнем затруднилось. Тогда-то и вырвались у парторга роты слова, глубоко запавшие в душу каждого члена экипажа:
— Биться, покуда сердце бьется!
Чтобы сподручнее управлять огнем, Карпенко выскочил из танка. Вокруг бушевала осколочная метель. Время от времени фашистские автоматчики подходили совсем близко к машине, но огонь пушки и пулемета, а также автоматные очереди танкистов гнали гитлеровцев назад.
Семь танков, три бронетранспортера и до ста фашистов уничтожил экипаж Карпенко в течение двух дней. Мужественно сражалась вся рота.
За храбрость и стойкость, проявленные во время штурма Тернополя, Николаю Григорьевичу Карпенко присвоено звание Героя Советского Союза.
В начале июля, наступая в западном направлении от города, Николай Карпенко погиб. Прах героя перевезли в Тернополь. Тут он похоронен под вечнозелеными елями.
Мать Анатолия еще не знала о последних днях отца, перечитывала детям старые его письма, ожидая с фронта очередной весточки. Известие пришло на этот раз от его однополчан. Боевые друзья как могли утешали мать, клялись отомстить врагу за смерть парторга.
Когда погиб отец, Анатолию едва исполнилось семь лет, когда не стало матери — тринадцать. Еще меньше было его двум младшим братьям и сестре. Подростку как старшему в осиротевшем доме пришлось взять на себя заботы о семье. Он стал строителем.
Бригада Кравцова, в которой он работал, строила горно-обогатительные комбинаты. Кравцов стал вторым отцом подростку. Через пару лет он уже доверял Анатолию бригаду. В городской газете «Червоний гірник» Карпенко называли в числе лучших строителей комсомольско-молодежного коллектива.
Однажды пришло приглашение из Тернополя: пионерский отряд имени Героя Советского Союза Николая Григорьевича Карпенко просит принять участие в торжественном сборе отряда, посвященном Дню Победы.
Анатолий не раздумывая поехал туда. Вернувшись в Кривой Рог, он рассказал бригаде о том, что видел и слышал в Тернополе, поведал Кравцову о своем намерении переехать навсегда в город, где навечно прописан его отец. И Кравцов не стал его отговаривать.
Так и попал Анатолий на свою фамильную улица. К тому времени он уже обзавелся семьей, Квартира поначалу была тесноватая.
— Да вам, — говорили ему в горсовете, — бригадиру строителей, сыну героя, в любое время предоставим достаточную жилплощадь, только в другом месте.
— Нет, не съеду с батьковой улицы, — тихо сказал Анатолий, Возводили хлопкопрядильный комбинат — и комсомольско-молодежная бригада Анатолия Карпенко неизменно выходила первой и по качеству, и по темпам работ.
Нет, никогда не позволял себе жить Анатолий на проценты с отцовской славы — все зарабатывал сам: своим умом, своим трудом. И награды Родины — ордена Ленина и Трудового Красного Знамени, и диплом о высшем экономическом образовании (заочно окончил институт), и доверие коммунистов, которые послали его делегатом на XXV съезд Компартии Украины, где он был избран членом ЦК.
Не так давно я побывал у Анатолия Николаевича дома, на новой квартире. Все на той же улице. Улице имени его отца-героя.