МАЙОР К. АКИНШИН В пылающем Люстгартене

МАЙОР К. АКИНШИН

В пылающем Люстгартене

В самом центре Берлина основное русло реки Шпрее и её левый рукав образуют остров.

Здесь, в районе Люстгартена, вёл бои полк, в который я был направлен начальником политотдела полковником Глуховым для выполнения боевого гадания.

На пути наших наступающих частей – дворец Вильгельма, собор, военный иузей, министерство финансов.

В этих местах немцы сопротивлялись с упорством смертников. Они прятались в грязных тоннелях метро, пробирались в тыл наших подразделений, минировали и взрывали пути подхода.

Люстгартен пылал.

Мне и ещё двум офицерам – майору Чеканову и капитану Антипину – предстояло пробраться на самый остров. Попытка перебежать по мосту, ведущему в Люстгартен с Кёпеникерштрассе, не удалась.

К счастью, левее моста оказалась длинная старая баржа. Она протянулась наискось через реку и уткнулась кормой и носом в серьге каменные стенки набережных. Баржа была вне поля зрения снайперов, но ыемецкие миномёты накрывали её своим огнём, и следы разрыва крупных мин были отчётливо видны.

– Давно ли был налёт? – осведомился я у бойца, прибежавшего с того берега.

– Только что, – ответил он.

"Значит, идём", – решили мы и установили между собой очерёдность перебежки.

Путь из укрытия через набережную на баржу и по ней на противоположный берег был проделан стремительно. Последним переправился боец, следовавший с нами.

Осмотревшись, мы отправились дальше.

Когда мы подходили к Фишерштрассе и намеревались пересечь её, нас остановил какой-то артиллерист, неожиданно вынырнувший из полуразрушенного подвала.

– Товарищ майор, мы вас прикроем. Как только выстрелим, так бегите, – сказал он и тотчас скомандовал: – Николай, дай-ка один фугасный!

Оказывается, Фишерштрассе тоже находилась под огнём, немецких снайперов. Выстрелом из пушки артиллеристы заставили их замолчать. С помощью этого прикрытия мы удачно пересекли опасную улицу. Артиллеристы приветливо помахали нам вслед.

Итти дальше по верху было нельзя. Свернув на Петриштрассе. мы спустились в подземелье. Отсюда путь лежал по подвалам зданий, соединённых между собой ходами сообщений.

Миновав десятки лабиринтов, скупо освещаемых моргалками, добрались до командного пункта батальона. Здесь в полумраке командир батальона отдавал очередные распоряжения: "Командиру второй стрелковой роты проникнуть в угловой дом на Брудерштрассе, в третью роту отправить связиста, связь с ротой прервана", "Сапёрам подорвать вход в метро: немцы проползают к нам в тыл".

В стороне присели отдохнуть санитары с тяжело раненным бойцом.

Нам объяснили, как попасть на командный пункт полка. "Нужно держаться красного провода, он приведёт к самому месту".

Мы продолжали двигаться по подземельям. Прошли склад с писчебумажными изделиями, потом подвал, в котором расположилась столовая, потом огромное помещение с разным готовым платьем французского и бельгийского происхождения.

В одном из подвалов жили советские граждане, угнанные в Берлин из оккупированных немцами районов. Одна женщина пыталась перебежать двор и стала жертвой немецкого снайпера. Она тяжело ранена в грудь, и сейчас около неё хлопочут санитар и две женщины.

В противоположном конце этого подвала разместился командный пункт подполковника Заверюха – цель нашего путешествия.

С поверхности сюда доносился глухой шум продолжающегося боя. Иногда отчётливо слышались одиночные выстрелы и разрывы не то мин, не то фаустпатронов.

– Снайперы, сволочи, активничают, – сказал старший лейтенант, командир подразделения тяжёлых танков. – Из дома, что правее нас через улицу, бросили два фаустпатрона. Командир полка решил поджечь этот дом, да сейчас послать некого, а с передовой снимать людей нельзя.

Услышав эти слова, два советских гражданина, несколько часов назад освобождённые нашими частями из немецкого плена, вызвались выполнить задание. Не прошло и получаса, как они возвратились и, взволнованные, радостно докладывали:

– Товарищ подполковник, приказ выполнен, фаустники ликвидированы.

К этому времени на командном пункте полка собрались командиры стрелковых и специальных подразделений и их заместители по политчасти. По поручению командования я доложил общую обстановку. Командиры подразделений сообщили положение дел на своих участках. Командир полка подполковник Заверюха приказал полностью исполь-зовать технические, средства и форсировать уничтожение противника в районе Люстгартена.

В полдень (это было 30 апреля) бойцы пробились к Шлоссплац – площади перед дворцом.

Мрачно-серое здание открылось глазам наступающих.

– Дворец Вильгельма! – передавали по цепи.

В дело вступила артиллерия, действовавшая прямой наводкой.

С трудом маневрируя в узких улицах, заваленных битым кирпичом, к Шлоссплац выдвинулись тяжёлые танки и самоходные орудия.

Сплошной ливень огня был обрушен на дворец и прилегающие к нему здания.

Немцы пытались парировать удар, но силы их с каждой минутой слабели.

Наши стрелки и автоматчики вырвались из укрытий и устремились вперёд.