ЗАКЛЮЧЕНИЕ

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Я верю, он будет создан, Всесоюзный музей авиации. И место для него уже уготовано — знаменитое Ходынское поле, что, слава Богу, еще сохранилось — некогда на окраине Москвы, — а ныне, понимай, уже в недрах столицы.

Ведь это здесь совершались первые полеты в России. Сюда приезжали, и неоднократно, москвичи, чтобы посмотреть на скромные, по нашему времени, взлеты крылатых храбрецов.

Отсюда улетали в бессмертье выдающиеся летчики страны, пересекавшие полюс, просторы родины, ставившие всемирные рекорды авиации. О них помнят и поныне.

Архитекторы изрядно и агрессивно поднажали на историческое поле, многое повидавшее на своем веку. Вокруг поднялись новые здания-этажерки, жадно стараясь выползти на открытое пространство, да еще в пределах города! Как же, незанятая территория… Пропадает.

Но поле еще держится… И сохранившиеся до наших дней ангары сумеют вобрать в себя, увы, немногочисленную сохранившуюся историческую технику — живой пример окрыленного таланта летающего народа:

Сюда, по мысли заслуженного ветерана, летчика-испытателя Игоря Ивановича Шелеста, который столько лет беспокоился о будущем Ходынки, необходимо свести со всех концов страны все, что сохранила история из области отечественной авиации.

В первую очередь музей, собравший в Монине многие образцы отечественных самолетов, — ныне этот музей удален от Москвы и практически малодоступен для широкого зрителя. Здесь на Ходынке должен сосредоточить свои экспонаты Музей авиации и космонавтики, занимающий ныне, увы, недостойное место в сравнении с еще сохранившимися успехами отрасли, которую он пропагандирует.

Сюда должен быть переброшен из Ульяновска самолет, на котором Валерий Чкалов и его самоотверженная команда пересекли Северный полюс, впервые перелетев из Москвы в Соединенные Штаты Америки.

Здесь должны быть восстановлены все старинные русские самолеты, вплоть до модели самолета Можайского. Сюда необходимо поместить и прекрасный макет многомоторного «Ильи Муромца», построенного студентами-выпускниками Рижского института гражданской авиации для кинофильма «Поэма о крыльях», посвященного выдающимся конструкторам России Туполеву и Сикорскому.

60 энтузиастов-студентов во главе с руководителем студенческого КБ, планеристом Виктором Ягнюком недавно кропотливо восстановили по чертежам и фотографиям воздушного гиганта начала века.

Наконец, сюда, во Всесоюзный музей отечественной авиации, следует обязать многочисленные конструкторские бюро и опытные заводы отправлять все свои самолеты в качестве экспонатов.

Здесь рядом со сверхзвуковым ТУ-144 А. Н. Туполева и ИЛ-86 В. С. Ильюшина должно найти свое достойное место многочисленное семейство самолетов О. К. Антонова. От АН-2, самого многотиражного в стране — до сверхгиганта «Руслана», чтоб высился своей почти пятиэтажной громадой над взлетным полем славной истории русской авиации.

Глядя на воздушных гигантов прошлого и настоящего, люди поймут, что история народа складывается не только из живых результатов творческого порыва сердца, но и из великих произведений, создававшихся силой человеческого разума, достойных не меньшего преклонения: машины, самолеты, моторы, планеры и вертолеты.

В этом блистательном параде плодов разума, прославившего небо нашей Родины, достойное место займут экспонаты, созданные Олегом Константиновичем Антоновым, человеком, безусловно, талантливым и разносторонним.

Он жил и творил в труднейшие годы становления Отчизны, будучи одним из самых ярких ее представителей. Он вынес на своих плечах все радости и все горести, связанные с этим историческим периодом, бескомпромиссно оставаясь Русским Человеком с большой буквы на всех сложных этапах эволюции страны.

Мы видели, с какой последовательностью и напором отстаивал Олег Константинович прогрессивные начала во многих областях жизни. Здесь и забота об экономике и планировании в стране, подлинная борьба за экологическую чистоту родной земли, голос художника, ратовавшего за развитие искусства и кинематографа.

Здесь, наконец, и непосредственная забота о человеке, о его жилье, о детях, о развитии спорта и планеризма.

Диву даешься, как успевал он, при своей бесконечной занятости не просто прикасаться, но и вносить свой ощутимый антоновский вклад в различные, казалось бы, несопоставимые области жизнедеятельности.

Всемирно известный авиаконструктор, Герой Социалистического Труда, депутат Верховного Совета, академик, преподаватель Харьковского авиационного института, доктор технических наук, лауреат Ленинской и Государственной премий СССР, Государственной премии Украины, человек, возглавлявший Всесоюзные слеты дельтапланеристов, художественные выставки «Ученые рисуют», спортсмен, официально участвовавший в соревнованиях по теннису, «меценат», поддерживавший сотни увлеченных энтузиастов любительского авиастроения, — это далеко не все нагрузки, которые добровольно нес Олег Константинович. Параллельно с этим он умел выкраивать мгновения для личного творчества — создавал картины, писал стихи, публиковал многочисленные статьи, издавал книги, отвечал на бесконечные письма… Выступал перед молодежью, читал лекции.

Невольно встает вопрос: как и когда успевал он делать все это, оставаясь постоянно подтянутым и элегантным мужчиной неопределенного возраста?

С аналогичным вопросом обратился как-то к Антонову читатель на писательском вечере во Дворце культуры в Киеве.

— Как же вам хватает времени, чтобы писать при такой загрузке?

— Мои произведения — продолжение той же борьбы, которую я веду, — ответил Олег Константинович. — Потому-то и хватает…

Но, кроме борьбы, у него было еще много забот.

Ведь он был трижды женат на протяжении своей жизни. От каждой жены он имел детей, сохранивших, как и жены, добрые отношения между собою. В том, как это осуществлялось, заключается своеобразная мужская тайна Антонова, разгадать которую мне, видимо, так и не удалось.

Первая жена Антонова — Лидия Сергеевна Кочеткова — планеристка и конструктор, сохранила о бывшем муже самые теплые воспоминания.

Первый сын Олега Константиновича, Роллан, очень похожий внешне на отца, все годы живший с матерью, одновременно искренне дружил с отцом на протяжении всей своей жизни. Увы, он уже скончался.

Вторая жена, Елизавета Аветовна Шахатуни, и после развода с Антоновым, до последних дней его жизни, на протяжении многих лет, продолжала работать с ним в конструкторском бюро главным «прочнистом», занимаясь техническими расчетами грандиозных антоновских самолетов.

Ее дочь, Анна Олеговна, доцент Киевского института инженеров гражданской авиации.

Через несколько лет после развода Антонов вступил в третий брак. Его новая жена — Эльвира Павловна, была на тридцать один год моложе мужа. На его глазах она заканчивала высшее учебное заведение и воспитывала двух детей Олега Константиновича — дочь Елену и сына Андрея.

Все дети дружили между собой. Жены периодически встречались.

В том, как Олегу Константиновичу удавалось сохранить сложный баланс взаимоотношений в трех семьях, и заключается его тайна.

Не будучи вполне здоровым человеком — многолетний туберкулез, затем рак в последние годы жизни, — Олег Константинович придирчиво следил за собой, чтобы всегда «находиться в форме». И это ему, безусловно, удавалось — он, как говорится, держал себя в руках.

История запомнила один-единственный случай, когда он, вспылив в споре, запустил чернильницей в своего оппонента. Но это был действительно единственный случай, и Антонов к тому же, славу богу, промахнулся.

Мне думается, своеобразным ключом к раскрытию существа поведения и манеры жизни Олега Константиновича Антонова могут стать его слова, обращенные в письме к автору нашумевшего научно-фантастического романа «Туманность Андромеды» Ивану Антоновичу Ефремову. Роман фантаста посвящен людям будущего.

Антонов пишет:

«Я — человек техники — прочел роман дважды с большим интересом и огромным удовольствием.

Нравится все, особенно отношение людей будущего к творческому труду, к обществу и друг к другу.

Нравится смелость, динамика, лиричность повествования. Книга окрыляет каждого человека, способного активно мечтать. Ради такого будущего стоит жить и работать.

— Спасибо за радостный вклад в нашу культуру, за прекрасный образчик социалистического реализма в литературе».

Эти строки — ключ к раскрытию образа человека, их писавшего. Видимо, сам Антонов стремился жить по меркам будущего, и во многом это ему удавалось.

Хочешь не хочешь, но черты человека грядущего пронизывают жизнь Антонова. Они, эти черты, в его неуспокоенности, в многосторонности интересов, в светлом альтруизме, в постоянном стремлении творчески выразить себя до конца, до последнего дыхания. Наконец, это его порядочность, честность и скромность, проявлявшиеся до конца жизни. Все это ему тоже полностью удалось.

Однако, возможно, он исчерпал себя. Стоит вспомнить слова, высказанные в беседе со мной знаменитым хирургом, писателем и мыслителем Николаем Михайловичем Амосовым, который на протяжении многих лет лично знал Генерального конструктора.

«Олег Константинович скончался, да позволено будет мне это сказать, вовремя. Дело в том, что, несмотря на образцовое поведение, голова его с годами начинала понемногу сдавать. Подводила память, быстрота реакции…

Он ушел, сверхдобросовестно выполнив свое главное жизненное призвание, — его жизни можно позавидовать».

Олег Константинович умер от инсульта 4 апреля 1984 года в Киеве.

Болезнь подстерегла его неожиданно. Чувствуя недомогание, Генеральный конструктор был вынужден выехать в непродолжительную командировку в Москву. Оттуда он возвратился в Киев больным и почти сразу же был помещен в больницу.

Он скончался в возрасте 78 лет, и вряд ли медицина была в состоянии продлить его жизнь.

А сократить ее торопились многие.

Кто-то после первого испытания «Руслана» поторопился написать анонимку в «самые верха» о том, что воздушный гигант обязательно развалится на повороте. Начались разбирательства… Кто-то обвинил Генерального в том, что он допускает злоупотребления, выделяя деньги на приобретение литературы для библиотеки конструкторского бюро. Начались разбирательства.

Кто-то обвинил 78-летнего академика на самом высоком уровне в стариковских «шалостях» после третьего брака. Разбирательства не было, но проработка была.

Безусловно, все это ускорило уход талантливого и эмоционального человека. После непродолжительной болезни он умер.

6 апреля 1984 года состоялись похороны О. К. Антонова со всеми военными почестями — ведь самолеты Антонова использовались и в военной авиации.

Траурный митинг, посвященный выдающемуся конструктору, прошел в Большом зале Академии наук Украины.

Возле гроба покойного были размещены на подушечках награды, полученные О. К. Антоновым при жизни: три ордена Ленина, медаль Героя Социалистического Труда, ордена Октябрьской революции, Трудового Красного Знамени, Отечественной войны 1-й степени, медали лауреата Ленинской и Государственной премий.

Траурный митинг открыл председатель Киевского горисполкома В. А. Згурский. Выступили первый заместитель министра авиационной промышленности А. С. Сысцов, начальник ЦАГИ академик Г. П. Свищев и начальник военно-транспортной авиации генерал-полковник А. Н. Волков.

Большое количество соратников и простого народа провожали Олега Константиновича Антонова в последний путь, на Байковское кладбище, где он был похоронен.

В постановлении Совета Министров СССР по увековечиванию имени Олега Константиновича Антонова сказано:

1. Присвоить Киевскому механическому заводу имя О. К. Антонова.

2. Присвоить Киевскому аэроклубу имя О. К. Антонова.

3. Установить мемориальную доску на доме № 1 по улице Огарева, где проживал О. К. Антонов.

4. Установить надгробие О. К. Антонову на Байковском кладбище.

5. Выделить две стипендии имени О. К. Антонова для студентов-отличников Харьковского авиационного института имени Н. Е. Жуковского.

Эти решения послужили началом увековечивания имени Генерального конструктора Олега Константиновича Антонова, замечательного человека, который действительно был достойным сыном Отечества и выдающимся творцом мировой авиации.

Время утвердит закономерный процесс внедрения имени нашего выдающегося соотечественника в историю цивилизации.