Первые потери

Первые потери

1994 год принёс мне не только радость от работы в театре и кино, но и первую настоящую потерю. Скончалась моя любимая мамочка. Она была ещё совсем молодой женщиной, ей было только 59 лет. А я был взрослым успешным сорокалетним мужчиной, как оказалось, совершенно не готовым к потерям. В моём сознании как-то отсутствовало понимание того, что люди смертны, включая и самых близких.

Сколько я уже переиграл умирающих героев на сцене, сколько потерявших кого-либо! Но совсем не экстраполировал это на себя. Искусство само по себе, там страсти, смерти, страдания, а жизнь — сама по себе, в ней всё должно быть по-иному, благостно.

Мы с Катенькой пытались и жизнь в нашем доме так выстроить, чтобы не было ни одного слова на повышенных тонах, чтобы — как бы тебе ни было плохо на душе — улыбаться. Не для себя, для дочки. Дабы все мерзости бытия Никуся могла познать попозже, чтобы выработала положительный взгляд на мир, столь характерный для нас с Катенькой. Надеюсь, мы в этом преуспели. Но обойти смерть не удалось. Не случилось. Позже именно Ника приняла на себя основной удар при Катенькиной кончине. Но об этом я ещё расскажу.

Оказалось, что в жизни всё как в искусстве: люди, даже собственные родители, смертны, причём, как заметил классик, смертны внезапно. И разыграть историю заново не представляется возможным, всё происходит раз и навсегда. Остаётся только тупая боль утраты и совсем не наблюдается никакого катарсиса. Я ощущал себя обманутым. Только напряжённая работа позволила мне не впасть тогда в длительное уныние, но благостная картина мира в моём сознании подверглась довольно значительной корректировке.