13

13

После суда, перевели нас в "обычный" следственный изолятор (тюрьму). Думаю, не стоит утомлять читателей описанием тюремного быта — об этом уж писано-переписано и ещё писать будут (хотя, далеко не всегда пишут правду — а в кинофильмах про зоны и тюрьмы, вообще почти одна фантастика, частенько переходящая в бред).

Моё пребывание в той тюрьме более-менее примечательно лишь тем, что пришлось как раз на то время, когда "перестройка", начатая Горбачёвым, стала "набирать обороты". Во Львове попёрли первые митинги. С учётом того, что дело происходило на Западной Украине, появились первые симптомы болезни, которую тогда, вначале, деликатно называли "пробуждением национального самосознания", а позже назовут "националистическим угаром". По радио стали изо дня в день крутить положенные на музыку стихи Тараса Шевченко — человека безусловно талантливого, но предельно озлобленного жизнью (да к тому же не имевшего сколько-нибудь серьёзного образования), а потому, в определённый период своей жизни, ударившегося в вульгарнейший украинский национализм. Разумеется, в его "Кобзаре" хватает стихов, в которых нет и намёка на политику — но о таковых как раз в то время и не вспоминали.

Именно тогда я пришёл к выводу, что национализм — это своеобразная форма помешательства.

Вот, например, сидит на нарах длинный, худой как жердь, белобрысый эстонец, с тыквообразной головой. Слегка раскачиваясь в такт собственным словам, он захлёбываясь бормочет: "Кагда Эстония-а станит низависимая-а, у нас будут сваи-и атамныи-и падводныи лодки-и, сваи-и ваенна-марскии базы-ы, свая-а риактивная авиация-а…"

Говорю ему: "А ты знаешь, сколько стоит одна атомная подлодка? Всей Эстонии штаны снять придётся, чтобы её купить. А на то, чтоб потом её содержать, в боевом состоянии поддерживать, топливо и запчасти покупать, регулярно учения проводить — и штанов не хватит. Огромный Китай имеет только одну такую лодку. Про Эстонию и говорить нечего. Даже если всех своих баб на нью-йоркскую панель пошлёте (тюрьма есть тюрьма — излишняя деликатность там не в ходу) — они вам на подлодку не заработают. Нахрена вам вообще такое счастье? С кем воевать собираетесь? Против России всё равно не потянете — а Латвия или Финляндия нападать на Эстонию вряд ли будут…"

Но эстонец настолько зациклен, что даже не обижается. Он продолжает бормотать как заведённый — напоминая кришнаита, без устали повторяющего свои мантры. Его собственное положение бесправного зека, своя дальнейшая судьба — всё отошло куда-то на задний план. Человек выглядит как одержимый…

А вот в углу сгуртовалась кучка азербайджанцев. Сидящая на корточках молодёжь, сверкая глазами и сипло дыша, внемлет лопотанию пожилого, худощавого, с проседью в волосах, земляка. Время от времени громкие возгласы "вах-вах!", прерывают импровизированную лекцию. Когда кто-нибудь из русских или украинцев начинает ворчать насчёт "зверьков", которые непонятно о чём "гыргочут", "лектор" переходит на ломаный русский язык. Правда, голос приглушает. Слышатся лишь обрывки фраз… — "Гарбачов хатэл Карабах атдат армянам. Иво жина радня, ест армяне… Всэ луды паднималыс — и билы армян!.. Жилэзни дарога в Нахичеван, луды фсю ламалы… Грузыя тожи нас паддэржывает… Нахичеван фсех армян уже пабилы…"

Молодёжь жадно внемлет. Глаза всё больше разгораются. Руки хлопают по ляжкам… — "Давайте миски — обед приехал!" Этот окрик застаёт азербайджанцев врасплох. За обедом они проносят ложки мимо рта, пытаются что-то лопотать, не прожевав. Один поперхнулся и сильно закашлялся…

— "Ну мамеды завелись — не остановишь!" — бормочет какой-то русский дед.

Вот коренастый грузин (неплохой, начитанный парень, но тоже заразившийся общим националистическим поветрием), беспрерывно жестикулируя, рассказывает (уже в двадцатый раз) о том что во времена царицы Тамары, Грузия владела всем Закавказьем, Северным Кавказом, да ещё половиной Турции и Ирана впридачу.

Какой-то ростовский наркоман, едва отошедший от ломки, выдаёт циничный комментарий: "А ты лучше расскажи кацо — ты у нас такой начитанный — как турки грузинок в гаремы утаскивали и там во все дырки имели. А пойманным грузинам муди отрезали, евнухами делали и свечку держать заставляли. А то и самих вместо баб использовали. Турки — они ведь на все руки от скуки…"

Грузин, с пеной у рта, лезет на стену: "Наш Сталин — самый выдающийся человек в истории, да!.."

Тут высовывается с верхних нар, озабоченная рожа какого-то осетина: "А ти знаищь, щто Сталин — аситин?! Иво фамилия — Дзугаев. Он — кударец. Это южни аситины так называюца. Чиво ви Сталина грузином завёти? Не била, слущай, у вас никаких видающихся лудэй! Как какой-ныбуд извесни грузин — так, на самом дэлэ, аситин. Ну, или какой-ныбуд армян. Это ми — панимаищ — ми, аситины, вес Северни Кавказ кантралиравалы! И в Грузии всэ вайска из аситин састаялы. Ви ваиват никагда не умели! Кто тока вас ни бил, слущай — турки, персы, греки, всэх ни запомныщ! А нас дажи манголы баялысь. Ти знаещ рэка Дон? Дон, па-аситински, значит вада. Дажи Лондон, катори в Англии — аситинскае название. Вот куда ми дахадылы!.."

— "Слушай, гандон — тоже аситинский название?.."

Между осетином и грузином назревает драка. Оба глядят, тяжело дыша, друг на друга — вытаращив глаза, как разъярённые бараны. Лишь окрики славян, густо пересыпанные матом, мешают им вцепиться друг другу в глотки.

"Ты аситина Сталина в грузины записал. А грузина Берию куда запищищь?"

— "Слушай, кто тебэ сказал, што Берия — грузин?! У грузин вабще нет такой фамилия! В васточнай Грузии — это Иберия, знаиш? — фамилии на "швили" заканчиваюца. Например — Джугашвили. Это — васточни грузин. Я таво маму ибал, кто придумал, што он аситин!.. А в западной Грузии — Колхида знаиш? — фамилии на "дзе" заканчиваюца. Например — Шеварднадзе. А на "ия" фамилии заканчиваюца у мегрелов. Например — Гамсахурдия. Мегрелы — это грузинскии евреи. Ани на атдэльнам язике гаварят. Их пакрестили — но ани на магилы кресты не ставят, толька абелиски. В Расии, канешна — грузинами себя називают. Но в Грузии их не лубят. Ани вездэ пралазят, без мыла в жоп лезут, да! Берия — мегрел. Из Грузия знаиш сколька мегрелы в Израиль уехали? Пол-Кутаиси уехали, слушай! Пирдатэли — да!.."

"А если ви ат Расии атдэлица хатити — ви, нэ пирдатэли?!.."

Спор грузина с осетином, можно слушать часами — вместо радио. Время от времени, кто-нибудь из русских или украинцев, смеху ради, внезапно орёт: "Бамбарбия! Киргуду! Режь всех подряд — потом разберёмся!.."

Впрочем, как и следовало ожидать во Львове, больше всего в своих обидах копались украинцы. Оказывается — их оккупировали. Их угнетали, их подавляли. Тот факт, что в руководстве СССР и у руля КПСС украинцев было не меньше чем русских, как-то постоянно упускался из внимания. А о том, что до воссоединения с Россией в 1654 году, Украина представляла собой выжженное поле, по которому постоянно перекатывались орды всевозможных иноземных грабителей и насильников — многие из украинцев (между прочим — все худо-бедно в школах учились) понятия не имели.

"Ото ж, колы Украина була нэзалэжна, мы жили як в раю — масло на хлиб, и зверху и знизу мазалы…"

— "А когда, в каком году это было?"

"Ну в нэзалэжной Украини…"

— "А когда в истории она была независимой? Хмельницкий пытался независимости добиться, но не сумел — потому и присоединил Украину к России. Когда ж, интересно, был тот период независимости?"

"Ну було ж таке…"

— "А может хватит врать? В школе-то учился? Само название "Украина", произошло от слова "окраина". Там веками был стык границ — России, Польши и Турции. Вот, от смешения русских, поляков, турок, крымских татар, евреев и венгров, образовалась украинская нация — так же как в Латинской Америке многие нации образовались от смешения испанцев, негров и индейцев, в разных пропорциях. И до сих пор процесс образования украинской нации не завершён. На востоке украинцы очень похожи на русских, на западе — на поляков, в Закарпатье — на венгров. Только в центре Украины и есть то, что можно назвать украинским этносом. И зародился этот этнос в конце шестнадцатого века. А если вам, националистам, верить, так человек произошёл от украинца и обезьяна произошла от украинца, и пирамиды украинцы построили. А хлеб маслом, с двух сторон — только в дурдоме мажут. Ты знаешь как город Острогожск в Воронежской области появился? Хмельницкий Польшу тряс, пока у поляков было безкоролевье — своё смутное время. Потом поляки устаканили свои заморочки, с силами собрались и постановили украинцев напрочь с лица земли стереть — как американцы индейцев. И начался тотальный геноцид. Вот тогда, куча крестьян, под защитой отряда в тысячу казаков, выломилась в Россию и основала Острогожск. И не только Острогожск так возник. То, что вы называете Слободской Украиной — Харьков, Сумы, Донбасс — это всё русская земля, на которой селились бежавшие от польского геноцида украинцы. Оттого и наименована была "слободской", что под властью русских свободней жилось, чем на остальной Украине — в чёрном рабстве у поляков, да под постоянными набегами крымчаков. Какой уж там, нахуй, хлеб с маслом — сверху и снизу!.."

Впрочем, читать лекции националистам — это всё равно что пытаться что-то объяснить пьяному.

"Та Украина кормить усю Росию и увесь Радянський Союз! Отделимси — будэмо самые сытые у мирэ!.."

— "Давайте, отделяйтесь к ёба*ой матери! Учитесь нефть и руду покупать по нормальным ценам. А то берёте нефть дешевле газировки — и думаете что кого-то там кормите. Никогда такая маленькая страна как Украина, полностью независимой не будет. Вопрос лишь в том — от кого зависеть. Только других таких дураков как русские, в мире больше нет. Американцы со своих людей последнюю рубаху снимать не будут, чтобы на вас напялить…"

Какой-то приблатнённый мужичок, видимо утомлённый нашим спором и может быть не очень довольный моими, чересчур "книжными" аргументами, решил сказать своё веское слово: "Слышь, хохол — ты тут бубнишь об оккупантах. А у нас в армии говорили, что если хохол из армии домой без лычек на погонах вернётся — его родной отец побьёт. Вы всю жизнь советской власти жопу лизали, как никто другой. Таких ретивых советских холуёв — не было больше в Союзе! И вдруг — вас оккупировали! В какой нахуй войне вас оккупировали?!.. Лапшу-то на уши своей бабе вешай!.."

Начинается взаимная перепалка, в которой отборный мат перемежается со словами: "нэзалэжнисть", "москали", "хохлы", "кацапы", "Мазепа", "Петлюра", "Екатерина". Не забыты даже Иван Грозный и князь Святослав…

Один кричит, что украинцы крестили Русь и брали дань с Византии, а москали — дикари, в шкурах бегали. Другой глубокомысленно резюмирует, что: "Хохлы — это просто выблядки, понародившиеся от переёбанных турками, татарами и поляками несчастных русских баб, которые прятались плохо; либо — от украденных казаками полячек, турчанок и татарок. Да ещё русский язык, падлы, исказили! По шее дать, чтоб разговаривали нормально — а то нянчатся с ними, как дураки…"

Когда эта баталия чуть затихает, в другом углу разгорается новая. Там трое татар, пытаются убедить сурового русского старика (сидит за то что бабку свою на куски порубил), что Татарстан должен быть независимой страной. Старик, насупив брови, их материт, аргументируя (вполне, впрочем, резонно) несбыточность их надежд тем, что Татарстан со всех сторон окружён территорией России.

"А мы по Волге будем плавать в океан — оптимистично заявляет один из татар."

— "Будете вы плавать, ага! Ермака на вас нет! Он бы вас крестил по-своему!.."

Татары обиженно умолкают. Им, разумеется, хорошо известно, что во всех тюрьмах непоколебимо уверены: Ермак "крестил" аборигенов Сибири, положив на пень свой половой член и заставляя его целовать.

Впрочем, учитывая тот факт, что войско Ермака представляло собой, по сути, крупную банду, а сам Ермак лишь после покорения Сибири получил прощение грехов от царя (а до того и грабежами промышлять доводилось) — не исключено, что народный герой и вправду мог позволять себе "нестандартные" выходки, по отношению к покорённому населению. Нравы того времени вообще излишним гуманизмом не отличались.

Конечно, не всегда тюремные споры носили столь безобидно-карикатурный характер. Всякое бывало. Доходило и до откровенной ненависти, до готовности пустить в дело заточки.

И всё же у меня лично сложилось впечатление, что в целом, уголовный мир, при всех его страшнейших недостатках, явно более интернационален и аполитичен, нежели мир "вольных" людей. Пусть меня поднимут на смех, но я готов утверждать, что если бы вместо благопристойных лощёных политиков, страны СНГ возглавлялись простыми, ранее судимыми мужичками — они куда быстрее профессиональных политиков нашли бы друг с другом общий язык, утряся все спорные вопросы на обоюдовыгодной основе…

А время шло.

Изменение общей обстановки в стране, ослабление идеологических тисков, довольно благотворно повлияло на уровень жёсткости тюремного режима. Вертухаи притихли. Обращение с подследственными и осужденными, стало более-менее приличным. Порой заключённые начинали позволять себе даже наглость и хамство по отношению к охране. Кормёжка тоже стала более-менее пристойной. Всё это как-то обнадёживало — хотя выматывающая душу тоска, в тюремных стенах неизбежна.

В некоторых странах, в старинных зданиях бывших тюрем, создают отели — и богатые придурки платят деньги за то, чтобы пожить в бывших камерах. Для меня такие причуды — абсолютная дикость. Там столько скапливается негативной энергии — уму непостижимо! Каждый кирпич пропитан злобой, ненавистью, тоской и отчаянием нескольких поколений!

Хотя — есть ведь извращенцы, которым нравится нюхать чужое исподнее, или подглядывать за испражняющимися людьми…

Наступил в конце концов день, когда меня вызвали с вещами на этап.

Этап был до Харькова. Ехали какими-то зигзагами, через кучу областей. Вагон-зак ("Столыпин") неоднократно перецепляли от одного пассажирского поезда к другому. Области на Украине маленькие, но густонаселённые. За чуть приоткрытым окном, мелькали очаровательные сельские ландшафты, залитой летним солнцем, цветущей Украины. Даже сознание того, что изрядная часть этой земли подверглась удару радиационного заражения, не могло перечеркнуть общую привлекательность природы благословенного края. Может быть впечатление усиливалось от того, что ехали мы по северной, более-менее лесистой, красивой части Украины — а не южной, степной. Да к тому же из-за решётки "воля" всегда выглядит ужасно привлекательной…

В Харьковской пересыльной тюрьме, мы попали как будто на другую планету. Огромное бетонное помещение транзитной камеры с трёхъярусными железными нарами, напоминало грязную конюшню. Охрана, состоящая почему-то сплошь из азиатов и кавказцев, по малейшему поводу и без повода, врывалась кучей, с дубинками и овчарками, избивая всех без разбору. А на тех, кого уволакивали в изолятор, там натягивали смирительные рубашки — и забивали до полусмерти. Львовской вольницей в Харькове и не пахло. Там было не до национально-политических споров.

Почему-то много было бывших военнослужащих, из воинских частей, расквартированных в Восточной Европе — в ГДР, Польше, Венгрии, Чехословакии. Какие-то прапорщики, лейтенанты (естественно — уже не в военной форме). Кто-то из них попал в тюрьму за изнасилование, кто-то за грабёж, кто-то за воровство. Невольно напрашивалась мысль, что в западных группировках советских войск, началось какое-то обвальное падение дисциплины. Впечатление эти вояки производили жалкое, выглядели сопливой шпаной (я говорю именно об офицерах, а не о простых солдатиках), постоянно грызущейся между собой и панически боящейся "настоящих" уголовников.

Одно было хорошо — этапы из Харькова уходили часто. Город расположен на перекрёстке железных дорог. Долго на той пересылке люди не задерживались. Вскоре и я "ушёл" — на Воронеж.

В Воронеже было веселее — и как-то дружнее. В стенах между камерами зияли дыры ("кабуры") — пользуясь которыми, зэки передавали друг другу всё что угодно. Вертухаи (там их называли "попкари") бегали наперегонки, высунув языки, покупая зэкам чай, курево, продукты, водку, одеколон — всё что угодно, только плати. Правда, бардак имел и обратную сторону — все постели состояли из старых-престарых и драных-передраных матрацев, обильно населённых клопами. Больше на нарах не было ничего. Не всем и такое богатство доставалось. Но дышалось куда легче, чем в Харькове!

Промариновав с месяц в Воронеже, отправили меня в конце концов в колонию, расположенную на окраине этой же Воронежской области, в городе Россошь.