Глава 16

Глава 16

14 февраля «Адмирал Хиппер» вернулся в Брест после рейда против конвоя SLS 64. Там он присоединился к линейным крейсерам «Шарнхорст» и «Гнейзенау». Разумеется, подобная концентрация крупных немецких надводных кораблей в одном порту немедленно привлекла внимание английского командования. В течение последующих недель порт подвергался постоянным налетам дальних бомбардировщиков. Во время очередного рейда 24 февраля 15 бомб упали в каких-то 200 метрах от «Хиппера». Но, по-видимому, крейсер был кораблем со счастливой судьбой, поскольку в течение пяти недель, пока он находился в порту, он не получил ни одного повреждения. После того как подготовка к выходу в море была завершена, 15 марта капитан Мейзель вывел «Хиппер» из гавани. Заправившись топливом со вспомогательного танкера у юго-восточного побережья Гренландии, капитан крейсера, пользуясь условиями плохой видимости, 23 марта провел «Хиппер» через Датский пролив. Корабль прибыл в Киль 28 марта, и здесь на нем начали проводить капитальный ремонт.

Пока «Хиппер» находился в Киле, Адольф Гитлер начал претворение в жизнь очередного этапа своей мечты о мировом господстве. В июне 1941 года началась операция «Барбаросса», направленная против Советского Союза, по мнению Гитлера, истинного врага Германии. В 4 часа утра 22 июня 120 немецких танковых и пехотных дивизий начали наступление на фронте, протянувшемся от Балтийского моря на севере до Черного моря на юге. То была операция, грандиозная по своей амбициозности и намеченным задачам. Гитлер, подобно другому знаменитому диктатору до него, уверенно заявил, что его войска будут в Москве до наступления зимы. Но он не учел, что многие миллионы советских людей были готовы отдать жизни в борьбе за свою Родину.

Русские отчаянно защищали каждый метр родной земли, однако превосходящие силы вермахта стремительно продвигались на восток. Лишь весной 1942 года линия фронта стабилизировалась в 150 километрах от Москвы. Цена достигнутых успехов оказалась, как многие и предсказывали, чрезмерно высокой. Германская армия потеряла более миллиона человек убитыми и пропавшими без вести, а еще полмиллиона выбыло из строя вследствие болезней и суровых условий русской зимы. Но Гитлер, который зашел уже слишком далеко, не допускал и мысли о какой-либо передышке, которая бы позволила ему использовать в полной мере плоды достигнутого. Он планировал стремительный бросок к нефтяным месторождениям Кавказа, а оттуда — в Иран и к Персидскому заливу, необъятные нефтяные запасы которых позволили бы поддержать функционирование немецкой военной машины.

Русские располагали почти неограниченными людскими ресурсами, однако в тот период они испытывали острую нехватку танков, орудий и самолетов для сдерживания немецкого наступления. Англичане и американцы пытались помочь своему восточному союзнику, посылая транспорты с военными грузами по длинному и опасному маршруту через арктические воды в Мурманск и Архангельск. Необходимость увеличения объема таких поставок постоянно возрастала. Однако американские ВМС были теперь целиком заняты войной на Тихоокеанском театре военных действий, а британский флот вынужден был сконцентрироваться на борьбе с германскими подлодками. В силу этих обстоятельств не представлялось возможным обеспечить арктическим конвоям надлежащее прикрытие. Суда с грузами для русского фронта начали скапливаться в британских портах.

Одновременно у Гитлера возникла навязчивая идея, что союзники намереваются в скором времени высадиться в Норвегии. Для отражения этой возможной угрозы он приказал адмиралу Редеру перевести крупные немецкие надводные корабли в норвежские воды. К тому времени ремонт «Адмирала Хиппера» завершился. 22 марта 1942 года, теперь уже под командованием капитана-цур-зее Ханса Хартманна, он вышел из Киля и взял курс на Тронхейм. В этом порту рейдер присоединился к линейному кораблю «Тирпиц» водоизмещением 42 900 тонн, «карманному линкору» «Лютцов» и «Адмиралу Шееру». Защищенные от торпедных атак противолодочными сетями, а от воздушных — высокими горами, окружавшими Тронхеймс-фьорд, корабли стояли на якоре, а их капитаны ожидали приказа выйти в море. Когда же такой приказ поступил, это было вызвано не совсем обычными причинами.

В начале лета требования русской стороны об увеличении поставок военных материалов становились все более настойчивыми. Было решено, несмотря на то что солнце в Арктике в это время года почти не заходит, послать очередной конвой. PQ 17 являлся крупнейшим конвоем из всех, когда-либо отправлявшихся в Россию на протяжении войны. Его выход намечался на конец июня. В состав входило 35 торговых кораблей, 22 из которых — под американским флагом. На их борту находилось в общей сложности 200 000 тонн военных грузов. В состав конвоя также входили 2 танкера, задачей которых являлось пополнение запасов топлива на кораблях эскорта, и 3 спасательных корабля. Это были английские паромы, ранее плававшие в Северном море, специально предназначенные для проведения спасательных операций, на их борту находилось все необходимое медицинское оборудование. Они представляли собой печальное, но крайне необходимое дополнение к конвою, подвергавшемуся столь большому риску.

Главные штабы флотов в Лондоне и Вашингтоне сошлись во мнении, что конвою необходимо обеспечить мощное эскортное прикрытие. Для выполнения этой задачи было привлечено 62 военных корабля. Непосредственный эскорт PQ 17 состоял из 6 эсминцев, 4 корветов, 2 подлодок, 3 минных заградителей, 2 судов ПВО и 4 противолодочных тральщиков. Все эти корабли были английскими. На некотором расстоянии от конвоя следовал отряд прикрытия, в который входили английские тяжелые крейсеры «Лондон» и «Норфолк», американские крейсеры «Уичита» и «Тускалуза», английский эсминец «Сомали» и американские эсминцы «Уэйнрайт» и «Роуэн». А немного далее шел отряд дальнего прикрытия в составе двух линкоров — английского «Дюк-оф-Йорк» и американского «Вашингтон», авианосца «Викториес», английских тяжелых крейсеров «Нигерия» и «Камберлэнд», 12 английских эсминцев и американских быстроходных эсминцев «Мэйрант» и «Райнд». Разведывательные силы составляли британские подлодки «Сахиб», «Сивулф», «Старджеон», «Трибьюн», «Трайдент», «Анрайвэллид», «Аншэйкен» и «Урсула», подлодка сил «Свободная Франция» «Минерв» и 6 советских субмарин. Эскортным отрядом и отрядом прикрытия командовал английский контр-адмирал сэр Луис Хэмилтон, а командование силами дальнего прикрытия осуществлял командующий флотом метрополии адмирал сэр Джон Товэй. О политической значимости конвоя PQ 17 можно судить хотя бы по тому беспрецедентно мощному эскорту, который он получил.

Основной причиной такого усиления сил эскорта несомненно являлись сведения о нахождении в арктических водах крупных надводных единиц германского флота. «Тирпиц», «Лютцов», «Адмирал Шеер» и «Адмирал Хиппер» базировались в Тронхейме, то есть в 24 часах хода от мыса Нордкап. На этих кораблях находилось в общей сложности 8 — 380-мм, 12 — 280-мм, 8 — 203-мм, 28 — 150-мм и 40 — 105-мм орудий. Они представляли собой серьезную силу, способную уничтожить конвой PQ 17 и его эскорт при условии умелого использования этой силы. Но Адольф Гитлер все еще находился под впечатлением гибели линкора «Бисмарк» в мае 1941 года, последовавшей лишь через несколько недель после его первого выхода в море. Поэтому он неохотно давал санкцию на применение крупных кораблей до тех пор, пока не становилось очевидным, что обстоятельства складываются в пользу германского флота. Когда немецкая военно-морская разведка перехватила сообщение о том, что конвой PQ 17 вскоре выйдет в море, адмирал Редер решил, что представляется прекрасная возможность использовать крупные военные корабли, базировавшиеся в Тронхейме. Он доложил фюреру план операции «Ход конем», суть которой состояла из ряда комбинированных атак надводных кораблей, подводных лодок и авиации, базировавшейся на аэродромах в районе Нордкапа, против конвоя PQ 17. Потребовалось немало времени, чтобы убедить Гитлера дать согласие на проведение этой операции и санкцию на участие в ней крупных надводных кораблей.

Конвой PQ 17 отплыл из Хваль-фьорда на западном побережье Исландии 27 июня. Его дальнейший маршрут пролегал через Датский пролив, затем южнее острова Ян-Майен, севернее острова Медвежий, потом — на юго-восток по Белому морю в Архангельск. Этот маршрут протяженностью 2000 миль транспортам предстояло преодолевать на скорости 8 узлов в условиях арктического лета с его незаходящим солнцем и в опасной близости от арктического ледяного поля. Таким образом, путь был опасен сам по себе, даже без учета противодействия со стороны противника. Это стало очевидным уже вскоре после отплытия PQ 17, когда три корабля сели на мель в тумане и два из них были вынуждены вернуться в Исландию.

Для того чтобы заранее знать о приближении конвоя 17, командование германского флота выслало к северному выходу из Датского пролива группу из 6 подводных лодок. Эта группа получила кодовое наименование «Ледяные дьяволы». Но их патрулирование не принесло ожидаемого результата. В условиях плохой видимости корабли конвоя незамеченными прошли мимо развернутой цепи подводных лодок 29 июня. Первый визуальный контакт с конвоем был установлен лишь на рассвете 1 июля, когда PQ 17 находился уже в 50 милях к востоку от острова Ян-Майен. Конвой был замечен с борта подлодки U-456 под командованием капитан-лейтенанта Макса Мартина Тейхерта. Вскоре к ней присоединились U-408 капитан-лейтенанта Рейнхарда фон Химмена и U-255 капитан-лейтенанта Рейнхарда Рехе. Три субмарины последовали за конвоем, по радио сообщая в Главный штаб ВМФ о его координатах через регулярные промежутки времени.

Операция «Ход конем» началась 2 июля, когда еще несколько немецких подлодок выдвинулись в район прохождения конвоя, а торпедоносцы Хе-115 поднялись с аэродромов в Северной Норвегии. Несколькими часами позже «Тирпиц» и «Хиппер» вышли из Тронхейма в сопровождении флотилии из 6 эсминцев и направились к Альтен-фьорду. Адмирал Отто Шнивинд, начальник штаба Редера, командовавший этой операцией, держал свой флаг на «Хиппере». Согласно полученным Шнивиндом приказам, «Тирпицу» и «Хипперу» надлежало уничтожить или рассеять эскорт конвоя PQ 17, а тем временем следовавшие за ними «Лютцов» и «Шеер» должны были атаковать беззащитные транспорты. То был смелый план, но его исполнение оказалось поставленным под угрозу с самого начала.

«Тирпиц», «Хиппер» и эскортировавшие их эсминцы достигли Альтен-фьорда уже на следующий день, но со вторым отрядом германских кораблей произошло непредвиденное несчастье. Шедшие на полной скорости в условиях плохой видимости «Лютцов» и 3 из 6 эскортных эсминцев наскочили на камни и получили настолько серьезные повреждения, что командование приказало им вернуться в Тронхейм. Причиной этого инцидента послужило то, что капитаны немецких кораблей пользовались норвежскими картами, отличавшимися исключительной неточностью. 4 июля в полдень «Шеер» и 3 остальных эсминца прибыли в Альтен-фьорд. Хотя находившиеся под командованием Шнивинда силы и уменьшились, они по-прежнему представляли серьезную угрозу для союзников. Теперь немецкие корабли, находившиеся под прикрытием цепи островов, окружавшей фьорд, были отделены лишь несколькими часами хода от маршрута транспортов, следовавших в Россию.

Утром этого дня конвой PQ 17 прошел севернее острова Медвежий в густом тумане. К тому времени уже были отражены без потери единого корабля атаки торпедоносцев и подлодок, и флотилия быстро шла в восточном направлении, пользуясь преимуществом условий плохой видимости. Однако примерно в 2 часа туман внезапно рассеялся, и уже через несколько минут конвой был замечен с летающей лодки «Блом унд Фосс». Донесение ее пилота привело к скорому появлению целой стаи «Хейнкелей», «Фокке-Вульфов» и «Юнкерсов», которые обрушились на корабли конвоя. Стена зенитного огня с транспортов и кораблей эскорта заставила вражеские самолеты держаться какое-то время на расстоянии. Однако некоторым из них все же удалось прорваться через заградительный огонь, и в результате 4 корабля получили повреждения. Позднее 2 из них были потоплены немецкими подлодками, а 2 других — кораблями эскорта.

Вечером этого дня PQ 17, идя юго-восточным курсом, находился уже в 700 милях от советских вод. Как предполагалось, там его защиту уже могли обеспечить русские истребители. Морякам на кораблях конвоя, несмотря на потерю 5 судов, перспектива благополучного окончания перехода казалась весьма вероятной. Однако в Лондоне по какой-то причине придерживались намного более пессимистичной точки зрения. Первый лорд Адмиралтейства, адмирал сэр Дадли Паунд, получил от норвежского движения Сопротивления сведения о передислокации крупных кораблей германского флота в Альтен-фьорд. Из этого он справедливо заключил, что в скором времени они атакуют PQ 17. По мнению Паунда, отряд Шнивинда мог приблизиться к конвою раньше, чем туда подоспели бы линкоры Товэя. В таком случае не только транспорты, но и корабли эскорта оказывались под угрозой уничтожения. Паунд не мог пойти на такой риск, а потому вечером того же дня отдал отряду крейсеров контр-адмирала Хэмилтона приказ взять обратный курс. Кораблям конвоя было приказано рассеяться и поодиночке следовать в русские порты. В последовавшей сумятице эсминцы непосредственного эскорта конвоя также легли на обратный курс, и транспорты оказались предоставленными самим себе.

По иронии судьбы, приказ кораблям конвоя рассеяться и следовать в русские порты поодиночке оказался преждевременным. В 11 часов 5 июля «Тирпиц», «Шеер» и «Хиппер» вышли из Альтен-фьорда в сопровождении 7 эсминцев и 2 торпедных катеров. Адмирал Шнивинд знал, что его отряду, возможно, предстоит бой с крупным соединением союзных кораблей, в которое входили 2 линкора и авианосец. Потому он отнюдь не рвался в бой. Его беспокойство только увеличилось, когда сразу после выхода в открытое море отряд был замечен русской подводной лодкой, а еще через час — летающей лодкой «Каталина». Эффект внезапности был утерян, и в 22 часа Шнивинд доложил вышестоящему командованию, что на эсминцах его отряда запасы топлива подходят к концу, а потому он принял решение вернуться в Альтен-фьорд. Согласно более поздним свидетельствам, приказ о возвращении исходил от адмирала Редера. Последний опасался, что какие-нибудь из крупных кораблей могут быть торпедированы самолетами с авианосца «Викториес», что неминуемо навлекло бы на гросс-адмирала гнев фюрера.

Отход немецких надводных кораблей не спас конвой PQ 17. Оставшиеся без эскорта транспорты, рассеянные по бескрайним просторам моря, становились легкой добычей немецких подлодок и авиации. Из 38 кораблей, отплывших из Исландии, только 11 добрались до Архангельска. Из 200 000 тонн военных грузов в порт назначения попали лишь 70 000. Утешало то, что из находившихся на борту кораблей моряков погибло только 153 человека. Немецкие потери составили 5 сбитых самолетов и 2 поврежденные подлодки — последние подверглись атаке собственной авиации. Впрочем, важнее был тот факт, что репутация английского военно-морского флота оказалась серьезно подорванной в результате ошибочного решения, принятого кабинетными стратегами. А для «Адмирала Хиппера» случай с конвоем PQ 17 явился лишь очередным эпизодом в длинном списке упущенных возможностей.

После разгрома PQ 17 было принято решение прекратить посылку конвоев в Россию до окончания арктического лета. В этот период туда направлялись лишь отдельные быстроходные транспорты. И только в середине сентября была предпринята еще одна попытка отправить целый конвой. PQ 18 имел довольно грозный эскорт, однако он подвергся сильнейшим атакам вражеских подлодок и авиации на траверзе острова Медвежий. Из 39 кораблей конвоя потопленными оказались 13. Неделей позже столь же серьезным атакам подвергся конвой QP 14, состоявший из транспортов, направлявшихся домой уже с пустыми трюмами. Потери составили 4 грузовых судна, 1 минный заградитель и 1 эсминец. Переброска морем грузов вновь была приостановлена.

Тем временем адмирал Редер, невзирая на неудачу с операцией «Ход конем», продолжал строить планы по использованию крупных надводных кораблей против конвоев, когда будет возобновлена их отправка — а это, вероятно, должно было произойти с наступлением арктической ночи. В операции «Радуга» предполагалось задействовать «карманный линкор» «Лютцов», легкий крейсер «Кёльн», а также «Адмирала Хиппера». Эти корабли находились на якорной стоянке в Альтен-фьорде под командованием контр-адмирала Оскара Кумметца. 17 ноября, после получения сведений об отплытии из Архангельска конвоя QP 15, они были приведены в состояние полной боевой готовности. В самый последний момент Редер отменил операцию ввиду того, что не представлялось возможным обеспечить авиационное прикрытие. Гросс-адмирал вновь проявил нежелание рисковать крупными кораблями. Действовавшие самостоятельно немецкие подлодки потопили лишь 2 судна из состава конвоя.

Не испытывая надлежащего противодействия с вражеской стороны, Адмиралтейство решило отправить в Россию конвой JW 51 (нумерацию направлявшихся в Россию конвоев изменили, чтобы ввести в заблуждение немецкую разведку). Первая половина конвоя отплыла в Архангельск 15 декабря. В состав этого отряда входили 15 транспортов и 1 танкер, а эскорт состоял из 7 эсминцев и 5 более мелких военных кораблей. Легкие крейсеры «Шеффилд» и «Ямайка», а также 2 эсминца составляли отряд прикрытия. Незамеченный противником конвой прибыл в Кольский залив 25 декабря, что явилось прекрасным рождественским подарком для моряков союзных кораблей после напряженного перехода.

Вторая половина конвоя JW 51 отплыла с западного побережья Шотландии 22 декабря. В состав этой группы входили 14 английских и американских транспортов, на борту которых находилось в общей сложности 100 000 тонн грузов, в том числе танки, самолеты, автомобили, горючее, авиационный бензин и т. д. Эскорт этого отряда (получившего наименование JW 51B) составляли 6 эсминцев 7-й флотилии — «Онслоу», «Оруэлл», «Ориби», «Обидиент», «Одюрэйт» и «Экэйтс», корветы «Хайдерабад» и «Рододендрон», минный заградитель «Брэмбл» и тральщики «Нортерн Джем» и «Визалма». Командир эскортного отряда Роберт Винсент Шербрук обосновался на «Онслоу».

Конвой продвигался вперед без каких-либо происшествий вплоть до вечера 27 декабря. В этот день находившиеся юго-восточнее острова Ян-Майен корабли попали в жестокий шторм. Уже вскоре под воздействием штормовых валов, слепящих шквалов снега и града состоявший из упорядоченных колонн кораблей конвой превратился в сборище судов, упорно пытавшихся держаться прежнего курса. Некоторые транспорты были вынуждены остановиться, поскольку размещенные на их палубах самолеты смывало за борт. В течение ночи от конвоя отстали «Ориби», американский транспорт «Честер Вэлли», «Брэмбл» и «Визалма». К утру они так и не присоединились к остальной флотилии.

Шторм постепенно утих, и к полудню 30 декабря конвой находился уже в 50 милях к югу от острова Медвежий. Насколько было известно Шербруку, противник пока еще не обнаружил его корабли. Но вскоре ситуация изменилась. Улучшение погоды стало настоящим подарком для капитана U-354 Карла Хайнца Хербшлеба, который уже несколько дней патрулировал этот район. Хербшлеб атаковал конвой, но эскортные эсминцы отогнали лодку. Отойдя на безопасное расстояние, капитан подлодки послал в эфир радиограмму с просьбой о подкреплении.

Эту радиограмму приняли немецкие радисты в Нарвике и передали ее в Альтен-фьорд. Той же ночью контр-адмирал Кумметц вывел в море отряд в составе «Лютцова», «Хиппера», эсминцев «Рихард Бейтцен», «Фридрих Экхольдт», «Теодор Ридель», Z-29, Z-30 и Z-31. Отряд устремился на север, чтобы перехватить конвой JW 51B. Эсминцы и сами по себе представляли серьезную силу — водоизмещение каждого из них составляло 2500 тонн, а вооружение — из пяти 150-миллиметровых орудий. Они значительно превосходили эсминцы, находившиеся в распоряжении Шербрука — водоизмещение последних составляло 1500 тонн, а на их вооружении находились 102-и 120-мм орудия.

В последний день старого, 1942, года установилась хорошая погода, что значительно улучшило настроение моряков. При легком северо-западном ветре и спокойном море конвой шел курсом на восток на скорости 9 узлов. Оставшиеся в распоряжении Шербрука малые корабли — «Хайдерабад», «Рододендрон» и тральщик «Нортерн Джем» шли впереди конвоя, выполняя функции разведчиков. «Экэйтс» составлял арьергард, а остальные эсминцы охраняли фланги. Теперь, когда до Мурманска оставалось лишь 300 миль, Шербрук ожидал, что русские военные корабли могут прийти к нему на помощь уже в течение этого дня. Судя по всем признакам, вторая половина конвоя JW 51 вполне могла повторить успех первого отряда.

Но Шербрук не знал, что субмарина U-354 по-прежнему следовала за его кораблями, и теперь к ней присоединилась U-626. Капитаны субмарин каждые 2 часа сообщали Кумметцу о текущей позиции конвоя. Тем временем немецкий отряд мчался в северном направлении на полной скорости. Кумметц планировал приблизиться к конвою с тыла, после чего разделить свои силы и атаковать с обоих флангов. «Хиппер», «Фридрих Экхольдт», «Рихард Бейтцен» и Z-29 должны были провести атаку с левого фланга, а «Лютцов», «Теодор Ридель», Z-30 и Z-31 — с правого. По замыслу немецкого командующего, «Хиппер» и приданные ему эсминцы должны были взять на себя эскорт, а тем временем «Лютцов» разделался бы с беззащитными транспортами.

Примерно в 8 часов 30 минут, когда видимость составляла 10 миль, на «Хайдерабаде» заметили два неизвестных эсминца, подходивших с юга. На корвете решили, что это авангард ожидавшегося русского отряда, и об обнаружении неизвестных кораблей не сообщили Шербруку. Еще через несколько минут с «Одюрэйта», шедшего на правом фланге, фонарем просигналили на «Онслоу» об обнаружении двух неизвестных эсминцев, подходивших с юго-запада. Шербрук приказал командиру эсминцев установить принадлежность этих кораблей. «Одюрэпт» лег на обратный курс, и вскоре на его борту заметили еще три эсминца, приближавшиеся к конвою со стороны кормы. В ответ на переданный с британского корабля сигнальным фонарем запрос на конвой посыпался град снарядов.

Видя орудийные вспышки, Шербрук приказал «Экэйтсу», «Хайдерабаду», «Рододендрону» и «Нортерн Джему» прикрывать транспорты, а «Оруэллу» и «Обидиенту» — присоединиться к его кораблю. В тот момент, когда эсминцы ринулись навстречу противнику на скорости 20 узлов, из снежного шквала в 8 милях к северо-западу внезапно показался «Хиппер». Шербрук немедленно идентифицировал немецкий тяжелый крейсер и сразу же приказал отправить радиограмму Адмиралтейству. Затем он устремился вперед, приказав открыть огонь по «Хипперу» с расстояния 9 километров. «Обидиент» присоединился к флагману, а «Одюрэйт», выполняя приказ Шербрука, начал постановку дымовой завесы, которая должна была прикрыть транспорты.

«Хиппер» трижды пытался прорваться к грузовым судам, однако каждый раз «Онслоу» и «Обидиент», удачно маневрируя на полной скорости под огнем, отгоняли его. Комендоры эсминцев отвечали на залпы 203-мм орудий главного калибра крейсера выстрелами из своих 120-мм пушек.

Правда, снаряды такого калибра не причиняли крейсеру практически никакого вреда. Но каждый раз эсминцы устремлялись в атаку столь стремительно, что Кумметц принимал это за прелюдию к торпедной атаке — единственное, что могло представлять серьезную угрозу для крейсера.

Однако превосходство немецкого корабля в артиллерийском вооружении начинало сказываться. «Экэйтс», присоединившийся к двум ведущим бой эсминцам, был накрыт залпом из 8-дюймовых орудий и получил серьезные повреждения. Он вышел из боя, снизив скорость до 15 узлов. Следующий залп немецкого крейсера пришелся по «Онслоу». 8-дюймовый снаряд разорвался над самой дымовой трубой, осыпав мостик градом стальных осколков. Капитан Шербрук лишился глаза, но остался на своем посту. Следующим залпом были уничтожены два 120-мм орудия вместе с их расчетами. Личный состав дивизиона оказался практически полностью уничтоженным, все коммуникации были нарушены. По палубе стремительно распространялся огонь, а из разорванных паропроводов били струи горячего пара. Несмотря на полученные повреждения, «Онслоу» не вышел из боя. Остававшиеся в строю орудия по-прежнему вели огонь по противнику.

И в этот момент, несмотря на то что обстоятельства явно складывались в пользу немцев, Кумметц решил прекратить бой. Он приказал командиру «Хиппера» и немецким эсминцам отходить в северо-восточном направлении. По-видимому, адмирал решил переложить задачу уничтожения конвоя на «Лютцов», приближавшийся с юга. В 10 часов 36 минут Кумметцу представился шанс сорвать зло на «Брэмбле», который все еще искал конвой. Крохотный транспорт отважно защищался огнем из единственного 4-дюймового орудия, но вскоре снаряды «Хиппера» превратили его в груду искореженного металла. «Фридрих Экхольдт» отправил судно на дно. Из его экипажа не спасся ни один человек.

Тяжело раненного Шербрука наконец убедили отправиться в лазарет, и в командование эскортом вступил следующий по старшинству офицер — лейтенант-командор Дэвид Кинлок с «Обидиента». Кинлок не знал о приближении «Лютцова» и потому оставил на южном направлении только «Рододендрон». Остальные эсминцы прикрывали конвой от возможной новой атаки «Хиппера». Поэтому, когда «Лютцов» приблизился к конвою, между крейсером и транспортами находился только корвет, вооруженный лишь 102-мм орудием. Только он и мог противостоять «карманному линкору», вооруженному 11-дюймовыми орудиями, и сопровождавшим его эсминцам. Экипаж «Рододендрона» уже приготовился к тому, чтобы заставить противника дорого заплатить за свою жизнь. Но «Лютцов» и сопровождавшие его эсминцы пересекли маршрут конвоя, затем повернули на запад и исчезли во мраке арктической ночи. В свете того факта, что судьба конвоя целиком находилась в руках командира линкора, данный поступок мог служить примером вопиющей неспособности воспользоваться благоприятной ситуацией. Капитан «Лютцова» Штанге объяснял свое решение не предпринимать атаку наступлением полной темноты и исключительно плохой видимостью ввиду установленной дымовой завесы и снежных шквалов.

Кумметц, который не знал о действиях Штанге, в 11 часов предпринял вторую попытку атаковать конвой. Кинлок немедленно развернул «Обидиент» в сторону противника, за ним последовали «Экэйтс», «Оруэлл» и «Одюрэйт». Англичане вновь начали постановку дымовой завесы. Четыре британских эсминца мчались на врага на предельной скорости, их орудия вели бешеный огонь, но все же силы были явно неравными.

Первой жертвой оказался «Экэйтс». До определенного момента командиру эсминца Джонсу удавалось удачно маневрировать под огнем противника. Но затем, допустив ошибку при расчете расстояния до вражеского корабля, он подвел эсминец прямо под залп 8-дюймовых орудий главного калибра крейсера. Один из снарядов угодил точно в мостик «Экэйтса», при этом погибли командир Джонс и все старшие офицеры. Все системы управления оказались нарушенными, руль вышел из строя. Эсминец начал беспомощно кружить на месте на скорости 28 узлов. В командование кораблем вступил 24-летний лейтенант Лофтус Пейтон-Джонс. Он распорядился поставить дымовую завесу и попытался увести эсминец в юго-восточном направлении.

Но попытка оказалась тщетной, поскольку комендорам «Хиппера» уже удалось хорошо пристреляться. Вскоре английский корабль превратился в груду горящего металла под градом немецких снарядов. «Экэйтс» перевернулся и затонул. «Нортерн Джем» подобрал 80 моряков из состава его экипажа, оказавшихся в воде.

Теперь только три английских эсминца — «Обидиент», «Оруэлл» и «Одюрэйт» — преграждали отряду Кумметца путь к транспортам. Эсминцы продолжали вести бой, но победа противника, имевшего громадное превосходство в артиллерии, была лишь вопросом времени. И вдруг произошло чудо. Внезапно прогремел залп из двадцати четырех 6-дюймовых орудий. «Хиппер» на мгновение оказался весь закрыт всплесками воды от падавших вокруг него снарядов.

Когда капитан Шербрук отправил в эфир радиограмму об обнаружении противника, отряд, состоявший из легких крейсеров «Шеффилд» и «Ямайка» и 2 эсминцев, находился в 30 милях к северу от конвоя. Завершив сопровождение в Архангельск первой половины конвоя JW 51, он возвращался в Англию. Из-за сильной облачности на крейсерах не велось наблюдений за звездами с момента выхода из Кольского залива. Поэтому, когда была получена радиограмма Шербрука, командиры крейсеров не могли сразу точно определить местонахождение своих кораблей в данный момент. Им потребовалось какое-то время, чтобы найти JW 51, но, когда крейсеры прибыли к месту боя, чаша весов моментально склонилась в пользу англичан. Кумметц был застигнут врасплох, поскольку все свое внимание он сконцентрировал на борьбе с эсминцами эскорта. «Хиппер» получил много повреждений. Котельная по правому борту оказалась выведенной из строя. Крейсер стремительно вышел из боя и направился в западном направлении, сопровождавшие его немецкие эсминцы начали постановку дымовой завесы, стремясь прикрыть его отход. Ситуация приняла еще более драматический оборот, когда «Фридрих Экхольдт» взлетел на воздух, попав под шквальный огонь «Шеффилда» и «Ямайки». Кумметц, решив, что против него действует флот метрополии в полном составе, приказал всем своим кораблям выйти из боя и идти в Альтен-фьорд на полной скорости. «Шеффилд» и «Ямайка» преследовали противника еще какое-то время, но вскоре более быстроходные немецкие корабли оставили их далеко за кормой.

Уцелевший после атаки многократно превосходящих сил противника конвой JW 51B благополучно прибыл в порт назначения, не потеряв ни одного транспорта. Они доставили в Россию еще 100 000 тонн столь необходимых военных грузов. Но королевские ВМС заплатили за это дорогую цену — на затонувших кораблях «Экэйтс» и «Брэмбл» погибло в общей сложности 193 человека. Отважные действия капитана Роберта Шербрука — за что он получил Крест Виктории — имели и намного более далеко идущие последствия, чем спасение конвоя JW 51. Повреждения, полученные «Хиппером» в результате боя с английскими легкими крейсерами, оказались столь серьезными, что боеспособность корабля так и не была полностью восстановлена. Более того, когда Гитлер узнал о поражении отряда Кумметца, он приказал разобрать на металлолом все крупные немецкие военные корабли.

После завершения временного ремонта в конце января 1943 года «Хиппер» направился в Вильгемсхафен, где его 28 февраля поставили в сухой док. После принятия Гитлером решения о разборе на металлолом всех крупных кораблей ремонтные работы на крейсере прекратили, а сам корабль перевели в порт Пиллау в Восточной Пруссии. Впрочем, когда Гитлер в конце 1943 года изменил свое решение относительно надводного флота, на крейсере произвели мелкий ремонт, и в конце апреля 1944 года он вновь был введен в строй, но уже в качестве вспомогательного корабля. К тому времени лучшие времена Третьего рейха давно миновали. До начала операции «Оверлорд» (высадки союзников в Нормандии) оставалось лишь шесть недель. На Восточном фронте русские армии приближались к границам Польши. «Хиппер» направили в учебную флотилию.

В январе 1945 года «Хиппер» базировался в Готенхафене. Его якорная стоянка находилась совсем недалеко от того места, где в июне 1940 года началась блестящая карьера рейдера «Пингвин». Но для «Хиппера» это уже было началом конца: русские стояли у ворот Варшавы, а американские и английские танки приближались к западной границе Германии. Варшава пала 17 января. После этого русские армии, по численности втрое превосходившие измотанные немецкие формирования, прорвались в Восточную Пруссию, окружив к концу месяца Кенигсберг. Готенхафен находился лишь в 60 милях от Кенигсберга на противоположной стороне Данцигской бухты. «Хипперу» вновь пришлось покинуть свое пристанище, увозя на своих палубах 1500 немецких беженцев от возможной мести русских. Крейсер вернулся в Киль. Здесь его окрасили в черный и красно-кирпичный цвета, стремясь сделать судно похожим на портовое здание. Но этот камуфляж не спас корабль: в последние дни войны он получил множественные повреждения в результате массированных налетов союзной авиации на Киль. Особенно сильно крейсеру досталось во время последнего рейда над Германией, предпринятого 3 мая 1945 года бомбардировочным командованием. После этого корабль вывели в море и бесславно затопили в бухте Нейнхендорфер.

То был печальный, но, вероятно, закономерный финал для этого корабля. Его построили для великих свершений, но единственное, в чем он преуспел, — это умаление славы германского флота. Обладая значительной скоростью, солидным артиллерийским вооружением и сложнейшими современными механизмами, за три года «Адмирал Хиппер» отправил на дно союзных кораблей общим водоизмещением лишь 69 000 тонн. Некоторым подлодкам Деница удавалось потопить больше за время одного патрулирования. Но нельзя объяснить столь скромные достижения лишь особенностями конструкции крейсера или действиями его экипажа. Судьба «Хиппера» явилась типичным примером нежелания Адольфа Гитлера рисковать своими крупными кораблями, если только им не предстояло вести бой против заведомо уступающего им в силе противника.