Вторжение в папское государство
Вторжение в папское государство
Наконец, как казалось, политика Фридриха получила если не мораль, то по крайней мере определенную ясность. Для него существовали только две возможности государственного утверждения. Первая — соблюдение многократно подтвержденного клятвой разделения между королевством и империей, что означало уважение стремления папы к обеспечению безопасности папского государства. Папа руководствовался следующими соображениями: папское государство должно быть защищено от опасности быть раздавленным между южноитальянским и североитальянским государством Штауфенов. Пока Фридрих пытался реализовать эту возможность, многократно нарушая клятвы, папе приходилось вступать в союзы с ломбардскими городами с целью образования противовеса штауфеновскому окружению.
Кроме того, оставалась еще одна возможность: соблюдать свободу ломбардских городов, разбить папское государство, принудить папу к императорскому контролю, а если это не удастся, посадить на трон антипапу.
Но Фридрих все же пытался реализовать третью возможность: подавление Ломбардской лиги при попустительстве или молчаливом согласии папы, создание сухопутного моста между Северной и Южной Италией путем отвоевания у папы отданного герцогства Сполето и марки Анкона.
Такого подавления церковного государства, которое не могли принять ни папа, ни курия, Фридрих периодически пытался добиться, не чураясь при этом нарушения слова или клятвы. В неспособности осознать невыполнимость этой основной линии своей политики и кроется основная причина его поражения.
Теперь император решился на последовательную борьбу против папы.
В январе 1240 года король Энцио, назначенный отцом генеральным легатом Италии, вошел в герцогство Сполето. Вторжение в земли его святейшества Фридрих назвал «восстановлением прав империи в Италии». И в то время как его сын, король Энцио, входил в Сполето, император проповедовал верующим с кафедры пизанского собора. Неслыханная ересь отлученного от церкви, утерявшего, казалось, всякое чувство меры.
Фридрих, теперь и сам отправлявшийся на завоевание папских земель, возгласил в январе 1240 года в городах Витербо, Фолиньо и Тиволи словами предтечи Христа: «Готовьте дорогу Господу и мостите ему путь! Открывайте засовы ваших ворот, ваш император грядет, жестокий для бунтовщиков и мягкий к вам, при чьем взгляде должны успокоиться все духи, так долго мучившие вас».
В августе 1239 года, уже в состоянии мессианского безумия, он напишет о своем родном городе Джези:
«Джези, благородный город марки, сиятельное начало Нашего происхождения, где Наша божественная мать произвела Нас на свет, где качалась Наша колыбель, встречаем тебя с душевной радостью: из Нашей памяти не могут исчезнуть те места и Наш Вифлеем, земля и место рождения цезаря. Ты пустил глубокие корни в Нашем сердце».
И тут он примеряет к себе Евангелие от Матфея и продолжает: «И ты, Вифлеем, город марки, не самый малый среди княжеств Нашего рода: из тебя вышел герцог, князь Римской империи, царящий над твоим народом и защищающий его, и он не позволит, чтобы ты повиновался чужим рукам».
Без сомнения, после второго отлучения от церкви Фридрих утратил чувство реальности. Когда в 1229 году он позволял прославлять себя красноречию Николая Барийского в кафедральном соборе в Битонто, это еще был акт пассивного приятия, хотя каждый правитель имеет тех панегиристов, которых хочет иметь. Приведем краткую цитату из Николая Барийского:
«Велик господин император по виду своего благородства, поскольку род он ведет от императоров и королей этого мира; тот, кто пришел с небес, выше всех, значит, тот, кто происходит из императорского рода, благороднее всех… Он велик благородством, образец для земного круга, украшение людей, светоч в общении и начало всякой законности».
Это гимноподобное восхваление лишено меры, и требуются особые качества для принятия хвалебной песни в такой форме, ведь она превосходит даже византийское чествование императоров:
«О Ты, возлюбленнейший, позвольте нам его приветствовать вместе с архангелом Гавриилом: приветствуем Тебя, господин император, исполненный милости Господа, Господь с Тобой; он был, есть и будет; он был в детском или юношеском возрасте, когда ироды заставляли мальчика страдать, и мертвы все, кто этого желал; но он есть и в битвах наших дней, когда дети чужаков состарились в дурных поступках и охромели на стезе верности; и он пребудет в вечности во всех поступках отца, ведь Господь обучил ваши руки для борьбы и ваши кулаки для битвы. Благословен Ты среди королей и благословен плод от плоти твоей, то есть прекраснейший плод, король Конрад, Ваш горячо любимый сын».