Сын императора

Сын императора

Согласно приговору истории, король Генрих (VII) представляется легкомысленным молодым человеком, из высокомерия взбунтовавшимся против венценосного отца. Но тень великого отца слишком затемняла справедливое суждение о сыне.

Расхождение между отцом и сыном основывалось на соблюдении сыном прав германского короля, которыми император в рамках своей имперской, направленной на Италию и Сицилию политики был готов поступиться. Уже в 1220 году Фридрих отданной духовным князьям коллективной привилегией, так называемой «Соnfoederatio cum principibus ecclesiasticis»,[21] то есть передачей прав немецкого короля, купил у духовных князей согласие на выборы королем своего сына Генриха. Генрих Миттайс так комментирует эту сделку: «Он (Фридрих II) хотел создать для сына в Германии марионеточное королевство, тем самым освободив себе руки для установления нового порядка в Сицилии и Италии».

Пока император участвовал в крестовом походе, молодой король Генрих (VII) дал весьма впечатляющее доказательство как своего мужества, так и способности управлять государством. В Регенсбурге, в резиденции баварского герцога, тепло приняли папского легата, стремившегося в союзе с герцогом, занимающим пост имперского регента, произвести смену короля в пользу Вельфа Оттона Люнебургского.

Молодой король вместе с министрами, правителями Найфена и Юстингена, Боландена, Тана и Винтерштеттена, обнаружил: ему противостоит антиштауфеновский заговор, и с войском швабских рыцарей помчался в Баварию. Нападение было настолько внезапным и результативным, что баварский герцог не смог оказать сопротивления и ему пришлось отдать сына в заложники. Папский легат спасся бегством в Страсбург. Королевская рать преследовала его и осадила город.

Но столь быстрое нападение юного короля немедленно вызвало объединение имперских князей, особенно духовного звания. Ясно и настойчиво они потребовали от короля снять осаду с епископского города и распустить швабское войско. Король Генрих (VII), одержавший блестящую победу, чувствующий себя спасителем отца, и его швабские министры были вынуждены уступить княжескому давлению.

С этого момента началась эрозия власти в королевстве Генриха (VII). При выборах епископа Регенсбурга король опять подчинился воле князей. В отношениях с городами он тоже потерпел неудачу, разрешив нескольким епископским городам Фландрии объединиться в союз против их господ-епископов.

На рейхстаге в Вормсе 1 мая 1231 года князья вынудили короля утвердить основополагающий документ «Statuum in favorem principibum»,[22] по своим уступкам превосходивший даже «Соnfoederatio cum principibus ecclesiasticis», предоставленную Фридрихом князьям церкви в 1220 году. Сила князей основывалась на осознании своей роли поручителей императора, могущих в любое время использовать его в собственных интересах. А если придется, то и против его сына.

Содержание документа имело статьи, направленные на уменьшение и даже устранение королевской власти. Германская корона отказалась от права возведения оборонительных сооружений (строительства крепостей), от строительства новых городов, а также от устройства новых монетных дворов. Князьям было передано королевское право неприкосновенности. Подарок, в будущем получивший большое значение.

Князья обладали на своих территориях неограниченной судебной властью, нанося тем самым ущерб единству империи внутри самого германского королевства. Право чинить суд и приговор осуществлялось теперь не королем, а любым удельным князем. Таким образом, правосудие в Германии на семь столетий оказалось раздробленным на отличные друг от друга законы земель. Документ был направлен также против городов и их свободолюбивых устремлений. Удельные князья приписали себе полную власть над городами. Несмотря на это, недалек уже был 1254 год, когда семьдесят городов во главе с Майнцем и Вормсом объединятся в Союз рейнских городов, намереваясь сохранить мир в стране, оставшейся без императора.

А в конце 1231 года германские князья встретились с императором. Но его сын, король Генрих (VII), не появился на рейхстаге. Князья же лично явились к императору, нуждавшемуся в их поручительстве, чтобы избавиться от отлучения от церкви и добиться мира в Сан-Германо. Император больше не был свободен в своих решениях. Во-первых, он нуждался в военной силе германских князей для покорения Ломбардии. Во-вторых, приняв их поручительство, Фридрих стал их должником. Ему пришлось утвердить злосчастный Вормсский устав. Такова была цена, и император ее уплатил.

На Пасху 1232 года он созвал новый рейхстаг в Аквилее, куда настоятельно пригласил короля Генриха (VII). В этот раз Генрих последовал приказу отца. Уже перед самым отъездом он признал Вормсские постановления и подтвердил жителям Вормса все полученные ими от государства привилегии, среди них правомочность образовать городской совет и построить ратушу, тем самым однозначно оскорбив епископа Вормса и принятый там устав.

Недалеко от Аквилеи, в Чивидале, его настиг приказ императора оставаться там до особого распоряжения. Он, вероятно рассчитывавший на похвалу отца, ведь ему удалось уничтожить направленный против императора заговор баварского герцога, подвергся жестокому унижению.

Император гневался на сына. Тот хотел развестись с женой, Маргаритой Австрийской, которая была старше его на семь лет, собираясь жениться на своей юношеской любви, Агнессе Богемской. Неизвестно, то ли дипломатия императора, то ли приказ богемского короля вынудили Агнессу разрешить проблему в духе того времени — она ушла в монастырь.

Молодому королю, которому в Чивидале понадобилось все его терпение, пришлось призвать имперских князей — врагов своего королевства, надеясь через их посредничество вернуть себе императорскую милость.

Генрих послушался приказа и ответил императору полной покорностью, после чего рейхстаг перенесли в Чивидале. Здесь король Генрих (VII) поклялся в присутствии противников-князей блюсти устав, утвержденный императором в пользу князей. В составленной грамоте германский король должен был просить князей обращаться с ним как с бунтовщиком, если он вновь проявит непослушание. Кроме того, Генрих должен был просить папу отлучить его от церкви без всякого предупреждения, если он нарушит принесенные в Чивидале клятвы. Унижение Генриха наносило тяжелейший ущерб сану германского короля.

Удельные власти победили. Права германского короля принесли в жертву ожидаемой победе в Ломбардии.

Даже такой поклонник Фридриха II, как Эрнст Канторович, вынужден был констатировать:

«Чем больше укреплялись удельные княжества, тем меньше приходилось думать о едином германском государстве, и раздробленность Германии продолжалась так долго именно из-за его образа действия: процесс объединения немцев в единое германское государство окончательно расстроил Фридрих II».

Вопреки положению дел не умолкают голоса желающих усмотреть в политике Фридриха II деятельность в пользу единства Германии. Пример непоколебимого восхищения Штауфенами дает Пауль Керн: «Несомненно, даже ведение финансов позволило бы нам ясно понять заботу Штауфенов об империи, если бы мы обладали информацией по данному вопросу».

«Statuum in favorem principibum» ошибочно рассматривается иногда как германская «Маgnа Сharta». «Великая хартия вольностей», силой полученная английскими баронами в июне 1215 года от короля, являлась договором о контроле королевской власти советом из двадцати пяти баронов. Документ Фридриха стал, по сути дела, передачей и уступкой королевских прав германским князьям и моментом рождения германских удельных государств.