Бросок к проволочным заграждениям

Бросок к проволочным заграждениям

После сражения 23 ноября Африканский корпус оказался в величайшем беспорядке; говоря словами генерала Байерлейна, «большой район к югу от Сиди-Резег превратился в море пыли, огня и дыма»[88]. Он говорит, что, когда стемнело, «сотни горящих машин, танков и орудий, словно факелы, осветили поле битвы», и добавляет, что «до самой полуночи не было возможности определить результаты сражения, привести в порядок соединения, подсчитать потери и трофеи и оценить общую обстановку». И в самом деле, при таких условиях хладнокровная и правильная оценка была невозможна. Африканский корпус понес очень тяжелые потери, масштабы которых еще много дней не были известны в штабе танковой группы. 24 ноября у нас оставалось менее 100 исправных танков, а пехотные полки очень сильно поредели от огня южно-африканцев.

К несчастью, Роммель переоценил свой успех и считал, что настало время начать преследование противника по всему фронту. Роммель весь день не был в штабе, занятый боем с 6-й новозеландской бригадой у отметки 175,0, и вполне понятно, что он не мог знать всей обстановки в районе южнее Сиди-Резег. Он, однако, видел объятые пламенем автомашины южноафриканцев и получил несколько донесений о «боях на уничтожение», которые якобы вели наши части. Вечером он вернулся в Эль-Адем в возбужденно-ликующем состоянии и тут же стал отдавать распоряжения, изменившие весь ход боевых действий. Около полуночи Роммель послал следующее донесение в Берлин: «Намерения на 24 ноября: а) завершить разгром 7-й бронетанковой дивизии; б) частью сил наступать в направлении Сиди-Омар с задачей атаковать противника на эс-саллумском участке фронта».

У меня в штабе танковой группы были заслуживающие доверия донесения о наступлении главных сил 2-й новозеландской дивизии вдоль дороги Тарик-Капуццо; к тому же положение на тобрукском участке фронта было очень угрожающим. Вестфаль и я указывали Роммелю, что опасно уводить Африканский корпус далеко от Тобрука, так как тем самым мы упускаем прекрасную возможность уничтожить подходящую по частям новозеландскую дивизию. И в самом деле, я убежден, что, если бы мы оставили Африканский корпус в районе Сиди-Резег, то выиграли бы сражение. В 8-й армии существовала пагубная практика вводить в бой свои части последовательно, и мы могли бы уничтожить их одну за другой. Правда, нужно признать, что наступление Роммеля к границе серьезно встревожило генерала Каннингхэма и едва не обратило 8-ю армию в паническое бегство.

Я никогда не слышал, чтобы Роммель проявлял какой-либо интерес к складам снабжения 8-й английской армии. Из захваченных документов нам было известно их расположение, но Роммель ставил своей целью не захват английских запасов, а уничтожение английской армии. Для этого он стремился отрезать путь отхода 30-му корпусу и оттеснить 4-ю индийскую дивизию на минные поля в районе Эс-Саллума. Во всяком случае, я очень сомневаюсь в том, чтобы уничтожение нескольких складов снабжения привело к прекращению наступления англичан. Англичане превосходно организовали снабжение и обладали неограниченными ресурсами.

Рано утром 24 ноября Роммель и Гаузе уехали в войска, и Вестфаль как начальник оперативного отдела остался старшим офицером в штабе. Мы не знали, что отсутствие Роммеля продлится несколько дней и что мы будем иметь лишь туманное представление о том, где он находится и чем занимается. Именно в такое время подтверждается важность основательной штабной подготовки; офицер германского генерального штаба был не просто писарем или рупором в руках своего командира —.он умел самостоятельно принимать серьезные решения и в свою очередь пользовался должным уважением. Английские боевые командиры, напротив, обычно смотрят на штабы свысока, и англичане удивительно неохотно назначают способных штабных офицеров на командные посты в войска.

Около 10 час. 30 мин. 24 ноября Роммель лично возглавил колонну 21-й танковой дивизии и помчался на бешеной скорости вперед. К концу того же дня он достиг проволочных заграждений; за ним растянулся по пустыне на пятьдесят пять километров весь Африканский корпус, а 7-я бронетанковая и 1-я южноафриканская дивизии англичан в панике бежали. Смелый бросок Роммеля поверг 30-й английский корпус в полное смятение, и, согласно английским источникам, генерал Каннингхэм хотел немедленно отступать прямо в Египет[89]. Однако, к большому счастью для англичан, в штаб 8-й армии прибыл генерал Окинлек; он не согласился с Каннингхэмом и приказал продолжать наступление. Это было, безусловно, одно из важнейших решений в последней войне; боевой дух и богатая стратегическая интуиция Окинлека спасли операцию «Крузейдер», и не только ее одну[90].

У Роммеля создалось неправильное впечатление об обстановке на эс-саллумском участке фронта. Фактически там была лишь одна 7-я индийская бригада[91], которая только что захватила Сиди-Омар, где и находилась под защитой наших собственных минных полей. В ночь с 24 на 25 ноября Роммель и Крювель с сопровождавшими их офицерами безнадежно заблудились на египетской стороне за проволочными заграждениями и вынуждены были сделать привал в районе, где располагались огневые позиции английской артиллерии и через который шли войска. Только чудом им удалось ускользнуть, а утром 25 ноября Роммель, не имея достаточных сведений о расположении противника, принял слишком поспешное решение. 5-й танковый полк был брошен на Сиди-Омар и потерял половину своего состава в безрезультатных атаках против 7-й индийской бригады, поддерживаемой 1-м и 25-м полками полевой артиллерии. Остальные части 21-й танковой дивизии блуждали южнее прохода Хальфайя, нигде не встречая противника. 15-я танковая дивизия образовала заслон западнее эс-саллумских позиций и во второй половине дня уничтожила мастерские 1-й армейской танковой бригады. Итальянская дивизия «Ариете» была задержана 1-й южноафриканской бригадой и 4-й английской бронетанковой бригадой около Бир-Тайеб-эль-Эсем и не смогла выйти к границе, как ей было приказано[92]. Весь день Африканский корпус подвергался непрерывным воздушным атакам, которые причинили ему серьезные потери, [80 — схема 12; 81 — схема 13; 82] тем более что эс-саллумский участок фронта был вне досягаемости наших истребителей. Короче говоря, 25 ноября было для нас очень неудачным днем: мы понесли тяжелые потери, добившись лишь ничтожных результатов.

25 ноября в район Сиди-Резег прибыла в полном составе 2-я новозеландская дивизия, и наша дивизия «Африка», оставленная там, вскоре оказалась в очень тяжелом положении. Вестфаль настойчиво просил Роммеля обратить внимание на создавшееся положение и на вероятность массированного прорыва тобрукского гарнизона. Роммель получил его донесения лишь утром 26 ноября[93], но все равно он мало чем мог бы помочь, поскольку Африканский корпус остался почти без горючего. А в деревянных хижинах, где размещался наш штаб в Эль-Адеме, Вестфаль и я в наспех наброшенных шинелях с нарастающей тревогой следили за обстановкой.