Глава 4

На улицах стемнело, Он шел, облизывая разбитую при падении губу, и фонари делали Его тень то короткой, то какой-то немыслимо длинной. Вдруг Он остановился и напряженно прислушался. Где-то вдали слышался лай собак и хриплые крики:

– Он! Он! Он!

И Он почувствовал, как ужас вместе с холодным вечерним воздухом заполняет Его грудь. Подняв руку, он остановил такси.

– А цветы есть? – спросил шофер, недоверчиво оглядывая Его разбитое лицо и (потрепанный) разорванные брюки.

– Есть, есть, быстрее, – задыхаясь, проговорил Он, садясь на заднее сиденье. – Домой!

Шофер ухмыльнулся, обнажив десны, и нажал на газ. Настороженно глядя из окна, Он видел группы вооруженных людей, обшаривающих подъезды и разные темные уголки.

– Да, конечно, это Охота, – подумал Он. – Конечно, Охота.

И подумал, что именно сейчас он совершенно не готов к смерти, именно сейчас ему так хочется жить, (и с горечью подумал о том) (заметил) как все не совпадает в жизни, как счастливы должны быть те, кто добился хоть какого-нибудь совпадения… И при этой мысли вдруг совершенно успокоился.

Он остановил такси и, вручив шоферу несколько смявшийся букет ландышей, насвистывая, зашагал по улице.