Дитя бума

Удивляться, что Сайрус Филд задумал столь грандиозный проект прокладки трансатлантического кабеля, не стоит. Америка быстро догоняла европейскую промышленную революцию, и именно смелые идеи лежали в основе изменений. Страна развивалась во всех направлениях: в 1820-х годах был построен канал Эри и другие внутренние водные пути, затем появились паровозы, прокатилась волна строительства железных дорог в 1830-х годах, в 1840-х годах стал распространяться телеграф. Интерес к образованию и науке резко возрос, промышленность начала развиваться на всей территории страны, подскочили объемы международной торговли, натуральное хозяйство уступало место коммерческому сельскому хозяйству, миллионы людей переезжали из деревень в города. Набирала популярность новая доктрина «Явного предначертания», согласно которой Америка должна была не только занять территорию Северной Америки, но расширить свои границы до самой Азии и Латинской Америки. Вторая половина XIX века была эрой промышленных магнатов, таких как Джей Гулд, Корнелиус Вандербильт, Эндрю Карнеги и Джон Рокфеллер, которые были обязаны успехом только себе. Главная разница между Великобританией и Америкой заключалась в том, что британский капитал формировала империя и в основном за счет развернутой ею мировой торговли, тогда как американцы зарабатывали деньги, исследуя огромные возможности внутреннего рынка.

Это фундаментальное различие космополитической Британии и периферийной Америки сыграет решающую роль в кампании Филда по связыванию двух континентов телеграфом. Несмотря на то что поезда приобрели огромную популярность, по сути, они выполняли ту же работу, что и лошади — перемещали товары и людей, пусть даже с большей скоростью и в больших объемах. Телеграф, напротив, был чем-то почти волшебным: он превращал реальные слова в невидимый код, сокращая долгий путь написанного слова до невидимой вспышки в проводах. Телеграф обгонял лошадь, голубя и поезд со скоростью, какую до его появления никто даже не мог себе представить.

Первые патенты на телеграф были выданы в 1837 году: один в Англии Уильяму Фотергилу Куку и сэру Чарльзу Уитстону, другой в США Сэмюэлу Морзе, придумавшему код, позволявший передавать числа и буквы по кабелю. В 1843 году Морзе получил государственное финансирование на то, чтобы показать работу своей системы тире и точек скептически настроенным конгрессменам. Спустя год Морзе отправил показательное сообщение из железнодорожного депо Балтимора в здание Верховного суда в Вашингтоне: «Чудны дела твои, Господи». Примерно в это же время в Англии Кук демонстрировал эффективность кабеля протяженностью двадцать километров — от вокзала Паддингтон в центре Лондона до станции Вест Драйтон на его западной окраине.

Электрический телеграф был прорывом не только в скорости, но и в стоимости. Благодаря этому сочетанию он очень быстро занял место в повседневной жизни. Если в 1846 году в США была всего одна работающая линия телеграфа, то в 1850 году было проложено уже девятнадцать тысяч километров линий, которыми управляли двадцать различных компаний[136]. В 1852 году их протяженность увеличилась вдвое. Всего за несколько лет отправка телеграмм в США стала обыденным делом, а в континентальной Европе кабели протянулись из Германии и Австрии в Россию, Францию, Испанию, Швейцарию и Италию.

Англия при этом столкнулась с серьезной проблемой. Островное государство с обширными коммерческими интересами в Европе и в отдаленных уголках империи не могло наладить телеграфное сообщение ни с Европой, ни со своими колониями, потому что столкнулось с практически неразрешимой задачей прокладки кабелей под Ла-Маншем. У США задача была еще сложнее: чтобы протянуть кабель к самым крупным и важным торговым партнерам в Европе, его нужно было проложить по дну Атлантического океана. Морзе и другие специалисты еще в конце 1840-х годов говорили о том, что трансатлантический кабель протянуть можно, однако когда появился Филд и его партнеры, чтобы превратить их слова в действия, это мероприятие все еще оставалось прыжком в неизвестность. «Ни один человек, хоть немного смыслящий в телеграфе, никогда бы не пошел на такой риск, как прокладка его через Атлантику; к тому же это стоило целое состояние, — писал историк Том Стэндидж. — Поэтому неудивительно, что Сайрус Филд, человек, который попытался это сделать, был безумно богат и ничего не понимал в телеграфии»[137].