Глава 29 Охотничье кепи

Все его изображения совершенно не похожи на то, каким я представлял этого человека изначально1.

(Артур Конан Дойл. «Воспоминания и приключения»)

Проиллюстрировать новую серию рассказов о Шерлоке Холмсе Джордж Ньюнес сначала пригласил молодого художника Уолтера Пэйджета, который в начале 1880?х годов, во время Бурской войны, работал на журнал «The Sphere», облагораживая черновые наброски, присылаемые художниками с фронта. Уолтер Пэйджет был самым молодым из трех художников в талантливой семье. Его старший брат, Генри, писал вполне техничные портреты и исторические сцены, в которых, однако, не чувствовалось вдохновения. Иногда он решался на более экзотические картины: достаточно вспомнить его картину «Леди из Шаллот» в манере прерафаэлитов.

Однако в итоге рассказы про Холмса проиллюстрировал средний брат, Сидни Пэйджет². Он родился в Лондоне годом позже Конан Дойла. Сидни Пэйджет два года отрисовывал мраморные бюсты в Британском музее, затем учился в Школе искусств Хитерли в Лондоне, после чего поступил в Лондонскую академию художеств, где проучился несколько лет. С восемнадцати лет он участвовал в ежегодных выставках Лондонской академии художеств. Вместо того чтобы самому иллюстрировать работы Конан Дойла, Уолтер Пэйджет послужил моделью для рисунков и акварелей Сидни.

В результате персонаж на иллюстрациях получился более красивым, чем его представлял себе Артур. По задумке автора Шерлок Холмс был более шести футов ростом, но страшно худым, поэтому выглядел выше, с большим орлиным носом между близко сидящими глазами. У Уолтера Пэйджета были более пропорциональные черты лица, а его профиль отличался мужественной красотой, и Сидни превратил его в Холмса, не забыв прорисовать и ямку на подбородке, и высокие скулы, и залысину. Как и Артуру Конан Дойлу, Уолтеру Пэйджету в то время было около двадцати.

В четвертом рассказе, который назывался «Тайна Боскомской долины», Сидни Пэйджет изобразил, как Холмс и Ватсон едут в поезде к месту убийства, совершенного вблизи города Росс (реально существующего) на реке Уай в графстве Херефордшир. В то время городские жители могли на поезде быстро и легко добраться до сельских районов, правда в неизбежной компании сажи и золы. Так что даже в теплую погоду пассажиры, добиравшиеся на поезде, как правило, брали с собой в дорогу, как и их предки, путешествовавшие на конной тяге, плащи-накидки и головные уборы. Когда Конан Дойл писал сцену, в которой доктор Ватсон прибыл на вокзал Паддингтон, чтобы встретиться с Холмсом и отправиться в Боскомскую долину, он указал, что его сыщик «ходил вдоль платформы; его серый дорожный костюм и суконное кепи делали его худую, высокую фигуру еще более худой и высокой»[84]. На рисунке Сидни Пэйджета Шерлок Холмс и доктор Ватсон изображены в проеме вагонного окна, причем Холмс показан в профиль в одном из любимых головных уборов иллюстраторов – охотничьем кепи.

Вне зависимости от того, видел или нет Сидни Пэйджет в «Bristol Observer» год назад иллюстрации к повести «Знак четырех», на которых Шерлок Холмс был изображен в охотничьем кепи, он зачастую сам носил этот головной убор³. Эта привычка осталась у него с молодости, когда он жил в деревне. В отличие от иллюстратора бристольского журнала, Сидни Пэйджет знал светские приличия и не стал надевать на Холмса охотничье кепи, пока тот не отправился в сельскую местность. В первых рассказах, опубликованных в «Стрэнде», Сидни Пэйджет изобразил Шерлока Холмса в цилиндре (для городского джентльмена это считалось в порядке вещей) или же, когда тот был в накидке-безрукавке, в котелке. Холмс мог, изображая пьяного конюха, носить видавший виды истрепанный котелок или же, переоблачившись в священника, предстать перед Ватсоном в широкополой шляпе. Однако вскоре благодаря качественным иллюстрациям Сидни Пэйджета и популярности рассказов о сыщике в журнале «Стрэнд» охотничье кепи стало прочно ассоциироваться с Шерлоком Холмсом, а ставшего знаменитым героя произведений Конан Дойла читателю стало трудно представлять себе без этого головного убора.

В декабре 1890 года, через восемь с половиной лет после приезда в Портсмут, Артур Конан Дойл оставил медицинскую практику в Саутси в качестве терапевта, решив стать врачом узкой специальности. Вместе с Туи он на какое-то время переехал в Вену (Австрия), где изучал офтальмологию. В конце марта 1891 года они приехали в Лондон, где Артур Конан Дойл вновь открыл небольшую практику, арендовав кабинет на Аппер-Уимпол-стрит, дом 2.

Пациентов было мало, и у Артура Конан Дойла было достаточно времени, чтобы быстро, один за другим, написать шесть рассказов о Шерлоке Холмсе⁴. 10 апреля, спустя всего неделю после отправки по почте первого рассказа, «Скандал в Богемии», он завершил второй рассказ, «Установление личности», а еще через десять дней отправил в издательство третий, «Союз рыжих». Спустя еще неделю он завершил рассказ «Тайна Боскомской долины», а 18 мая отправил по почте рассказ «Пять апельсиновых зернышек».

«Скандал в Богемии» появился в июльском номере журнала, который поступил в продажу 25 июня. Женившись после романтического завершения рассказа «Знак четырех», доктор Ватсон навещает Холмса в их старой квартире и принимает участие в изящном приключении, возможно, не столь «детективном», сколь атмосферном. По замыслу этот рассказ был похож на произведение Эдгара Аллана По «Похищенное письмо», однако Конан Дойл отказался от готических атрибутов и пространных логических рассуждений, заменив их юмором и яркими сценами. Он рискнул также изобразить умного противника, вызывающего у читателя неподдельный интерес, – женщину, которая смогла в этом рассказе перехитрить Шерлока Холмса.

Рассказ начинается рассуждениями Ватсона об аналитическом складе ума его друга:

«Для Шерлока Холмса она всегда оставалась Этой Женщиной. Я редко слышал, чтобы он называл ее каким-либо другим именем. В его глазах она затмевала всех представительниц своего пола. Не то чтобы он испытывал к Ирэн Адлер какое-либо чувство, близкое к любви. Все чувства, и особенно любовь, были ненавистны его холодному, точному, но удивительно уравновешенному уму. По-моему, он был самой совершенной мыслящей и наблюдающей машиной, какую когда-либо видел мир; но в качестве влюбленного он оказался бы не на своем месте. Он всегда говорил о нежных чувствах не иначе, как с презрительной насмешкой, с издевкой»[85].

Король Богемии в маске советуется на Бейкер-стрит с Шерлоком Холмсом, предлагая огромные деньги за то, чтобы вернуть компрометирующую его фотографию, которой располагает его бывшая возлюбленная, американская актриса и оперная певица Ирэн Адлер. Прибегая к перевоплощениям и различным уловкам, Шерлок Холмс узнает, где Ирэн Адлер прячет эту реликвию. Однако в конце рассказа он предстает перед Ватсоном гораздо бо?льшим романтиком, чем тот привык его считать, и действует не только как современный герой-«технократ», но и как галантный кавалер.

Сидни Пэйджет нарисовал для рассказа «Скандал в Богемии» десять иллюстраций. Он изобразил Холмса и Ватсона в их кабинете на Бейкер-стрит беседующими с королем Богемии как в начале, так и в конце дела, а также на улице. Кроме того, он нарисовал Шерлока Холмса, переодетого в пьяного конюха с бакенбардами, а затем в благочестивого священника. Артур Конан Дойл вновь пошел по стопам Эмиля Габорио. Еще в романе «Лекок, агент сыскной полиции» Эмиль Габорио описал склонность своего молодого детектива к артистизму:

«– И вы думаете, он не заметит, что вы следите за ним?

– Я приму меры предосторожности.

– Один взгляд и случайность, и он узнает вас.

– Нет, сударь, потому что я преображусь. Агент сыскной полиции, который не способен быть хорошим актером, который не умеет гримироваться, – посредственный полицейский. Вот уже целый год как я учусь делать со своим лицом и телом все, что хочу. Я по своему желанию могу стать старым или молодым, брюнетом или блондином, приличным человеком или отвратительным бродягой…

– А я и не догадывался о ваших талантах, мсье Лекок.

– О!.. Я еще далек от того совершенства, о котором мечтаю!.. Тем не менее, сударь, не пройдет и трех дней, как я осмелюсь предстать перед вами в ином образе. В течение получаса я буду беседовать с вами, но вы меня не узнаете»⁵[86].

В более позднем романе «Преступление в Орсивале» Лекок замечает: «За пятнадцать лет, что я служу в префектуре, никто не узнал, как я в действительности выгляжу, какой у меня цвет волос»⁶[87].

В рассказе «Скандал в Богемии» Артур Конан Дойл без обиняков написал о способностях своего детектива в этой области: «Дело не только в том, что Холмс переменил костюм. Выражение его лица, манеры, сама душа, казалось, изменялись при каждой новой роли, которую ему приходилось играть. Сцена потеряла в его лице прекрасного актера, а наука – тонкого мыслителя, когда он стал специалистом по расследованию преступлений».

Читатели «Стрэнда» приняли рассказ с большим энтузиазмом. Было ясно, что в следующем месяце, в августе, они будут рады увидеть возвращение героя в новом рассказе «Союз рыжих». Произведение было построено на абсурдной предпосылке, что преступник может выманить владельца ссудной кассы из дома, чтобы в его отсутствие сделать подкоп и ограбить банк, наняв того на работу в другом месте, где ему пришлось переписывать Британскую энциклопедию. Тем не менее его сюжет был динамичным, в рассказе было много остроумных диалогов. Артур, как всегда, пренебрежительно отнесся к отдельным деталям и перепутал (с разницей почти в шесть месяцев) даты, которые упоминали персонажи.

Затем с периодичностью в месяц вышли еще четыре рассказа о Шерлоке Холмсе: «Установление личности», «Тайна Боскомской долины», «Пять апельсиновых зернышек» и «Человек с рассеченной губой». Реакция читателей была такой, о какой Артур Конан Дойл мог только мечтать, когда он раньше отправлял свои рукописи, по его выражению, «в круговое турне».

В рассказе «Пять апельсиновых зернышек», который был опубликован в «Стрэнде» в ноябре, Конан Дойл вернулся к своим предшественникам, которые, увлекаясь научным обоснованием окружающих событий, черпали в этом вдохновение в произведении «Задиг, или Судьба» Вольтера и сами являлись источником соответствующего вдохновения для Томаса Хаксли и того же Артура Конан Дойла. Он еще раз подтвердил, что считал Шерлока Холмса своего рода исследователем, таким же, каким был Джозеф Белл, вдохновлявший Артура в его творчестве. При этом писатель позволил Холмсу рассуждать в такой же логической, абстрактной манере, в какой рассуждал Огюст Дюпен. Это проявилось, в частности, в следующей сцене:

«Шерлок Холмс закрыл глаза и, опершись на подлокотники кресла, соединил кончики пальцев. «Истинный мыслитель, – заметил он, – увидев один-единственный факт во всей полноте, может вывести из него не только всю цепь событий, приведших к нему, но также и все последствия, вытекающие из него. Как Кювье мог правильно описать целое животное на основании одной кости, так и наблюдатель, основательно изучивший одно звено в серии событий, должен быть в состоянии точно установить все остальные звенья – и предшествующие, и последующие. Но чтобы довести искусство мышления до высшей точки, необходимо, чтобы мыслитель мог использовать все установленные факты, а для этого ему нужны самые обширные познания»[88].

Номера «Стрэнда», казалось, буквально сметали с полок магазинов. Во многих газетах и журналах печатались критические обзоры материалов, публиковавшихся их коллегами и соперниками, и вскоре рассказ «Скандал в Богемии» привлек внимание самых разных периодических изданий, выходивших в городах Эксетер и Халл, в Шеффилде и Лондоне. В портсмутской газете «Ивнинг ньюз» от 18 июля сообщалось: «Многочисленные друзья д?ра А. Конан Дойла в Портсмуте с радостью узнают о его успешной писательской карьере. Доктор Конан Дойл сейчас один из самых интересных современных писателей, причем не только в глазах читателей, но и по мнению профессионалов из издательских кругов и из числа критиков»⁷.

Обретя финансовую стабильность, Артур и Туи смогли предложить сестре писателя Конни бросить работу гувернантки. Она вернулась из Португалии и поселилась со своим братом и его женой, печатая рассказы Артура Конан Дойла на новомодной пишущей машинке. Доктор и миссис Конан Дойл организовывали приемы, катались в гости к друзьям на своей новой игрушке, высоком двухместном трехколесном велосипеде. Туи никогда не была такой физически крепкой, как ее муж. Катаясь в графстве Суррей на велосипеде вместе с Артуром, Конни и Иннесом, она была вынуждена признать, что не выдерживала темпа езды – однако вместо того, чтобы прекратить поездку, Артур Конан Дойл отправил жену поездом домой.

Между тем все свидетельствовало о продолжении литературной карьеры писателя. Александр Поллок Уотт достиг с Гринхоу-Смитом договоренности о том, что журнал заплатит солидную сумму в 300 фунтов за вторую серию приключений (также в шесть рассказов) Шерлока Холмса, вне зависимости от их объема. Конан Дойл смело принялся за дело с уверенностью признанного и хорошо оплачиваемого автора. Однако в ходе этой работы его свалил смертельно опасный грипп, свирепствовавший в то время в Лондоне. Три года назад его сестра Аннет умерла от этой болезни. Несколько дней он боролся с гриппом, задаваясь вопросом, сможет ли выжить. После недели тяжелой болезни он пришел в себя – и обнаружил, что теперь ясно видит свое будущее. Он решил больше не тратить время на врачебную практику, полностью отказаться от нее и целиком посвятить себя творческой деятельности в качестве писателя.

Вскоре он уже распродавал свои медицинские инструменты.

Сэмюэл Сидни Макклюр родился в Ирландии и переехал в Соединенные Штаты, когда ему было девять лет: его мать эмигрировала после смерти мужа. С творчеством Артура Конан Дойла Макклюр (который был известен под инициалами «С. С.») познакомился, когда ему было тридцать с небольшим и он уже давно основал первый в истории США газетный синдикат. Он владел многими периодическими изданиями, в которых постоянно публиковались новые рассказы, очерки, карикатуры, комиксы (такие как «Дети Катценджаммер»), статьи обозревателей. Интерес, проявленный С. С. Макклюром к творчеству Артура Конан Дойла, объяснялся тем, что его синдикат искал романы и серии рассказов для их публикации частями, с продолжением в каждом следующем номере своих периодических изданий.

После рабочей поездки в Лондон в 1889 году Макклюр отправился на север, чтобы встретиться с Эндрю Лэнгом в Сент-Эндрюсском университете. Лэнг сообщил Макклюру, что хорошо известное издательство «Лонгманс, Грин энд компани», основанное в 1724 году как «Лонгман», собиралось опубликовать роман «Приключения Михея Кларка» относительно нового автора Артура Конан Дойла. Недавно ознакомившись с повестью «Этюд в багровых тонах», Лэнг был весьма впечатлен этим произведением и сказал Макклюру, что «легкий приключенческий роман», о котором шла речь, был также хорош. Возвращаясь на поезде в Лондон, Макклюр приобрел повесть об убийстве Еноха Дреббера в газетном киоске и прочел ее в пути. Он решил, что этот молодой автор должен что-нибудь написать для его синдиката.

Через два года, когда в 1891 году рассказы Артура Конан Дойла о Шерлоке Холмсе начали появляться в «Стрэнде», Макклюр прочел их и дал им личную оценку, которая его никогда не подводила: «Произвели ли эти рассказы на меня впечатление? Заставили ли они меня вздрогнуть и задохнуться, словно от удара под дых (как он любил выражаться), или же просто послужили пищей для размышления?»⁸ По его утверждению, он всегда руководствовался так называемым правилом трех: каждое произведение, которое он намеревался приобрести, следовало в течение одной недели перечитать три раза. Те, что выдерживали это испытание, могли рассчитывать на поддержку его синдиката. Возвращаясь домой на филадельфийском поезде после долгого рабочего дня, Макклюр часто пропускал свою станцию, поскольку увлеченно перечитывал какой-либо очередной рассказ.

Приключения Шерлока Холмса с честью прошли испытание Макклюра, и он приобрел их по 12 фунтов за каждый рассказ – хорошая цена за перепечатку. Однако, когда его синдикат стал публиковать их в Соединенных Штатах, немногие коллеги Макклюра разделили его энтузиазм. Они жаловались на то, что рассказы были слишком длинными для публикации в периодических изданиях: их объем составлял восемь-девять тысяч слов вместо привычных для американских изданий пяти тысяч или около того. Издатели с трудом находили место для рассказов Конан Дойла в своих номерах. Американские читатели также не сразу оценили британского детектива. Однако со временем они увлеклись творчеством Артура Конан Дойла, оригинальный образ его героя завоевал их сердца, и это в конце концов убедило издателей США в правоте Макклюра.