ПОЛИГЛОТЫ ИЗ «ВЫМПЕЛА»
ПОЛИГЛОТЫ ИЗ «ВЫМПЕЛА»
В каждой профессии есть свои секреты. На взгляд человека непосвященного, тонкости мастерства могут показаться мелочами.
Однако нередко профессионал судит о себе подобном именно по «мелочам». И сразу становится ясно, кто чего стоит.
На пресс-конференции по итогам антитеррористической операции в Первомайском выступали два министра: внутренних дел — Куликов и Федеральной службы безопасности — Барсуков. Один из генералов тогда посетовал: мол, чеченские террористы ушли по грязному, вязкому полю босиком, сбросив сапоги. Чувствовалось по всему, для генерала такой прием передвижения был в новинку.
«Мелочь», — подумает кто-то. Возможно, но террористы, на совести которых не один десяток невинно погубленных душ, ушли. Не все, конечно. К счастью, на одном из участков их встретила небольшая группа армейских спецназовцев. И многих навсегда уложила в эту сырую землю.
В спецназовском деле нет мелочей. Этому правилу в разведывательно-диверсионных подразделениях учат, что называется, с младых ногтей. Не там поставленная точка в документах может стать причиной провала агента, неосторожно сломанная ветка выведет преследователей на дневку разведгруппы.
Один из генералов КГБ рассказывал мне, как перед вводом наших войск в Чехословакию увидел он сотрудников органов безопасности, одетых словно с иголочки в новую военную форму. И это на фоне обношенных, застиранных гимнастерок солдат и армейских офицеров. Кто-то допустил явный просчет. «Вас же сразу вычислят...» — заметил генерал.
Что же касается бегства террористов босиком, то полковник Евгений Савинцев, опытный разведчик, бывший заместитель командира «Вымпела», лишь усмехнулся: «Я этому учил своих солдат еще в сорок пятом. По команде одним взмахом ноги они должны были сбросить сапоги. Иначе не убежишь и никого не догонишь, сапоги на вязкой целине моментально становятся пудовыми от налипшей грязи.
Эту премудрость знали у меня еще бойцы-первогодки».
Умение заранее просчитать ситуацию, предусмотреть все жизненно важные мелочи — неизменная черта профессионального разведчика-диверсанта.
Вспомните 24 апреля 1980 года. Американское диверсионное подразделение «Дельта» занимает места в самолетах. Оружие пристреляно, вычищено, ножи заточены.
Бойцы одеты в джинсы, высокие армейские ботинки и бронежилеты черного цвета. На правом рукаве каждого бойца пришит нарукавный знак с изображением американского флага. Пока он заклеен лентой. На голове — темно-синяя шапочка ВМС. И никаких знаков различия.
В 18 часов первый самолет с группой сотрудников «Дельты» стартует с египетского аэродрома. Их путь лежит над Оманским заливом в Иран. Там террористами захвачено американское посольство, и «Дельте» поставлена задача освободить заложников.
«Мысли роились в моей голове, — пишет в своих воспоминаниях командир „Дельты“ полковник Чарльз Беквит. — Что ожидает нас впереди, с чем мы столкнемся на улицах Тегерана? Возможно, с каким-то новым препятствием, не учтенным нами.
Все ли заложники будут находиться в канцелярии? Смогут ли советские ЗСУ с их губительными 23-миллиметровыми пушками достать команду «Дельта», пока она останется на стадионе? Сколько вертолетов выйдет из строя завтра ночью?
На полпути к пустыне мне доложили, что все восемь вертолетов взлетели. Операция началась. Я сиял. Многие ли сумеют сделать то, что удалось мне? Подобрать команду, начав практически с нуля, создать подразделение, лучшее в американской армии, а затем поднять его и повести в бой».
Гордость Беквита вполне объяснима. Действительно, это он стоял у истоков «Дельты», он преодолел все чиновничьи барьеры и собрал, выпестовал совершенно новое для армии США подразделение. Теперь полковник вел их в первый бой.
Бой предстоял трудный, рискованный. Как известно, американцы его проиграли. Операция «Орлиный коготь» закончилась провалом.
Я не раз задавал себе вопрос, почему это случилось? Официальная версия, кстати, высказанная самим Беквитом, такова: виноваты во всем вертолеты, вышедшие из строя на пути в Тегеран.
Да, это так. По расчетам специалистов, разработавших операцию, для ее успешного проведения надо было иметь восемь исправных вертолетов. А у Беквита в пункте «Пустыня-1» их оказалось только пять. И тогда он принял решение: «Операцию отменить. „Дельта“ летит домой».
Но ведь главная трагедия произошла после этой команды.
Вот как описывает ее сам Беквит.
«Команда „Дельты“ начала погрузку в самолеты. Я шел от одного самолета к другому, отмечая в уме количество людей, которые поднимались на борт каждого из них.
Я быстро направился к головному самолету. Времени было 2.40. Некоторые пилоты запустили двигатели своих машин, чтобы их подогреть.
Всюду кружились пыльные вихри, видимость практически была нулевой».
Хочу заострить внимание именно на этих словах полковника Беквита. Здесь кроется разгадка всей трагедии. «Из-за нулевой видимости» один из вертолетов, выруливавший на заправку, столкнулся с крайним самолетом «ЕС-130». К счастью, бойцы группы «Голубая» (подразделение «Дельты») успели спастись, выбежав из охваченного пламенем самолета.
Тайну трагедии раскрыл мне тот же полковник Савинцев. Ведь вряд ли кого-то стоит убеждать, что американцы не понимали, куда летели. В пустыню. Более того, они упорно тренировались в песчаных районах страны, во Флориде. Тренировки в общей сложности занимали несколько месяцев. Казалось бы, просчитали все. Упустили одну «мелочь»: песок в иранской пустыне был совсем иным по составу, чем на пляжах Флориды. Там вертолеты взлетали, не поднимая облака пыли.
В Иране было иначе: неисправные вертолеты и песчаная буря, поднятая лопастями машин, похоронили надежды на успех операции. Сгорело несколько вертолетов, самолет заправщик, погибло 8 человек.
«Было почти три часа утра, — напишет потом Беквит. — Пробыв на земле 3 часа 46 минут, „Дельта“ покинула пункт „Пустыня-1“.
С первыми лучами солнца мы летели над Оманским заливом. Операция закончилась полным провалом. После колоссальных затрат времени и нервов, труда и пота — все оказалось напрасным».
В этой истории подкупает лишь одно: Беквит не побоялся взять на себя ответственность и отменить операцию. Хотя знал, что за ее ходом следит сам президент. Да, погибло 8 человек, но могло погибнуть больше, дрогни командир «Дельты», не прояви твердости, смалодушничай.
Позже Бжезинский признался Беквиту, что во время их перелета в Иран был постоянно рядом с президентом и, когда командир «Дельты» попросил разрешения на прекращение операции, почти убедил Картера продолжить ее.
— Как вы думаете, каковы были бы последствия, если бы такое решение было принято? — спросил Бжезинский Беквита.
— Случилась бы катастрофа, — ответил полковник. — И наша беседа не состоялась бы».
«Я неоднократно задумывался над этим вопросом, — скажет потом Беквит, — и в глубине души знал, что если бы получил приказ о продолжении операции, то не выполнил бы его, сославшись на радиопомехи и плохой прием».
Увы, у нас накануне чеченской бойни никто не сослался на радиопомехи и плохой прием.
Погибли тысячи необученных мальчишек в солдатских шинелях, тысячи мирных жителей.
Но это уже тема другого разговора.
Возвращаясь к проблеме профессионализма и тонкостям в работе диверсанта, нельзя не заметить, сколь продуманно в свое время подходили к этому делу в органах госбезопасности.
Так, к примеру, группу сотрудников «Зенита», которая штурмовала кабульское радио и телевидение в декабре 1979 года, возглавил Анатолий Рябинин, инженер-телевизионщик. Его задачей было не только взять под контроль информационные службы столицы, но и обеспечить дальнейшую бесперебойную их работу. Что, собственно, и было сделано. Из одной из студий, захваченной группой Рябинина, и прозвучало известное обращение Бабрака Кармаля к народу Афганистана.
Боец «Вымпела» подполковник Эркебек Абдулаев в ходе учений работал под видом специалиста-зоотехника, приехавшего из другого региона. Для сбора разведданных он посещал местное управление сельского хозяйства, вел с коллегами заинтересованную беседу по проблемам зоотехники. Это не вызывало ни у кого подозрений, потому что до прихода в органы госбезопасности Абдулаев закончил сельхозинститут.
Вообще образование по первой специальности, как говорят в «Вымпеле», — дело весьма интересное. Такое разнообразие профессий вряд ли где-либо встретишь под одной крышей. Есть тут телевизионщики и атомщики, педагоги и танкисты, пограничники и зоотехники, юристы и тренеры.
А уж вузы, в которых обучались будущие вымпеловцы, и перечислить трудно. Диапазон велик. От провинциального пединститута до элитной Академии Генерального штаба и до всемирно известной Сорбонны.
Когда после событий августа 1991 года «Вымпел» перенацелили с разведывательно-диверсионной деятельности на борьбу с ядерным терроризмом, в составе подразделения появились инженеры-атомщики.
Серьезно относились в «Вымпеле» к освоению иностранных языков. Конечно, в семье не без урода, были и такие, кто так и не освоил «иняз». И уроки по языку были для них пуще наказания. Но большинство использовали эту возможность, которая, кстати, помогает им успешнее адаптироваться в новой, гражданской жизни.
Так, бывший боец спецподразделения Анатолий Ермолин руководил колледжем. Когда я поинтересовался, где он освоил второй язык — испанский, Анатолий Александрович добрым словом вспомнил своих вымпеловских учителей иностранного языка.
Были в подразделении и свои полиглоты, овладевшие четырьмя, пятью языками, а порою и очень редкими наречиями. Не знаю, так ли, но говорят, служил в «Вымпеле» сотрудник, бывший чуть ли не единственным в стране знатоком языка маленького вымирающего африканского племени.
Вот такими уникальными профессионалами владело спецподразделение. Сплоченное единой целью в крепкую боевую семью, оно и само стало уникальным, единственным в своем роде. Однако теперь это уже история.
История, которой можно гордиться.