ГЛАВА 6

ГЛАВА 6

Батальон D-10 бригады «D» был сформирован в 1948 г. и являлся первым танковым батальоном ЦАХАЛа. Его создателем стал генерал Ицхак Садэ, «Старик», также основавший Пальмах — ударные части Хаганы. Первым командиром батальона был майор Феликс Беатус, который в то время говорил только на польском и русском языках.

Батальон состоял из шести рот, лишь две из которых являлись танковыми — так называемые «русский» и «английский» эскадроны. На вооружении «русской» роты стояли французские танки Гочкиса образца 1935 г., укомплектованные людьми, уверявшими, что у них есть опыт службы в бронетанковых войсках восточноевропейских стран. Говорили в этой роте по-русски. На вооружении английской роты имелись два танка «Кромвель» и один «Шерман», которыми Хагана обзавелась, «позаимствовав» у Британской армии, когда та покидала Палестину[90].

Батальон успели сформировать всего за одну неделю, в течение первого перемирия во время войны 1948 г. Проблем хватало, но самой серьезной являлась связь. Феликс говорил по-русски с комбригом Садэ. Но полковник Шаул Иоффе, начальник оперативного отдела штаба бригады, не понимал ни по-русски, ни по-польски — кроме иврита он знал только идиш. Феликс же происходил из семьи эмигрантов и не владел даже идишем. Но он немного знал немецкий и говорил с Иоффе по-немецки, тот же отвечал ему на идише. Феликс Беатус не знал ни слова по-английски, и чтобы командовать англо-говорящей ротой, вынужден был пользоваться помощью переводчика. Никого, одновременно знавшего и русский, и английский, не нашлось, и Беатус прибегал к услугам двух переводчиков, один из которых переводил с английского на идиш, а другой с идиша на русский.

Первым боевым крещением батальона стала атака на аэропорт в г. Лод[91]. Но 16 октября 1948 г. его атака на Ирак-эль-Маншие, обороняемый ротой египтян, стала сокрушительным поражением. Русская рота так и не вышла на заданные позиции из-за технических неполадок и других срывов. Они все орали в рации: «Где пехота?! Где пехота?!» и дружно сваливались в рвы, которые египтяне выкопали перед своими оборонительными укреплениями[92]. Таким образом ни танки, ни пехота, которая должна была за ними следовать, до цели так и не добрались, если не считать двух «Кромвелей» англо-говорящей роты. Командиры «Кромвелей» на ходу высовывались из люков на орудийных башнях, чтобы лучше видеть местность. Оба танка прорвали внешний периметр обороны и продолжали продвижение, но к тому времени оба были подбиты — у одного взорвалась пушка, а другой встал как вкопанный из-за поломки трансмиссии. Лишившийся пушки танк подъехал ближе к потерявшей ход машине. Еврейский волонтер из Южной Африки выпрыгнул из своего танка и под пулеметным огнем закрепил буксир. На обратном пути доброволец был ранен, но, несмотря на это, повел свой танк и отбуксировал второй «Кромвель» к позициям израильтян.

Столь сомнительное начало в значительной мере помешало завоеванию батальоном популярности в ЦАХАЛе. Беатуса отстранили от занимаемой должности, и командиром батальона D-10 стал подполковник Шаул Иоффе, ветеран Пальмаха. Иоффе решил, что в бронетанковые войска необходимо «влить израильской крови», другими словами, сформировать его костяк из выходцев из Хаганы и Пальмаха. Сначала он организовал курс подготовки «А», на котором стрелки из танковых орудий обучались ведению противотанкового огня по всем правилам. За курсом «А» последовал курс «В». С него и началась настоящая учеба первых танкистов бронетанковых войск Израиля.

Курс подготовки «В» длился целый год. Главной целью было изучение материальной части танка, его ТТХ. Однажды, в процессе занятий, курсанты повели свои «Шерманы» в заброшенную деревню Наана. При приближении к ней у одного из танков слетела гусеница, и тут курсанты обнаружили, что никто и понятия не имеет, как правильно установить ее обратно. Танк мог продолжать движение, но недалеко и исключительно по кругу. Мало того, вскоре и другой танк оказался в подобном положении. Тогда курсанты наконец поняли, что столкнулись с проблемой, требующей серьезного осмысления и внимательного изучения. Целую неделю они занимались демонтажем и заменой гусениц.

Танкисты учились водить свои машины по пескам, по горам, по скалам и лесам. Однажды, желая продемонстрировать достижения группе офицеров, они лихо загнали танк в одно из зданий покинутой жителями деревни и только тогда с удивлением обнаружили, что выехать оттуда не могут. Железобетонная крыша крепко села на башню танка, который снес поддерживавшие ее опоры.

Тактика, применяемая израильтянами во время маневров, поражала оригинальностью, что не удивительно, поскольку самими они ее и изобретали. Будучи пехотинцами, они мыслили и действовали как пехотинцы. В ходе процесса обучения Эцрахи перевел американское руководство по обучению небольших танковых частей — взводов и рот. В руководстве содержались рисунки, иллюстрировавшие способы действия танкистов в разных ситуациях с подписями «правильно» и «неправильно». Пока Эцрахи заканчивал перевод на иврит, эти диаграммы служили главным учебным материалом для не знавших английского курсантов. Для пополнения знаний курсантам каждый вечер показывали художественные фильмы с батальными сценами времен Первой и Второй мировых войн.

Закончившие курс «В» преподавали курс «С» и «D». Сержант Шмуэль, который выдвинулся из рядовых в офицеры и прошел все звенья управления, посещал курс «С». Ему было суждено стать первым командиром бригады «D», прошедшим всю военную иерархическую лестницу снизу доверху[93].

Почему военнослужащим бронетанковых войск приходилось с самого начала всему учиться самим? На то были две причины. Первая проста. Большинству старших офицеров, оставшихся в регулярной армии после Войны за независимость, не хватало образования, они не знали иностранных языков. Их школьные годы пришлись на бурные времена, когда поселенцам приходилось противостоять давлению британских властей на подмандатной территории, когда полыхала Вторая мировая война, когда гитлеровцы тысячами сжигали евреев в топках крематориев, когда шла нелегальная иммиграция и не прекращались столкновения, приведшие к Войне за независимость. Они забросили учебники и все силы отдавали подпольному движению.

Вторая причина сложнее. Начнем с того, что позаботиться о себе пришлось не только бронетанковому корпусу. Пехоте тоже предстояло пройти своим тернистым путем, хотя ей, несомненно, помогал значительный опыт офицеров из других армий, прежде всего из Британской. Части Пальмаха, влияние которого на ЦАХАЛ заметно до сих пор, были плохо вооружены и малочисленны. Недостаток оружия, техники и недоукомплектованность личным составом не давали Пальмаху возможности в полной мере использовать опыт других армий. Евреям надлежало сформировать военную доктрину, которая минимизирует влияние факторов нехватки вооружения и малочисленности. Поэтому израильтяне сделали ставку на мобильность, внезапность и ведение военных действий в ночное время.

Создание Армии Обороны, или ЦАХАЛа, не устранило этих проблем, являвшихся неизбежным следствием затруднений, испытываемых маленьким сообществом евреев, чуждым по культуре и традициям подавляющему большинству населения региона. Поскольку ЦАХАЛ никогда не сможет сравняться с арабскими армиями в том, что касается живой силы и вооружений, вооруженные силы Израиля расширяли, развили и усовершенствовали унаследованную ими от Пальмахадоктрину.

С самого начала перед Израилем стояла дилемма: ни экономика, ни промышленность страны не могли обеспечить армию всем необходимым вооружением и снаряжением. В результате материальную часть ЦАХАЛу пришлось черпать из-за границы. Он получал не то оружие, в котором нуждался, а то, которое ему удавалось добыть.

Часто ЦАХАЛ не мог приобрести даже то, на что хватило бы средств. Во время войны 1948 г. страны Восточной Европы, за исключением Чехословакии[94], оружия Израилю не продавали. Западный мир по политическим причинам ограничивал типы и количество продаваемых Израилю оружия и боеприпасов. Франция согласилась на поставки в 1955 г., Британия — только в 1959-м. А Америка еще три года назад отказывалась поставлять оружие и технику израильской армии. Однако получаемое вооружение тоже не всегда отвечало запросам ЦАХАЛа, поскольку страны-производители руководствовались своими военными доктринами, далеко не всегда совпадавшим с доктриной Израиля. Довольно часто ЦАХАЛ использовал приобретенное за границей вооружение вовсе не так, как планировали изготовители.

В 1951 г. подполковник Бен-Ари стал заместителем командира бригады «D». Она к тому моменту состояла из двух мотопехотных батальонов, одного танкового (D-10), разведывательной, минометной и инженерно-саперной рот. С самого начала Бен-Ари стал духовным лидером бригады. Главной задачей танкистов, в его понимании, были стремительные рейды по неприятельским тылам.

Однако командирскими машинами бригаде служили грузовики. Поскольку грузовики, в отличие от танков и полугусеничных бронетранспортеров, не могут преодолевать сильно пересеченную трудную местность, в боевых условиях они отстают от наступающий бронетехники, командование решило пересесть на полугусеничные машины. Должным образом подготовленный запрос отправили в штаб бронетанковых войск, но армейское начальство придерживалось убеждения, что все имеющиеся полугусеничные машины лучше задействовать в мотопехоте. В конечном счете, после упорной борьбы бригада победила.

Бригада «D» принимала участие в маневрах в 1952 и 1953 гг., в которых «сражались» между собой две группы войск — южная (синие) и центральная (красные). Наблюдатели начертили на карте круг, пределы которого бригада не имела права покидать до получения дальнейших указаний. В противном случае график маневров полностью нарушался. Но Ури Бен-Ари досконально изучил танковые баталии Второй мировой и в соответствии с почерпнутыми знаниями устроил стремительный рейд, не приостанавливавшийся даже и в ночное время. В результате его танки углубились на сто тридцать километров на территорию «красных». Его появление в глубоком тылу «противника» вызвало недовольство у руководства и привело «красных» в ярость.

В то время ЦАХАЛ не принял идей Бен-Ари и отказался верить в возможность танковых рейдов в глубокие тылы. Руководство отводило бронетанковым частям роль поддержки пехоты, танкистам надлежало взламывать вражескую оборону, планомерно продвигаясь от рубежа к рубежу, один за другим очищая их от противника, прежде чем идти дальше.

Подводя итоги маневров 1952 г., начальник генштаба генерал-майор Игаль Ядин высказал несколько резких слов в адрес офицеров бригады «D». Тем не менее Бен-Ари пренебрег уроком и в 1953-м повторил дерзкий рейд в глубокий тыл. Но на сей раз судьба улыбнулась израильским бронетанковым войскам.

Батальон D-10 бригады «D» застал врасплох и смял пехотный батальон «красных» на позициях у Тель-Кунтейры около шоссе на Фалуджу. Хотя все хорошо понимали, что происходящее есть не что иное, как «военная игра», пехотинцы, увидев устремившиеся на них танки, испугались настолько, что побросали оружие и разбежались. В том, что пехота бежит от танков, нет ничего необычного, вот только на сей раз любоваться этой картиной пришлось самому премьер-министру и министру обороны Давиду Бен-Гуриону, стоявшему у дороги. Таким образом Бен-Гурион лично убедился в том, насколько необходимы танки ЦАХАЛу.

До тех пор считалось, что пехота — царица полей, и при составлении бюджета — дележе тех скудных средств, которыми располагал ЦАХАЛ, — она имела безоговорочный приоритет. Теперь танкисты «вышли из тени». Численность бронетанковых войск начала расти. Но высшие военные чины по-прежнему не спешили давать зеленый свет бронетанковым частям, прежде всего из-за уязвимости матчасти — механических поломок. Командование не спешило менять подход и полагаться на дерзкие рейды, вроде того, который продемонстрировал Бен-Ари на учениях, и проблема осталась на долгие годы.

Успехи десантников, проводивших карательные рейды по вражеской территории, так же не способствовали переоценке возможностей бронетанковых частей. К тому же, когда парашютистам требовались полугусеничные машины из состава бронетанковых частей, чтобы быстро отойти после завершения операции, порой техника подводила, и десантникам приходилось возвращаться пешком.

По-настоящему армейское руководство оценило бронетанковые части во время Синайской кампании 1956 г. Тогда израильские бронетанковые формирования впервые в условиях боя продемонстрировали свой потенциал бронированного кулака, способного стремительно совершать глубокие рейды во вражеский тыл.

Первоначально планом кампании бригаде «D» отводилась незначительная роль. Танкистам предстояло выполнить обманный маневр — ложной атакой на Иорданском фронте отвлечь внимание египтян от главных действий ЦАХАЛа на Синайском полуострове. Однако генерал Ласков[95] и полковник Бен-Ари заручились поддержкой командующего Южным командованием Асафа Симхони, получившего позднее звание генерала (он погиб в авиакатастрофе после Синайской кампании), и объединенными усилиями им удалось убедить начштаба поручить бригаде «D» более ответственное задание на Синайском фронте. В соответствии с новым планом, танки бригады «D» должны были продвигаться на транспортерах (тягачах с полуприцепами для транспортировки танков), а личный состав — на автобусах позади 4-й пехотной бригады, которой предстояло осуществить прорыв обороны противника под Кусеймой.

Этот план оставался незыблемыми, но в последний момент командующий Южным командованием по собственной инициативе внес в него коррективы. В своей книге «Дневник Синайской кампании» Моше Даян так отзывается об этом: «Вчера у меня состоялся серьезный разговор с командующим Южным командованием, который в разрез с приказом генштаба раньше назначенного срока ввел в действие 7-ю бронетанковую бригаду [здесь бригада «D»]. Нарушив особое распоряжение не применять бронетанковых подразделений до тридцать первого числа, в Южном командовании объяснили свои действия тем, что стремились не потерять ни секунды на начальном этапе операции, чтобы не утратить фактор внезапности и не лишиться инициативы, и потому хотели по максимуму использовать все имевшиеся в распоряжении силы уже в день "Д"»[96].

По плану, нарушенному Симхони, 4-я пехотная бригада должна была атаковать оборонительные рубежи Кусеймы и захватить их. Бронетанковой же бригаде предстояло выдвинуться на Синай спустя двадцать четыре часа.

Единого мнения в отношении того, смогла бы или не смогла 4-я бригада самостоятельно прорвать неприятельскую оборону, до сих пор нет, поскольку исход дела фактически решили танкисты. Те, кто утверждает, что уже в 1956-м бронетанковые войска могли бы стать основной ударной силой наступления, поддерживают версию командования бригады «D», заключающуюся в том, что именно она сыграла главную роль в наступлении на данном участке.

Танковых боев во время Синайской кампании произошло не так уж и много. Обойдя оборонительный узел Абу-Агейлы, бригада «D» взяла под контроль исмаилийское направление и тщетно искала способа войти в боевое соприкосновение с египетской 1-й бронетанковой бригадной оперативно-тактической группой. Командование последней докладывало в Каир, что ведет тяжелые бои с израильскими танками и даже нанесла им значительный урон, уничтожив большое количество бронетехники. Но на самом деле египтяне избегали столкновений, что давалось им с трудом, поскольку танковый эскадрон ныне ставшего полковником Шмуэля сумел догнать убегавших египтян и прищемить им хвост.

Обход укрепрайона Абу-Агейлы и быстрое проникновение целой бригады в центральную часть Синайского полуострова с захватом главных путей наступления были проведены оригинально и дерзко. Полковник Ури Бен-Ари замыслил обойти оборонительные рубежи противника по дороге, проходившей через перевал Деика к шоссе Абу-Агейла — Джебель-Либни за Абу-Агейлой. На протяжении части маршрута высохшие русла рек образовывали узкие ущелья, в начале и конце которых египтяне возвели укрепления и разместили на них воинские части. Так они обеспечили оборону на случай внезапных нападений на оборонительный узел Абу-Агейла с тыла. Как только бригада вступила в действие, полковник Бен-Ари отправил группу для разведки пути к перевалу Деика. Израильтяне установили, что египтяне, которые должны были оборонять Кусейму, бежали через перевал и своим паническим бегством увлекли за собой солдат, дислоцированных на блокпостах у Деики. Посланное разведчиками донесение подтолкнуло полковника Бен-Ари к тому, чтобы двинуть всю бригаду, за исключением сражавшейся под Ум-Шиханом части, через перевал к Абу-Агейле, до того как египтяне успеют вновь взять его под свой контроль. Вследствие этого бронетанковая бригада, проследовав через узкий проход, вышла на центральное направление наступления в тылу Абу-Агейлского узла обороны.

Пока главные силы бригады проходили Деику, боевая группа энергично сражалась с египтянами за Ум-Шихан на юго-западном рубеже обороны Абу-Агейлы. Ударной колонной этой части являлся эскадрон, которым командовал будущий полковник Шмуэль.

Заметив израильтян, противник накрыл их плотным артиллерийским огнем; так бригада понесла первые потери. У танка, в котором находился Шмуэль, снарядом перебило гусеницу, и машина застряла в песках, сам же комроты получил ранение в руку. Теряя кровь, он сумел перевязать рану и продолжал сражаться до конца боя. Затем его спешно доставили в госпиталь, где сделали операцию, чтобы предотвратить заражение крови.

Бригада «D» действовала на центральном Синае как дивизия. Батальонные оперативно-тактические группы были разбросаны по обширной территории, далеко за пределами досягаемости используемых средств радиосвязи. Полковник Бен-Ари командовал этими группами, используя вестовых, а иногда сам выступал в роли вестового.

Своими блистательными деяниями бригада «D» затмила достижения 27-й бригады под командованием полковника (сейчас генерал-майор) Хаима Бар-Лева, действовавшей на северном кантарском направлении. Эта бригада тоже вступила в бой, следуя по пятам за пехотной бригадой, которая атаковала и захватила укрепленные позиции Рафахского узла обороны. Выход ее на северное направление был также осуществлен в решительный момент сражения между израильской пехотой и занимавшими оборонительные рубежи египтянами.

Таким образом, можно сказать, ЦАХАЛ открыл для себя танки в Синайской кампании 1956 г. Как многие другие армии, Армия Обороны Израиля запоздала с высокой оценкой их важности и возможностей и должна была пройти непростой путь, учась на собственных ошибках.

Но в отличие от некоторых других армий, ЦАХАЛ быстро воспринял эти уроки и сделал правильные выводы. После Синайской кампании возникла новая Армия Обороны Израиля, в наземных войсках которой бронетанковые силы вышли на первое место.

Сразу же после Синайской кампании командование ЦАХАЛа начало переводить старших офицеров пехоты в бронетанковые части; полковник Исраэль Таль стал одним из первых. Когда кампания завершилась, начальник генштаба, генерал-майор Моше Даян, спросил Таля, тогда бывшего начальником Офицерской школы, когда он мог бы перейти на должность заместителя командующего бронетанковыми войсками.

Таль: Недели через две-три.

Даян: Нет, нет, в котором часу сегодня?

Началось активное создание бронетанковых бригад, число которых постоянно росло, поскольку у египтян танковый парк расширялся устрашающе быстро. Но и Израиль теперь мог увеличить количество бронетехники, а также переоснастить уже имевшуюся. Следом за Талем в бронетанковые войска перевели полковника Давида Элазара. После продолжительной подготовки он был назначен командиром бригады «D». Из парашютно-десантных войск пришел майор Биро, за ним — подполковник Ман. Самым старшим из перешедших в бронетанковые войска офицеров стал генерал Хаим Бар-Лев, который всегда по достоинству оценивал возможности танков и являлся опытным танкистом. Однако раньше считалось, что Бар-Лев «слишком хорош» для командования бронетанковым корпусом. Он стал генералом, командующим бронетанковыми войсками после недолгого пребывания на этом посту полковника Бен-Ари.

Организация бронетанкового корпуса как главного сухопутного рода войск и его расширение активно шло в период с 1957 по 1964 г., когда командующим был генерал Хаим Бар-Лев, а вслед за ним генерал Давид Элазар (Дадо). В подходе ЦАХАЛа к танковой войне различаются две стадии. На протяжении первой армейское руководство изучало уроки Синайской кампании, из которых следовало, что израильские бронетанковые войска способны обходить неприятеля с флангов и проникать во вражеский тыл, если опорные пункты оборонительных рубежей разбросаны или рассредоточены так, что танки имеют возможность проследовать между ними без ущерба для себя. В 1956 г. египтяне не располагали значительными силами и не могли обеспечить сплошной обороны больших территорий. Отсюда возникла мысль, что обход бронетанковыми частями опорных пунктов противника и проникновение в его тыл приведет к крушению обороны египтян. Что делать с образующимися вследствие такого подхода «мешками», представлялось делом второстепенным. Роль штурмовых частей по-прежнему отводилась другим войскам, в основном пехоте, которая должна была действовать в ночное время (как это происходило под Кусеймой и Рафахом в 1956 г.). Такой подход позволял сохранять части бронетанковых войск свежими для выполнения главной задачи — проникновения вглубь неприятельских территорий, внесения дезорганизации в стан врага и разрушения системы его тыловых коммуникаций.

Однако на второй стадии, особенно в начале шестидесятых, позиция ЦАХАЛа изменилась, это произошло из-за увеличения количества оружия, получаемого Египетской армией из Советского Союза. Хотя военное руководство упорствовало в приверженности к тактике обходных маневров, оно осознало, что наступает время танковых прорывов, поскольку теперь египтяне развернули на Синае оборону в соответствии с русской военной доктриной. С целью блокирования путей прохождения танков они размещали укрепленные позиции между естественными преградами. Возведенная на Синае система фортификаций не допускала флангового обхода, вынуждая нападавших при проникновении в тыл непременно преодолевать укрепления первой линии. Во время пребывания на посту командующего бронетанковыми войсками генерал Элазар выработал и усовершенствовал тактику прорыва через укрепленные позиции.

По его инициативе был проведен форум, получивший название Конференции бригадных командиров, на котором комбригам предлагался круг тем для изучения и всестороннего рассмотрения. На заседаниях командирам надлежало детально изложить свои соображения, с тем чтобы Элазар мог оценить их. Был учрежден комитет, возглавляемый полковником Авраамом Аденом (Бреном), в задачи которого входила подготовка протоколов дискуссий для составления учебного пособия. Полковники Шмуэль, Мотке, Альберт, Манди и Херцл писали разделы для этого пособия.

Во время маневров 1964–1965 гг. части бронетанковых войск практиковались в прорывах укреплений советского образца. Руководство ЦАХАЛа не отказалось еще полностью от убеждения, что прорывать вражескую оборону — задача пехоты в ночном бою, но все более широко распространялось мнение, что решение данных задач следует уступить танкистам.