ГЛАВА ПЕРВАЯ ПРЕДЫСТОРИЯ

ГЛАВА ПЕРВАЯ

ПРЕДЫСТОРИЯ

1

Причиной начала Синайской кампании стало обострение арабо-израильского противостояния, а также стремление Британии и Франции силовым путем поставить под свой контроль Суэцкий канал.

Если бы не эти две крупнейшие европейские державы, вообще маловероятно, что Израиль начал бы военные действия на Синайском полуострове, а даже если бы начал, вне сомнения, кампания носила бы иной характер как в плане военном, так и политическом.

В свою очередь, если бы руководства арабских государств с правителем Египта во главе не проводили враждебного курса в отношении Израиля, последний бы отказался от применения силы даже в том случае, если бы конфликт между Британией и Францией, с одной стороны, и Египтом, с другой, вылился бы в открытое военное столкновение.

В предлагаемом вниманию читателя «Дневнике» рассматривается взаимосвязь между операцией «Мушкетер» (англо-французской акции по исправлению ситуации вокруг Суэцкого канала) и кампанией самого Израиля на Синайском полуострове. Однако надо прежде сказать несколько слов о том, что привело правительство Израиля к решению вступить в войну.

Вскоре после разгрома евреями арабов в Войне за независимость и заключения соглашений о перемирии с Израилем в 1949 г., арабские правительства вновь вернулись к своему прежнему лозунгу, призывавшему сбросить израильтян в море и стереть еврейское государство с карты мира. Арабы не пожелали превратить Соглашение о перемирии в мирный договор, но сразу же после вступления в действие режима прекращения огня принялись нарушать границу и нападать на мирных граждан Израиля.

Поначалу евреи восприняли подобное поведение как следствие своеобразного «военного похмелья» и лишь призывали соседей к выполнению буквы Соглашения, твердо следуя политике сдержанности в отношении агрессивных выпадов арабов.

Однако во второй половине 1954 г. действия террористов активизировались. Вскоре стало очевидным, что все происходящее не есть выходки неспособных смириться с поражением экстремистов-одиночек, но акции, организованные и предпринимаемые с одобрения правительств арабских государств, а в особенности руководства Египта. Ситуация неуклонно обострялась и к 1955–1956 гг. достигла уровня, которого Израиль не знал со времен войны в 1948-м.

Положение стало таким, каким оно стало, по трем основным причинам. Первое, Египет готовился к полномасштабной войне, целью которой являлось уничтожение Израиля, второе, участились вылазки специально подготовленных банд арабских террористов и третье, Египет лишил израильтян возможности осуществлять судоходство через Акабский залив.

2

Когда в сентябре 1955-го Прага и Каир заключили договор о поставках вооружений из Чехословакии[5] в Египет, в Израиле утратили последние иллюзии в отношении планов противника. Вследствие данного шага Египет получил большое количество современного оружия и техники, что давало ему преимущество над израильтянами, и последние поняли: противник постарается как можно скорее использовать свое превосходство с целью осуществить задуманное — стереть с лица земли еврейское государство.

В число вооружений, полученных Египтом из Чехословакии, входило 530 единиц бронетехники (230 танков, 200 бронетранспортеров и 10 °CАУ), около 500 стволов артиллерии, почти 200 истребителей, бомбардировщиков и транспортных самолетов, а также значительное количество военно-морских судов — эсминцев, торпедных катеров и подводных лодок.

По тогдашним ближневосточным меркам это была небывало крупная партия вооружений и техники. Принимая во внимание то количество оружия, которым до того располагал Египет, от хрупкого равновесия сил, сложившегося между арабскими государствами и Израилем, не оставалось и следа. Прежде в распоряжении Египта насчитывалось около 200 танков — столько же, сколько и у Израиля, теперь Каир (не считая его арабских союзников) располагал почти вчетверо большим бронетанковым парком. Аналогичная ситуация сложилась и в отношении авиации. До сентября 1955-го Египет имел восемьдесят реактивных боевых машин, а Израиль — пятьдесят. Теперь в распоряжении Каира находилось до 200 реактивных истребителей и бомбардировщиков — четыре к одному. Не лучше обстояло дело и с тем, что касается артиллерии, боевых кораблей и катеров. Египтяне выигрывали не только в количественном, но и в качественном отношении. Миги и Илы стояли по меньшей мере на две ступеньки выше, чем «Метеоры» и «Ураганы» наших ВВС. Также и Т-34 советского производства значительно превосходили устаревшие «Шерманы» Мк3[6].

С ростом военной мощи Египта вырос и престиж его руководителя, полковника Гамаля Абд-эль-Насера, которого в арабском мире признали неоспоримым лидером Лиги арабских государств. 19 октября 1955 г. было создано объединенное египетско-сирийское военное командование, а в октябре 1956-го, как и ожидалось, членом союзнического органа управления стала Иордания. В результате Израиль оказался с трех сторон (с юга, востока и севера) окружен враждебными армиями, находящимися к тому же под единым командованием. У нашего правительства не было и не могло быть сомнений относительно целей всех этих военных приготовлений.

3

Что же касается нарушения границ Израиля, то инфильтрация банд арабских террористов, грабителей и убийц при попустительстве и даже с одобрения правительств арабских государств, не прекращалась с самого создания еврейского государства в 1948 г. Однако в апреле 1955-го египетский генштаб решил задействовать бандитов для ведения войны с Израилем и создал специальные формирования так называемых «фидаинов»[7]. Фидаины подчинялись военной разведке Египта и размещались в трех лагерях (№ 9,10 и 16) в секторе Газа, на побережье к западу от города Газа. На момент создания, численность подобных подразделений составляла 700 чел., при этом арабы намеревались увеличить ее, а также организовать аналогичные части, которые действовали бы под контролем спецслужб Иордании, Сирии и Ливана.

Помимо регулярной платы в размере девяноста египетских фунтов[8], фидаин получал дополнительное вознаграждение за каждый рейд через границу Израиля и отдельные бонусы за успешно выполненные задания — убийства и диверсии. На этом привилегии, которыми пользовался фидаин, не заканчивались, что видно из нижеследующего письма. Оно представляет собой ходатайство, направленное начальником египетской военной разведки в секторе Газа, полковником Мустафой Хафезом, губернатору территории. Речь в послании идет о Юнесе Мабраке, представшем перед судом по обвинению в убийстве.

Генерал-губернатору:

1. Вышеназванный человек [Юнее Мабрак] работает на нашу службу и является одним из самых преданных делу людей, которому доверялись трудные и опасные задания. Выполняя их, он неизменно проявлял величайший героизм и готовность к самопожертвованию ради Египетского государства и вооруженных сил.

2. Вышеназванный человек добровольно вступил в часть фидаинов. Вместе со своими товарищами он проникал на территорию Израиля, где устраивал диверсии: подрывы объектов и убийства. Ниже приведены некоторые достойные высокой оценки примеры его деятельности:

A) 29 августа 1955 г. он совершил следующие деяния:

I. Убил трех сельскохозяйственных рабочих в апельсиновой роще под Бейт-Хануном.

II. Убил механика на электростанции около эль-Кабейбы.

III. Взорвал главную башенную антенну радиостанции «Голос Израиля на весь мир» (координаты по карте 12721448.)

IV. Участвовал в налете на сельскохозяйственное поселение Джуала (координаты по карте 12781438) около Цамоги рядом с эль-Кабейбой, где один человек был убит и четверо ранены, а также было разрушено одно здание и причинен ущерб общественному складу поселения.

V. Участвовал в засаде на автопоезд (координаты по карте 12951486).

B) 30 августа 1955 г. он совершил следующие деяния:

I. Подстерег машину около деревни Аджур и убил трех человек, а само транспортное средство уничтожил.

П. Взорвал одно из зданий в селении Цумейл (координаты по карте 13001190).

III. Участвовал в засаде на дороге Плугот — Бейт-Говрин.

IV. На этом участке в засаду попало три армейских автомобиля.

3. Принимая во внимания все героические действия вышеназванного человека, который проходит как один из обвиняемых по делу № 26/55 об убийстве, учитывая его прекрасный послужной список, мы просим употребить все возможные силы, чтобы помочь ему. Он может оказаться полезен нам и в будущем, особенно если увидит, как высоко ценят власти его героизм и мужество.

Ввиду всего вышесказанного, мы просим вас отнестись к нашему ходатайству со всем пониманием и закрыть дело, возбужденное в отношении вышеназванного человека.

Мустафа Хафез,

Начальник разведки Палестины

С середины 1955 и далее в начале 1956 г. постоянно возрастало количество актов террора, совершаемых против мирного населения и военных Израиля. Особенно в отношении новых поселений иммигрантов в приграничных регионах.

Лучше всего помогает понять, что же происходило тогда, перечень диверсий, совершенных фидаинами на юге страны в апреле 1956 г. всего за пять дней:

7 апреля 1956 г.

Взорван трубопровод системы водоснабжения на участке между Ашкелоном и Яд-Мордехаем.

В Ахуцаме обстрелян джип, принадлежащий гражданским лицам; один израильтянин погиб, а другой получил ранения.

В Шувале обстрелян грузовик, принадлежащий гражданским лицам; один человек погиб, еще один получил ранения.

Обстрелян армейский грузовик в Тель-Кунтейре; двое раненых.

Обстрелян и подожжен армейский грузовик у Ахуцама; трое раненых.

Обстрелян еще один армейский грузовик у Ахуцама; двое раненых.

8 апреля 1956 г.

В Ашкелоне ручные гранаты брошены в дом и в автомобиль; один убитый, трое раненых.

В Ахуцаме обстреляны две принадлежащие гражданским лицам машины; один убитый и двое раненых.

В Шафире ручные гранаты брошены в жилой дом, еще одно здание взорвано; один раненый.

В кибуце Гал-Он забросан ручными гранатами дом, по которому затем открыт огонь из автоматического оружия; один раненый.

9 апреля 1956 г.

В Бееротаиме подорвалась на мине командирская машина. Рядом были обнаружены еще две мины.

С использованием ручных гранат и автоматического оружия совершено нападение на лагерь рабочих компании, занимающейся обслуживанием системы водоснабжения в Кециоте; двое убитых, трое раненых.

Командирская машина обстреляна на подходе к кибуцу Бейт-Раим; один убитый, один раненый[9].

10апреля 1956 г.

В Магене напоролась на мину командирская машина; трое получили ранения.

Около Кисуфима подорвался на мине армейский бронетранспортер; трое раненых[10].

11 апреля 1956 г.

К югу от Керим-абу-Ирак наскочила на мину командирская машина; один человек получил ранения.

На шоссе между Тель-Авивом и Рамле под огонь попали автобус с гражданскими лицами и грузовик; шестеро раненых.

Обстреляны собравшиеся на молитву в синагоге учащиеся сельскохозяйственной школы в Шафире. Результат: шестеро погибших и двое раненых.

В поселении Агиецер внутрь двух домов брошены ручные гранаты; трое раненых.

Поблизости от международного аэропорта в Лоде[11] обстреляна машина пограничного дозора; один раненый.

4

Разумеется, правительство Израиля не могло оставаться равнодушным в сложившейся ситуации. Было предельно ясно, что такая односторонняя война может продолжаться вечно — до тех пор, пока у арабского руководства будет сохраняться возможность наносить вред Израилю, не подвергая опасности свои государства и армии.

Поэтому в Израиле приняли решение отвечать ударом на удар, хотя израильтяне не могли платить арабам той же монетой, поскольку не имели права подвергать опасности гражданское население, устраивая нападения, подобные тем, которые вели на его территории фидаины. Суть ответа заключалась в том, чтобы атаковать военные объекты — армейские лагеря или полицейские форты, — из которых осуществляли свои вылазки террористы.

Целью избранного курса было показать арабам, что хотя правительство Израиля неспособно защитить каждого отдельного землепашца, обрабатывающего свое поле возле границы, или помешать бандитам заминировать подходы к тому или иному поселению, расплата настигнет диверсантов, причем настигнет в их же логовах. Израильская армия успешно действовала на арабской территории, а арабские военные оказывались не в состоянии помешать этому, и население прекрасно осознавало данный факт. Так, в конечном итоге, вместо того чтобы поднять престиж правящих в арабских государствах режимов в глазах их подданных, усилия фидаинов приводили к прямо противоположному результату.

Таким образом, все эти удары и контрудары приводили к тому, что правительствам арабских государств приходилось выбирать: расширять и интенсифицировать деятельность фидаинов в Израиле, чтобы вернуть утраченное доверие своих народов, или же вовсе отказаться от политики провокаций. Последняя теперь неизменно приводила к карательным акциям со стороны Израиля, что выражалось в разрушениях военных объектов и гибели десятков арабских солдат и полицейских.

Вполне возможно, что в конце концов арабские режимы избрали бы второй путь, но в 1955–1956 гг. события покатились точно снежный ком с горы в ином направлении. Вылазки фидаинов и военные ответы Израиля заметно участились. Более того, поскольку руководства соседних стран, с территории которых нападали террористы, знали о том, что вслед за вылазкой бандитов последует карательная акция, в соответствующие пункты стягивались дополнительные воинские подразделения, необходимые для отражения атак. В результате мелкие стычки превращались в настоящие сражения, в которых с обеих сторон принимали участие артиллерия и бронетехника.

Таким образом, к концу лета 1956 г. обе стороны оказались настолько наэлектризованными, что в воздухе отчетливо запахло военной грозой. Правитель Египта, гордившийся своей репутацией защитника арабского мира, не желал приостанавливать деятельность фидаинов, которые снискали в арабском мире славу «мстителей завоевателям Палестины». В то же время контрудары Израиля не оставляли арабам выбора: или мир, или война. На протяжении месяца, предшествовавшего Синайской кампании, а именно с 12 сентября по 10 октября 1956 г., армейские подразделения Израиля, отвечая на убийства и диверсии фидаинов, провели четыре рейда, в ходе которых уничтожили полицейские форты Рахава, Гарандал, Хусан и Калькилия. Потери, понесенные израильтянами в ходе этих акций убитыми и ранеными, превосходили 100 чел., а арабские составляли примерно 200 чел. Это была еще не война, но уже и не мир.

5

Одним из серьезнейших факторов в конфликте между Израилем и Египтом являлась свобода израильского судоходства в Красном море. Чтобы попасть туда, суда из порта Хайфа на Средиземном море неминуемо должны были пройти по Суэцкому каналу. В то время как кораблям, выходившим из Эйлата, самого южного израильского порта, приходилось миновать Тиранский пролив. Египет перекрыл для Израиля водное сообщение между Восточной Африкой и Азией.

Израиль — страна с весьма скудными природными ресурсами. Среди небольшого количества минералов, которыми она располагает, первое место занимают поташ и фосфаты, которые экспортируются преимущественно в государства Дальнего Востока. Таким образом, лишение водного пути в эти страны наносило Израилю не только политический, но и серьезный экономический ущерб.

Поскольку было совершенно очевидно, что блокада есть прямое нарушение Конвенции по Суэцкому каналу[12], норм международного права, буквы Соглашений о перемирии и Устава ООН, Израиль поднял вопрос в Организации Объединенных Наций. 1 сентября 1951 г. Совет безопасности ООН удовлетворил жалобу Израиля и принял резолюцию, призывавшую Египет снять блокаду. Каир проигнорировал это решение, и даже больше того, в конце 1953-го руководство Египта запретило провоз всех товаров как из Израиля, так и в Израиль, включая и те грузы, которые не являлись чисто военными (например, продовольствие), и даже те, которые перевозились не на израильских судах.

После ввода Египтом этого нового правила Израиль вновь обратился с жалобой в Совет Безопасности. Рассмотрение ее было назначено на 29 марта 1954 г., но Советский Союз, воспользовавшись правом вето, добился исключения вопроса из повестки дня.

Правительство Израиля не собиралось отказываться от борьбы, и в шесть часов утра 28 сентября 1954 г. израильское судно «Бат-Галим» подошло к Суэцкому каналу с юга.

По замыслу израильтян, отказ Каира разрешить кораблю свободное продвижение через канал должен был вынудить Организацию Объединенных Наций решить вопрос и обязать Египет уважать международные соглашения.

Вместо этого египтяне захватили «Бат-Галим» и посадили в тюрьму команду судна. В декабре 1954 и январе 1955 г. проблема вновь была представлена вниманию ООН. С тем же результатом. Итогом этой тщетной попытки заставить Каир открыть Суэцкий канал для израильских кораблей стала конфискация судна «Бат-Га-лим». Экипажу, однако, было позволено вернуться, и 1 января 1955-го моряки, просидев три месяца в египетской тюрьме, возвратились домой сухопутным путем через сектор Газа.

Все случившееся вызвало раздражение и разочарование в Израиле. Между тем никто там не считал возможным уладить дело — вернуть стране возможность пользоваться Суэцким каналом — иначе как с помощью средств дипломатии. Вместе с тем на проблему, связанную с Тиранским проливом, Израиль смотрел иначе.

Пролив служил воротами между Красным морем и заливом Акаба, берега которого принадлежали четырем странам: Египту, Израилю, Иордании и Саудовской Аравии. По международному праву на пользование водными путями, берегами которых владеют две или несколько стран, имеют право суда любых государств без ограничений. При этом ни одна страна не может претендовать на такие пространства как на свои территориальные воды и ограничивать там судоходство других государств.

Однако Египет счел для себя возможным нарушить международные законы и воспрепятствовать движению израильских кораблей из Эйлата в Красное море и обратно. В 1953-м египтяне блокировали израильское судоходство на этом участке и даже создали подразделение береговой охраны в Рас-Насрани. Бойцы этого подразделения, решимость которого подкреплялась орудиями береговой артиллерии, останавливали любое судно, входившее в пролив, и повергали его осмотру на предмет установления возможной принадлежности его Израилю.

В начале сентября 1955 г. Египет решил ужесточить условия блокады, уведомив все пароходства и авиакомпании, что проход по заливу, а также пролет над ним будут рассматриваться Египтом как пересечение его территории. Посему любой, кто хотел плыть водами залива или пролетать над ним, должен был за семьдесят два часа направить соответствующее уведомление египетским властям и получить от них разрешение. Что же до Израиля, то его судам запрещался проход Тиранского пролива, а самолетам не дозволялось пролетать над ним, поскольку, как говорилось в заявлении, Египет считал, что находится в состоянии войны с этим государством. В соответствии с вышеприведенным заявлением, израильская авиакомпания «Эль-Аль», самолеты которой летали над проливом, лишалась возможности осуществлять воздушное сообщение с ЮАР.

Этот шаг Египта стал последней каплей, переполнившей чашу нашего терпения. 22 октября 1955 г., находясь в отпуске во Франции, я получил телеграмму от помощника Бен-Гуриона, которой мне предписывалось немедленно прибыть домой. (Бен-Гурион вернулся в состав кабинета после кратковременного пребывания в качестве частного лица в Сде-Бокер, но занимал теперь пост министра обороны, но еще не премьера.) В телеграмме говорилось: «Сегодня утром «старик» встал с постели. (Он болел уже две недели.) Первым его желанием было увидеться с вами. Он хочет, чтобы вы прибыли немедленно». На следующий день я встретился с Бен-Гурионом в его номере «Президент Отеля» в Иерусалиме. Мы обсудили ситуацию, и в конце разговора Бен-Гурион как министр обороны среди прочего сказал мне, что я должен подготовиться к захвату Тиранского пролива — городов Шарм-аш-Шейх и Рас-Насрани и островов Тиран и Санапир — с тем чтобы восстановить свободное сообщение между Акабским заливом и Красным морем.

Через десять дней, 2 ноября 1955-го, Бен-Гурион вновь вернулся к исполнению обязанностей премьер-министра. Представляя Кнессету членов нового кабинета, премьер обрисовал общую политическую ситуацию. Касательно вопроса обороны он высказался в следующих словах: «Только одни лишь вылазки из сектора Газа за первые девять месяцев 1955 г. привели к тому, что 153 человека погибли или получили ранения. Египетские представители в ООН открыто заявили о том, что Египет и Израиль находятся в состоянии войны. Правительство Египта нарушило один из основополагающих законов международного права в отношении судоходства по Суэцкому каналу, тем более что вопрос этот был урегулирован специальной резолюцией Совета Безопасности. Таким образом, целью Египта в настоящий момент, в нарушение принципов свободного пользования морскими пространствами, является закрыть для израильских судов Красное море. Такой односторонней войне надлежит положить конец, поскольку она не может оставаться односторонней вечно. Правительство Израиля готово свято чтить и дух и букву всех пунктов Соглашения о перемирии. Однако соблюдение договоренностей невозможно лишь в одностороннем порядке. Если они нарушаются другой стороной, придерживаться их не обязательно и нам. Если границы не преграда для диверсантов и убийц, они не могут стать помехой на пути защитников. Если наши права грубо попираются на море и на суше, нам необходимо сохранить за собой свободу действий для адекватной защиты. Наша цель — мир, но мы не собираемся кончать жизнь самоубийством.»

6

Премьер не мог бы более ясно выразить перед депутатами Кнессета свое намерение отдать приказ армии перейти границы, если неуправляемая ситуация сохранится.

Положение дел с безопасностью Израиля ни в коем случае не исправлялось, а блокада Эйлата продолжалась. Бен-Гурион не имел сомнений относительно обязанности Израиля отстоять свободу своего судоходства. Сделать это можно было, только овладев проливом. В соответствии с этим, в начале ноября 1955 г. премьер предложил вопрос вниманию кабинета. Однако, несмотря ни на что, правительство сочло момент неподходящим для силовой акции. Вместе с тем оно уточнило, что Израиль должен действовать «в тех местах и в то время, какие сочтет соответствующими».

Решение было передано мне, на что я отреагировал письмом в адрес Бен-Гуриона 5 декабря 1955 г.

Министру обороны:

Предмет: израильско-египетские отношения

1. Шесть недель назад авиакомпания «Эль-Аль» прекратила полеты своих самолетов над Тиранским проливом по маршруту Израиль-Южная Африка. Сделать это пришлось из-за заявления Египта, что его ПВО будут сбивать все воздушные суда, которые появятся над проливом без соответствующего разрешения властей Египта, поскольку последний объявил эту зону своей территорией. Я не стану распространяться по поводу обстановки вокруг Тиранского пролива, поскольку она хорошо известна. Но я считаю, что наш нынешний курс в этом вопросе неверен и ведет фактически к утрате нами свободы судоходства и воздухоплавания в районе пролива. Эйлат превратится для нас в порт на озере, возможность выхода и входа в который станет диктоваться Египтом.

Аналогичная ситуация складывалась ранее с доступом на гору Скопус[13] (в Иерусалиме) и с пользованием Латрунской дорогой (между Иерусалимом и Тель-Авивом). И то, и другое нам гарантировало Соглашение о перемирии. Но, с одной стороны, из-за нежелания Иордании выполнять соглашения, а с другой — по причине того, что мы не принудили ее к этому силой, условия эти никогда не выполнялись. В случае с Тиранским проливом все обстоит еще хуже, поскольку:

a) у Египта нет законного предлога запретить проход судов через пролив;

b) возможность осуществлять судоходство в этом районе для нас гораздо важнее, чем право проезжать через Латрун и иметь свободный доступ на Хар-ха-Цофим;

c) блокада пролива есть часть общего плана по овладению Негевом.

2. После заявления Египта мы приостановили полеты наших самолетов по маршруту, проложенному над проливом, вместе с тем мы продолжаем участвовать вместе с египтянами в Смешанной комиссии по перемирию. Подобное поведение говорит о том, что мы не считаем, что их шаг означает прекращение действия Соглашения о перемирии. Нет, скорее наша позиция говорит о том, что на деле мы готовы смириться с египетским «пониманием» условий перемирия и рассматриваем Соглашение как основной документ, регулирующий наши взаимоотношения с этой страной, несмотря на то, что она закрыла пролив для наших кораблей.

3. Формулировка «в тех местах и в то время», какие мы сочтем соответствующими, вполне реалистична, когда и место, и время для подобной акции становятся очевидными. На деле это означает, что действия, предпринятые в каком-то ином месте, а не в проливе, и направленные на то, чтобы косвенным образом послужить для снятия блокады с морского пути, придется вести энергично, решительно и довольно долго. Что же касается времени, мне не кажется, что спустя несколько месяцев момент для захвата пролива окажется более благоприятным. Принимая во внимание наращивание военной мощи Египтом, наши шансы на успех в подобной операции будут снижаться. Может случиться, конечно, что нам представится более подходящая возможность осуществить военную акцию, однако это станет следствием благоприятного стечения обстоятельств, а не результатом продуманного выбора наиболее подходящих «времени» и «места».

4. В связи с этим в сложившихся обстоятельствах я считаю промедление и нашу верность израильско-египетскому Соглашению о перемирии defacto отказом от права свободного судоходства через Тиранский пролив. Более того, нельзя игнорировать факт недвусмысленных заявлений, сделанных по данному вопросу вами и вашим предшественником на посту премьер-министра. Через генерала Бернса (генерал Э.Л.М. Бернс, канадец, начальник штаба организации, занимающейся в ООН надзором за выполнением условий перемирия) вы известили премьер-министра Египта о том, что политика нашего правительства не допускает одностороннего соблюдения Израилем Соглашения.

Соответственно, мое мнение таково: нам следует как можно быстрее (в течение одного месяца) предпринять операцию по овладению Тиранским проливом.

5. Я должен особо подчеркнуть: при условии, когда у ВВС Египта будут в наличии истребители Миг-15, при том, что у нас нет равных им по классу самолетов, наши шансы на овладение проливом значительно снизятся. Эта сложная операция будет во многом зависеть от нашей свободы действий в воздухе.

Хотя письмо мое адресовалось Бен-Гуриону, мне следовало обращаться не к нему, поскольку он-то как раз выступал за то, чтобы дать приказ армии снять блокаду. Не он, а правительство считало, что время для этого еще не пришло.

Между тем оттягивание принятия силового решения не снимало проблемы. Даже и годом позже перед Израилем все так же оставался выбор: лишиться выхода в Красное море или же обеспечить себе свободу судоходства путем захвата пролива.

7

Альтернативный вариант — разрешить проблему за столом переговоров — для Израиля отсутствовал, поскольку арабы не желали договариваться. Подобная позиция не была случайной, она являлась следствием их нежелания признавать Израиль и устанавливать с ним мирные отношения. Арабы не собирались решать те или иные проблемы, они хотели одного — уничтожения государства Израиль, а этого невозможно было добиться за столом переговоров.

Во время первой войны попытка арабов не удалась, и в 1948 г. предприятие, целью которого было стереть с лица земли маленькую общину евреев, потерпело крах. Армия Ирака, принимавшая участие в войне, после понесенного поражения вернулась восвояси, но Египту, Иордании, Ливану и Сирии пришлось подписать Соглашения о перемирии с Израилем, войска которого могли в противном случае продолжить победное шествие и вторгнуться на территорию арабов. (Фактически, на юге и на севере израильтяне пересекли границу, когда преследовали разбитых египтян по Синаю и гнали ливанцев до реки Литани.)

Заключение Соглашений о перемирии было достигнуто в соответствии с решениями ООН и на основании Устава этой организации при посредстве представителя ООН доктора Ральфа Банча. В преамбуле к документу говорится: «Участники настоящего соглашения, в соответствии с резолюцией Совета Безопасности от 16 ноября 1948 г., призывающей их в дополнение к статье 40 Устава ООН к ведению мирных переговоров, с целью облегчения процесса перехода от действующего на сегодняшний момент перемирия к прочному миру в Палестине, придя к решению начать переговорный процесс под эгидой Организации Объединенных Наций, во исполнение резолюций Совета Безопасности от 4 и 16 ноября 1948 г., назначив представителей, полномочных вести переговоры и заключать Соглашение о перемирии… договорились о следующих условиях…»

Однако ООН, под эгидой которой велись переговоры, занималась не только организацией процесса, подготовкой документов и созданием условий для их подписания. На ООН также возлагался надзор за исполнением условий договора, с каковой целью был создан специальный штаб военных наблюдателей.

Потому нет ничего удивительного в том, что представители ООН, Генеральный секретарь и начальник штаба организации, занимающейся в ООН надзором за выполнением условий перемирия, служили в качестве посредников и своеобразных офицеров связи между Израилем и его арабскими соседями. Эти сотрудники ООН постоянно перемещались из столицы одной страны в другую — чаще всего из Иерусалима в Каир, — стараясь предотвращать пограничные столкновения и способствовать ослаблению напряженности.

Деятельность начальника штаба организации, занимающейся в ООН надзором за выполнением условий перемирия (в период с 1954 по 1956 гг. этот пост занимал генерал Бернс), носила преимущественно технический характер. Бернс вступал в обсуждения политических вопросов, только когда сопровождал генерального секретаря, каковым в ту пору являлся Даг Хаммаршельд. Организация, занимающаяся в ООН надзором за выполнением условий перемирия, уделяла внимание в основном расследованиям уже имевших место инцидентов. В соответствии с жалобой одной из сторон, организация выясняла обстоятельства случившегося и по результатам проведенной работы направляла доклад на имя генерального секретаря, или, если совершалось какое-то особо серьезное нарушение, в Совет Безопасности. Ни одна из сторон — ни арабы, ни израильтяне — особо не полагалась на организацию, занимающуюся в ООН надзором за выполнением условий перемирия, понимая, что орган этот есть не что иное, как почтовый ящик, способный принимать жалобы, но не наделенный реальными полномочиями для принятия необходимых решений. В 1955-м, когда значительно активизировалась деятельности фидаинов, генерал Берне попытался добиться от египетских властей обуздания террористов, но ничего из этого не вышло. В своей книге «Между арабами и израильтянами» он написал: «Не было никакого способа доказать, что приказы о совершении террористических актов фидаины или иные бандиты получали из Каира. Когда в личных беседах я или генеральный секретарь обвиняли арабское руководство в организации нападений фидаинов (на Израиль), то слышали в ответ, что власти могут остановить терроризм, но никогда не получали признания в том, что они сами стоят за этим».

Генеральный секретарь Даг Хаммаршельд занимался вопросами политического характера. Он встречался с самыми высокими представителями враждующих сторон, но результаты его усилий были ничтожны. Все его попытки склонить Насера хотя бы к обещанию подчиниться решению Совета Безопасности и предоставить Израилю право свободно пересекать Тиранский пролив и Суэцкий канал, а также прекратить атаки фидаинов, оказывались бесплодными.

В конце 1955 и в начале 1956 г., когда напряженность в регионе достигла пика, максимально активизировались и представители ООН. В декабре 1955-го премьер-министр Давид Бен-Гурион сообщил генералу Бернсу, что правительство Израиля располагает достоверной информацией относительно того, что за рейдами фидаинов стоит египетское руководство. Премьер обратился к Бернсу с просьбой потребовать от Насера выполнения Соглашения о перемирии, а в особенности двух статей этого документа. Одна из них касалась полного прекращения огня и предотвращения нападений на мирное население одного государства представителями соседней страны. Другая (а именно, статья 1) содержала четыре основных ограничения. Она запрещала «применение военной силы для решения палестинского вопроса». Согласно еще одному пункту, каждая сторона обязывалась «не предпринимать, не планировать и не создавать угроз… агрессивных действий с использованием вооруженных сил — на суше, на море или в воздухе — против граждан или вооруженных сил другой стороны». Статья гарантировала «право каждой стороны на безопасность от нападений со стороны вооруженных сил другой» и «устанавливала перемирие между вооруженными силами обеих сторон, призванное стать неизбежным шагом на пути ликвидации военного конфликта и восстановления мира».

Генералу Бернсу и потом Дагу Хаммаршельду, посетившему Каир через несколько недель после начштаба, не удалось убедить Насера отказаться от его агрессивного курса.

Прошло еще два месяца, и 14 марта 1956 г. Израиль направил в адрес Совета Безопасности ООН жалобу на нарушения мира арабами, осуществлявшими вылазки из сектора Газа. К жалобе прилагался список из 180 враждебных акций, совершенных египтянами на протяжении трех месяцев с декабря 1955 по март 1956 г., включавший в себя минирования, обстрелы и убийства. Обстановка продолжала накаляться. Нападения фидаинов и карательные операции, которыми армия Израиля отвечала на выпады арабов, становились все более частыми и ожесточенными. Генеральный секретарь решил вернуться на Ближний Восток с тем, чтобы попытаться разрешить кризис, и 10 апреля прибыл в Израиль. После бесед с израильтянами он отбыл в Каир и опять вернулся в Иерусалим, затем вылетел в Амман и снова в Иерусалим, потом опять в Каир. Все эти поездки Генеральный секретарь совершил на протяжении одной недели, и в какой-то момент показалось, что на сей раз его усилия увенчаются успехом. 17 апреля он получил от Бен-Гуриона письмо следующего содержания:

«Настоящим подтверждаю от имени правительства Израиля, что, в соответствии с параграфом 2 статьи 2 израильско-египетского Генерального соглашения о перемирии, Армии Обороны Израиля даны четкие инструкции, запрещающие всем ее частям и подразделениям с 18.00 (по израильскому времени) 18 апреля 1956 г. вести огонь через границы, установленные в соответствии с условиями перемирия, а также запрещающие для каких бы то ни было целей пересекать эти линии перемирия любым военным или полувоенным формированиям, включая нерегулярные части. Эти распоряжения даны и будут исполняться при условии аналогичных шагов со стороны Египта.»

Два дня спустя, 19 апреля, находившийся в то время в Каире Хаммаршельд уведомил Бен-Гуриона, что правительство Египта приняло со своей стороны адекватные меры и что приказы о прекращении огня вступили в силу в 18.00 18 апреля.

Хаммаршельд вздохнул с облегчением, искренне уверенный в том, что смог погасить пожар и предотвратить возможность очередного возгорания. Однако 29 апреля, когда Генеральный секретарь все еще находился на Ближнем Востоке, заслуженный человек, вожак кибуца Нахаль-Оц Рой Рутенберг, пал жертвой египетского пограничного патруля, открывшего по нему огонь с территории сектора Газа. В тот же день командирская машина подорвалась на мине около Нир-Ицхака, у южной границы сектора. Израиль никак не отреагировал на случившееся, полагая, что акции проводились без ведома Каира. Но прошло несколько дней, и иллюзии были развеяны. Фидаины взялись за дело с новым рвением. Проникая в Израиль как из сектора Газа, так и с территории Иордании, они минировали дороги, убивали мирных граждан, забрасывали гранаты в окна домов, обстреливали проезжавшие по шоссе автобусы. Все вновь вернулось на круги своя.

На сей раз Хаммаршельд не проявил готовности приехать на Ближний Восток по своей инициативе. Премьер Израиля также не стал приглашать его.

15 октября 1956 г. Бен-Гурион, подводя на заседании Кнессета итоги и говоря о сложившейся обстановке, сказал следующее:

«В своем докладе Совету Безопасности 9 мая 1956 г. Генеральный секретарь осудил «репрессалии». Хотя в Уставе ООН особо не оговариваются гарантии права каждого государства на самооборону, таковое право существует само по себе. Аппарат ООН продемонстрировал свою неспособность — я не говорю, нежелание — сделать что-то, чтобы реально помешать систематическому истреблению граждан Израиля. Насколько мне известно, наша страна — единственное государство, жизнь населения которого подвергается опасности со стороны банд убийц, посылаемых через границу с территории соседних стран. Я не могу поверить в то, что какое-либо другое правительство смирилось бы с тем, что его народ отдан на милость террористов, организацией действий которых занимается руководство другого государства. Наблюдатели ООН и Генеральный секретарь отлично знают, что бандиты сеют смерть по воле своих правительств и что главным организатором банд, который финансирует, обеспечивает снаряжением, предоставляет базы для подготовки террористов и направляет их активность, является Египет. Фидаины, захваченные нами во время акций, признавались в этом в ходе разбирательств. А египетский министр вакфов[14], Хасан эль-Бакури, заявил 11 апреля во время выступления по «Голосу Каира» («Саут-эль-Араб»), подконтрольному диктатору Египта: «Нет никаких причин, почему фидаины, которые ненавидят врага, не должны проникать на территорию Израиля, чтобы превращать в ад жизнь его населения».

Правительство Израиля не собиралось позволять превращать жизнь собственных граждан в ад, а значит, убийцам и их хозяевам предстояло держать ответ за совершенные злодеяния.

Четырнадцать дней спустя, 29 октября 1956 г., началась Синайская кампания.