ФРАНЦУЗСКИЕ СВЯЗИ-2, ИЛИ ВИШНЯ-3
ФРАНЦУЗСКИЕ СВЯЗИ-2, ИЛИ ВИШНЯ-3
Ящик отборного бургундского. — Три «Вишни» на трех носителях и тридцать три фильма «Троицкого моста». — Ельцин соблазняет суверенитетом Мамина и Соломина. — Мы на краю пропасти. — Нападение на Куркову. — Верните деньги. — Я уношу ноги с Пятого канала на ОРТ. — Петербургское вещание становится местным. — Неосуществленное: ключи счастья, кубанские казачки и карибский кризис. — Зачем я стою у «братской могилы»?
Я снова стою в центре Парижа, на площади Бастилии, в поисках дома, в котором живет счастливая семья — Лена Сафонова, ее муж Самюэль Лабарт и только что рожденный младенец Саша.
В кафе «Де Флор» я уговариваю Самюэля принять участие в съемках.
Потом наша группа вместе с актерами Виталием Соломиным, Владимиром Долинским, Леной и уже с Самюэлем едет за сто сорок километров от Парижа, в Бургундию, в городок Вильфранш.
— Бордо! — восклицает Лабарт, поднимая бокал настоящего отборного бургунского в сцене знакомства с нашим героем Вадимом Дашковым, которую мы снимали в загородном доме наших друзей Ольги и Пьера Суффле.
— О, да! — поднимает бокал Соломин. — Брижит Бардо!.. Вкусно!
Ящик великолепного вина «приговорили» они на той съемке, черт возьми!
Мы едем на берег Нормандии, где опять же по знакомству нас пускают в частный сад и мы снимаем финал нашего сериала на берегу Ла-Манша, стараясь успеть до прилива.
Первую «Вишню» снимал на советскую пленку «Свема» Юрий Векслер, вторую уже на «Кодаке» Владимир Брыляков. А третью, теперь уже телевизионную «Вишню» снимал видеокамерой «Бетакам» Валерий Мюльгаут.
Перед ним и компьютерным монтажером Лешей Маклаковым встала доселе невиданная задача свести воедино материал трех разных носителей. Не буду раскрывать их технологические секреты. Им это удалось сделать.
Так возник телевизионный сериал из десяти фильмов по пятьдесят две минуты для Пятого канала. Валуцкий выпустил книгу с тем же названием… Получился настоящий роман!
Но нашу теперь уже многосерийную «Вишню» ждали новые повороты судьбы…
* * *
В 1992 году с помощью Любы Аркус и ее издательства «Сеанс» мы выпустили «Каталог» студии «Троицкий мост», где в предисловии я писал:
«Троицкий мост на реке Неве соединяет Петроградский остров, на котором расположилась наша студия, с континентом, с Россией. Построенный еще во времена карет, он исправно выдерживает и сегодня многотонные массы современного транспорта.
…Мы назвали нашу студию этим именем прежде всего за красоту моста, без которой немыслим исторический пейзаж нашего города, и за упоминание Святой Троицы в имени его. Итак, мы декларируем — широту взглядов, подобную Неве, единство левого и правого в искусстве, подобное крыльям моста, широкие связи с миром и историей, техническую, профессиональную надежность.
Доказательство тому — наши фильмы».
К моменту выхода «Каталога» мы сделали уже тридцать три фильма.
Наши дебютанты:
Виталий Каневский. «Замри, умри, воскресни». «Золотая камера» на Каннском фестивале в 1990 году.
Светлана Проскурина. «Случайный вальс». Гран-при «Золотой леопард» на кинофестивале в Локарно (Швейцария) в 1990 году.
Аркадий Тигай. «Лох — победитель воды». Спецприз жюри «Кинотавра» за музыку Сергея Курехина.
Павел Лунгин. «Такси-блюз». Приз жюри за режиссуру на Каннском фестивале в 1990 году.
Евгений Лунгин — брат Павла, парижанин — «Ангелы в раю».
Практически дебютировал в «Троицком мосте» Александр Рогожкин с картиной «Мисс милионерша». Он же поставил у нас еще три фильма — «Чекист», «Оно» и «Жизнь с идиотом».
В эти золотые годы у нас сделали фильмы: К. Лопушанский — «Посетитель музея» (призы в Мадриде и в Москве), С. Снежкин — «Невозвращенец» (Сан-Себастьян), О. Тепцов — «Посвященный», Б. Фрумин — «Черное и белое», А. Шахмалиева — «Это было у моря», Э. Ясан — «Нечистая сила», Е. Татарский — «Презумпция невиновности», А. Лебедев — «Фуфло», три фильма снял Александр Сокуров — «Дни затмения», «Спаси и сохрани» и «Круг второй».
Выпускали мы и документальные фильмы.
Была создана анимационная мастерская, где, в частности, был сделан знаменитый мультик «Митьки никого не хотят победить».
Я, как президент и художественный руководитель «Троицкого моста», позволил себе поставить в эти годы два фильма: «Продление рода» и «Зимнюю вишню-2».
Два приза на Каннском фестивале 1990 года (Лунгин и Каневский) обратили на нашу студию внимание французс кого телевидения. Канал «La Sept» предложил проект «Русские повести». Договор с ними привез Павел Лунгин.
Были деньги, были возможности, был солидный и авторитетный худсовет, были толковые и опытные сотрудники — Нелли Маженджинова, Олег Коньков, Владимир Беленький, Ирина Опракундина…
Всё было! Нас самих и наших дебютантов на «Ленфильме» насмешливо и завистливо звали «маслята».
И вдруг начиная с 1993 года все стало таять на глазах.
Господин Ельцин дал отмашку на суверенизацию всего и вся. Грянул дикий капитализм!
Затеянный в нашей студии проект «Окно в Париж» Аркадия Тигая и Юрия Мамина вдруг отпочковался. Они создали свою контору, полагая, что так будут лучше контролировать деньги.
То же самое случилось и с проектом «Охота» Виталия Соломина, о котором я хочу сказать подробнее.
Я давно заметил (и на «Холмсе», и на «Вишне»), что Виталий Мефодиевич был склонен к режиссуре. Сам прекрасный актер, он тяготился рамками только этой профессии. Начал он в Малом театре, где поставил несколько спектаклей. Но кинематографа он, как я понимаю, побаивался. И вот наконец решился — принес к нам в «Троицкий мост» сценарий под названием «Охота», по-ученически добросовестно корпел над новым для него занятием — писал режиссерский сценарий, просил помощи и советов. Происходило это в самое кризисное для кино время, время финансового голода.
Лишь в Москве, имея столичные связи, ему удалось завершить съемки фильма, но паралич кинопроката лишил картину контакта со зрителями. А жаль — фильм был очень интересный. И было бы неплохо вернуть его в прокат.
По той же причине создал свою студию и Александр Сокуров.
Уехал в Англию Олег Тепцов и создал в Ирландии продюсерскую фирму.
Уехал и успешно работал с французами Павел Лунгин.
Заглохла анимационная мастерская — молодых художников начали переманивать за валюту заезжие иностранцы.
«Троицкий мост» оказался на краю пропасти, подобно другим ленфильмовским отпочковавшимся бывшим творческим объединениям. Почти все они вскоре развалились, а мы выжили благодаря моим старым телевизионным связям. В течение пяти лет наша студия работала для телевидения — сначала для французского и вот теперь для Пятого канала «Петербург».
Властителями дум в эти годы стали телевидение и газеты.
Репортажи о стрельбе из танков по парламенту, о штурме Останкинского телецентра, о храбром Ельцине и мудром Собчаке, остановившем танки на подходе к Ленинграду, полуподпольные репортажи из резервной студии российского телевидения, отважное ленинградское «Пятое колесо» и его идеолог Белла Алексеевна Куркова, страстная ельцинистка и моя бывшая студентка и дипломантка, — все это было ярче любых кинофантазий.
Начиналась борьба за телеканалы, передатчики и эфирные частоты.
В сентябре 1994 года Белла Куркова ехала на троллейбусе (о, наивные времена!) в гости к Олегу Басилашвили. В подъезде его дома на нее напали и проломили голову. Она оказалась в больнице.
Вокруг Пятого канала обстановка накалилась. Однако ни Ельцин, ни Собчак не замечают травли своей верной соратницы. Им не до нее…
Куркова и Правдюк подают заявление об уходе.
Буквально через неделю на телеканале появляются новые лица, те, кого я называю «жадные медвежата».
Я плохо помню имена этих людей, так как практически их не видел, хотя и был еще художественным руководителем Пятого канала. Двери их кабинетов надежно охранялись новенькими молоденькими секретаршами и наемниками из охраны.
Творческая жизнь канала замерла.
Я к этому времени как раз закончил работу над сериалом «Зимняя вишня» для Пятого канала и ждал приемки его новым начальством.
Но, оказывается, наша работа их не интересовала. Их интересовали деньги, которые мы потратили. Через юриста Митюшкина они потребовали, чтобы «Троицкий мост» вернул на Пятый канал всю сметную стоимость сериала.
Я рад, что нам удалось унести ноги из-под этих «новых русских». Нас приютил Константин Эрнст, который подошел ко мне на одном из приемов в Москве и предложил отдать «Вишню» на ОРТ.
Проект был закончен уже под знаменами ОРТ, что вскоре принесло нам приз «Серебряная олива» на фестивале в Баре в тогда еще мирной Югославии.
Потом появились кафе «Зимняя вишня», духи, торты, мороженое, прически, блузочки и юбочки.
У нас же началась долгая эпопея бесконечных арбитражных судов, протестов, отводов и исков, которые продолжались два с лишним года.
Доводы наши были просты: пожалуйста, возьмите фильм в любом варианте — три полнометражных, двенадцать часовых серий или пятнадцать получасовых.
«Нет, — отвечал Митюшкин. — Верните деньги!»
Но как можно вернуть деньги, которые были потрачены, например, на стоительство моста? Можно отдать мост.
Не хотят!
Нас проверяли на законность наших расходов на съемках. Все суды мы выиграли.
Я решил уходить с канала.
Обошел все начальственные кабинеты — никого. Сел и написал заявление: «Прошу считать договор со мной исчерпанным». Собрал бумажки со стола, уложился и был таков.
Через неделю звоню в отдел кадров:
— Мое заявление подписано?
— Нет… Даже еще и не читали…
Позже я узнал, что Константину Эрнсту та сторона предлагала решить вопрос «наличкой».
Вы думаете — эта судебная эпопея закончилась? Ничуть не бывало. За прошедшие годы эти люди выбились «в люди» и теперь затевают суд с Первым каналом как бы в отместку за давний проигрыш. Им уже ничего не надо, им бы только развалить наш удачный проект, стереть из памяти людей «Зимнюю вишню».
Развал Пятого канала набирал обороты. Профессионалы-телевизионщики, отдавшие долгие годы жизни этому делу, которых я знал еще до кинематографа, были в отчаянии.
Как можно было им помочь?
И вот поздним зимним вечером, в канун нового, 1997 года, я сижу и сочиняю письмо президенту Ельцину с предложением создать на базе петербугского Пятого канала канал «Культура», ибо Ельцин не раз говорил, что наш город это культурная столица России. В письме этом я ссылался на франко-германский общеевропейский культурный канал «Арте», на котором «Троицкий мост» недавно показал свои «русские повести».
О письме этом мы — редактор Елена Шмакова, режиссер Лев Цуцульковский и я, все ветераны ленинградского телевидения — договорились с академиком Дмитрием Сергеевичем Лихачевым, которого я только что снимал для «Консерватора». Он был согласен с нашими доводами и был готов подписать бумагу.
Дело было сделано и не терпело отлагательств. 1 января Дмитрий Сергеевич подписал письмо. Через пару дней я стоял в приемной Администрации Президента на Старой площади в Москве и вручал пакет помощнику Президента по вопросам культуры господину Красавченко.
В середине января академику Лихачеву позвонил Чубайс и сказал, что его письмо принято и все будет сделано, как он просит.
Итак, 6 июня 1997 года, в пушкинский день рождения, в Русском музее в Петербурге собрался совет по культуре при Президенте.
Президент вынимает из нагрудного кармана текст своего выступления, и я, сидя у телевизора, теряю дар речи.
В вольном переложении, меняя абзацы, он читает то, что я писая предновогодней ночью: и про канал «Культура», и про «Арте», и про необходимость нести доброе и вечное в широкие слои телезрителей.
А еще через месяц Ельцин издает указ о создании телевизионного канала «Культура». Все трансляционные сети, которые принадлежали петербургскому каналу по всей России, а их было более трехсот, передаются новому образованию.
Это был конец петербургского общероссийского телевидения. Студия на Чапыгина стала «местным вещанием».
Бог с ним, с каналом «Культура»! С годами он повзрослел и стал единственным местом, где можно отдохнуть от сериалов и рекламы. Но многомиллионный город Петербург, вторую, «культурную» столицу России, лишили общения со страной.
Контакты теперь уже с московской телевизионной средой еще долго питали жизненными соками нашу студию «Троицкий мост».
Была сделана серия передач «Путевой дневник Аллы Демидовой».
Проект документалистки Ольги Калининой «Здоровье и власть, или Болезни Кремля» так и не удалось завершить, хотя был собран уникальный документальный материал, который потом оказался за границей.
С Первым каналом мы сделали еще два проекта — «Театр Чехон-ТВ» по рассказам А. П. Чехова и сериал «Воспоминания о Шерлоке Холмсе».
И наконец, в эти все еще мрачные для кино времена нами был сделан российско-мексиканский телепроект старого вгиковца Серхио Ольховича «Под луной» с Петром Вельяминовым в главной роли, фильм, который позволил нам не умереть с голоду и удержаться на плаву.
* * *
Телевидение породило странную систему информирования зрителя о тех людях, которые снимали кино. В конце серии на бешеной скорости проходит длинный список участников съемок: актеров, творческой группы, вспомогательного состава. Кто-то очень метко окрестил это «братской могилой».
«Братской могилой» я бы назвал и тот длинный список моих планов и проектов, которые по разным причинам не состоялись. О некоторых из них я уже говорил. Завершу «братскую могилу» последним перечислением:
1. С Владимиром Валуцким я хотел сделать сериал «Ключи счастья» по роману Анастасии Вербицкой про балерину-босоножку вроде Айседоры Дункан. Интересная мелодраматическая история начала нашего века. Не нашли желающих…
2. Владимир Еремин предложил поставить сценарий «Анастасия» о русской актрисе театра и кино, которая отправляется в Японию и оказывается в руках порнодельцов. Дело кончилось разговорами.
3. Долгая и подробная работа с «НТВ-Профит» над повестью Л. Улицкой «Бронька». Был написан замечательный сценарий под названием «Дом». Я даже подготовил режиссерский сценарий. Мы не понравились авторше.
4. Отличная идея была у Валуцкого — «Заснеженный Париж». Эта история о русском драматурге Сухово-Кобылине, о его сложной биографии, в которой присутствует даже убийство некой француженки Луизы Симон ди Манш. Не нашлось заказчика.
5. С Валуцким же была придумана забавная история «Наш сосед Сергей Петрович» о домашнем сыщике, «домовом» Шерлоке Холмсе, который по просьбе жильцов, своих соседей сначала находит потерянного кота, затем брошку, потом доходит до Интерпола, который тоже ему помогает и даже обращается с просьбами о поиске. Не нашли инвестора.
6. Велись переговоры с Первым каналом об экранизации повести Б. Акунина «Азазель». Будучи филологом по образованию, я никак не мог взять в толк, что привлекло канал в этом произведении, лишенном характеров, наполненном литературными цитатами. Чуть позже Александр Адабашьян, взявшийся за этот проект, испытал все эти трудности.
7. Экранизацию нескольких рассказов ироничного и тонкого английского писателя Роальда Даля мы хотели сделать вместе с Виктором Шендеровичем. Все уперлось в юридические, денежные дела.
8. Сергей Жигунов позвал меня сделать сериал по рассказам Рекса Стаута про сыщика Ниро Вульфа. Я отказался, посоветовав ему сценариста В. Валуцкого и режиссера Евгения Татарского.
9. Греческое предложение сделать фильм о Кирилле и Мефодии так и закончилось лишь переговорами.
10. Ганна Слуцки — «Банкир». Одни разговоры.
11. А. Гребнев — «Карибский кризис».
12. О. Мареева — «Кубанские казачки».
13. В. Валуцкий — «Мама мия»…
И так далее, далее, далее… Долгие вечера чтения, пространные разговоры, тревожные ожидания и надежды.
Зачем я стою у этой «братской могилы»? Около этих «тысяч тонн словесной руды»?
В назидание своим ученикам, которые избрали в жизни эту тяжелую, тревожную дорогу — кинорежиссуру.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.