Остап Вишня

Остап Вишня

Трудно назвать второго советского писателя, выбравшего более удачный псевдоним, чем тот, который взял себе украинец, крестьянский сын, уроженец села Грунь на Полтавщине Павло Михайлович Губенко —

ОСТАП ВИШНЯ.

В сочетании этих слов есть и лукавая усмешка, и нежная любовь к родной природе, и точное обозначение того рода литературного оружия, которым замечательный украинский юморист и сатирик с таким блеском владел в течение долгих тридцати пяти лет.

ОСТАП ВИШНЯ!

В чем секрет немеркнущей славы этого звонкого имени?.

Ну конечно, в глубокой, без подделок и приспособленческих ухищрений, органической народности всего творчества этого выдающегося таланта.

Остап Вишня владел мастерством комической прозы во всех ее диапазонах. Он писал и лирические рассказы с прелестным, как хорошие духи, ароматом юмора между строк, и ядовитые сатиры, валившие с ног головотяпов, надутых бюрократической спесью, чинодралов, сельских лодырей, пьяниц и бездельников-спекулянтов, и язвительно меткие фельетоны, сарказм которых разил наповал злобных изгоев — украинских националистов, заклятых врагов Советской Украины.

Он пришел в сатирическую и юмористическую литературу хорошо подготовленным борцом. Он многому научился у Гоголя, у Щедрина, у Чехова, у Котляревского и Шевченко, он отдавал должное талантливой плеяде сатириконцев. Но при этом он был украинцем от головы до ног, человеком, влюбленным в чарующую природу Украины и в ее чарующий язык — язык лириков и комиков. Он в совершенстве владел всеми певучими тайнами этого языка, его лучшие рассказы звучат по-украински, как стихи в прозе. Оставаясь писателем-юмористом глубоко национальным, он именно поэтому навечно врубил свое имя в историю мирового юмора и мировой сатиры.

Читатели, — а читал и читает Вишню весь народ Украины, — отвечали своему писателю такой же нежной и деятельной любовью. Максим Рыльский, большой друг Павла Михайловича, писал: «Что касается популярности Вишни в родном краю, то достаточно рассказать о таком случае, когда правление какого-то колхоза просило областное начальство прислать для наведения порядка в хозяйстве хорошего агронома, понимающего ветеринара... и Остапа Вишню».

Я счастлив тем, что знал Павла Михайловича, что успел еще при его жизни написать о своей давней любви к его творчеству. Думаю, что и он относился ко мне с дружеской приязнью. Последний раз мы виделись с ним в Киеве, во время празднования трехсотлетия воссоединения Украины с Россией. Он долго возил меня по весеннему дивному городу на своем «драндулете», как он называл свою старенькую «Победу», а потом мы сидели с ним на скамеечке на Владимирской горке, и Павло Михайлович рассказывал мне о своей жизни, нелегкой и все же радостной жизни писателя-юмориста, никогда не терявшего оптимистической уверенности в победе добра и справедливости над силами ненависти и зла.

Перед нами расстилались дымчато-синие заднепровские дали, легкий ветер качал белопенные свечи высоченного каштана, под которым мы сидели.

Он был улыбчиво-мудрым, добрым человеком. Он был поэтом в своем юморе и в своей сатире. Наверное, это главное для писателя нашего трудного жанра.