Первые симптомы

Первые симптомы

Стояло октябрьское утро. Воспользовавшись выходным, 17-го я отправился в Кордову. На увитом виноградом крыльце дома Альберто Гранадо мы пили сладкий мате[1] и обсуждали последние происшествия «этой собачьей жизни», между делом доводя до ума «Богатыря II». Альберто жаловался, что ему пришлось бросить место в лепрозории святого Франциска в Чаньяре и грошовую работу в больнице «Эспаньоль». Мне тоже пришлось бросить свое место, но, в отличие от Альберто, я был этим очень доволен, хотя это и доставило мне некоторые неприятности— прежде всего, из-за моего мечтательного характера; мне до чертиков надоел медицинский факультет, больницы и экзамены.

Ведомые воображением, мы забирались в дальние страны, плавали по тропическим морям и обошли вдоль и поперек всю Азию. И вдруг среди мечтательных видений проскользнул вопрос: а не поехать ли нам в Северную Америку?

В Северную Америку? Но как?

На «Богатыре», дружище.

Вот так и было решено совершить путешествие, неукоснительно следовавшее генеральному маршруту, начертанному Вдохновением. Братья Альберто присоединились к нам, и новая порция мате скрепила договор, согласно которому ни один из нас не имел права давать слабину до тех пор, пока не сбудутся наши чаяния. Остальное свелось к бумажной волоките — в поисках разрешений, сертификатов, документов, иными словами, к преодолению всех тех разновысоких барьеров, которые чиновники разных стран ставят на пути любителя путешествий. Чтобы поддержать марку, мы заявили, что хотим совершить поездку в Чили. Моя основная задача заключалась в том, чтобы до отъезда сделать как можно больше запасов, Альберто же предстояло подготовить мотоцикл д ля долгого пробега и изучить маршрут. В тот момент вся важность нашего предприятия еще скрывалась в дорожной пыли, сквозь клубы которой мы мчались на нашем мотоцикле, пожиравшем километры в стремительном бегстве на север.