Глава 6. Стратегия ошибок

Глава 6.

Стратегия ошибок

Причину огромных потерь, которые несли партизаны, а также малую эффективность партизанской войны в 1941–42 годах я вижу в следующих ошибках:

1. Стратегические ошибки военного руководства, в результате которых Отечественная война была растянута почти на пять лет.

2. Репрессии, уничтожившие опытные, хорошо подготовленные кадры и ликвидация необходимых мероприятий на случай вражеской агрессии за 3–4 года до войны.

3. Руководство военными действиями партизан было доверено человеку, не имеющему ни военной, ни специальной подготовки.

4. В тыл врага забрасывали неподготовленные формирования.

5. Перед партизанами ставились непосильные задачи, которые могли решаться только боевыми столкновениями, что в принципе неправильно.

6. Отсутствовало планирование действий партизанских сил, что связано с некомпетентностью руководителей штабов партизанского движения.

Остановимся на этих ошибках подробнее.

Ошибки военного руководства при определении задач партизанской войны

Все допущенные стратегические ошибки были результатом забвения положений, сформулированных М. В. Фрунзе.

Первая ошибка — подмена военной организации партийными органами

18 июля 1941 года руководство партизанской борьбой было возложено на партийные органы, а в тылу врага на подпольные парторганы. Эта большая стратегическая ошибка привела к отстранению Генерального Штаба от руководства партизанской войной в тылу врага, к большим потерям в первый год войны.

Сталин не различал понятия деятельности КПСС по руководству партизанским движением и руководства войной в тылу Вермахта. Отсюда отсутствие единого целенаправленного руководства войной в тылу фашистов. ЦК ВКП(б), вопреки всем установкам при довоенной подготовке к партизанской войне на случай вражеской агрессии, взяло на себя и возложило на местные парторганы несвойственные им функции военного руководства войной в тылу врага.

В годы гражданской войны В. И. Ленин, ЦК партии принимали меры по налаживанию централизованного военно–оперативного руководства партизанской борьбой. Для этой цели был образован Центральный штаб партизанских отрядов (ЦШПО), созданный по указанию Ленина при оперативном отделе (Опероде) Наркомвоенмора. После подписания Брестского договора по конспиративным соображениям штаб переименовали в Особое разведывательное управление Оперода. Бывший его начальник С. И. Аралов[95] в своих воспоминаниях отмечал, что Ленин придавал большое значение работе партизанского штаба и особого разведывательного отделения[96], деятельность которых контролировалась и направлялась ЦК РКП(б).

В начале Великой Отечественной войны военные советы фронтов, ЦК КП(б)У и ЦК КП(б)Б, обкомы ряда оккупированных областей обращались в ЦК ВКП(б) и лично к Сталину с предложениями о создании военно–оперативного органа для руководства борьбой в тылу врага. Но Сталин в этом вопросе решительности не проявлял.

На какое?то время было создано Управление по формированию партизанских частей, отрядов и групп в составе Наркомата обороны, но оно ничем особым себя не проявило и в декабре 1941 года было упразднено.

Вторая ошибка — отсутствие заблаговременной подготовки войск к партизанской войне

Забвение положений М. В. Фрунзе о подготовке войск к партизанским действиям и ликвидация мероприятий по заблаговременной подготовке к партизанской войне, привели к тому, что, казалось бы, при благоприятных условиях для ведения партизанской борьбы около четырех миллионов советских воинов, оказавшись в силу сложившейся обстановки в тылу противника, попали в плен.

Третья ошибка — политика «Гони немца на мороз»

«Товарищи! Граждане! Братья и сестры! Бойцы нашей армии и флота! К Вам я обращаюсь, друзья мои!» — так начал 3 июля 1941 года на одиннадцатый день войны свое выступление, пришедший в себя Сталин. И тут потребовал от «друзей», подвергшихся агрессии фашистов, «при вынужденном отходе частей Красной Армии… не оставлять противнику ни одного килограмма хлеба… Колхозники должны угонять весь скот, хлеб сдавать под сохранность государственным органам для вывоза его в тыловые районы, хлеб и горючее, которое не может быть вывезено, должно безусловно уничтожено».

Этим самым Сталин думал затруднить гитлеровским войскам продвижение вглубь страны. Но в действительности это требование вождя очень помогло именно оккупантам, даже учитывая, что оно было выполнено не полностью. Сталин знал, что так делали финны при отходе их войск во время советско–финской войны в 1939–40 годах, но Сталин не принял во внимание, что темпы наступления войск Красной Армии были малыми и противник успевал не только угонять скот, но и эвакуировать население с территории, находившейся под угрозой оккупации. Больше того, финны при отходе сожгли в оставляемых ими населенных пунктах все, что могли и заминировали минами замедленного действия часть уцелевших зданий. Зима была холодной, и после ряда взрывов мин в уцелевших зданиях, наши войска их уже боялись занимать.

Опустошая при отходе оставляемую территорию, финны не могли надеяться на возвращение оставляемых земель. Опустошение территории при отходе командование финляндской армии дополняло действиями их партизанских снайперов и различного рода минами. Все это составляло значительные трудности для Красной Армии.

Другое дело с положением на территории, оставляемой Красной Армией. Значительная часть советской земли была занята фашистскими оккупантами без какой?либо эвакуации даже весьма важных предприятий. Вскоре после вражеского вторжения началась эвакуация оборудования промышленных предприятий, сельхозтехники, колхозного скота. Рабочие и инженерно–технический персонал эвакуировался вместе с оборудованием на Восток. Очень мало эвакуировалось железнодорожников и оставались на месте колхозники.

Вместо того, чтобы продукты питания, и прежде всего зерно, раздать населению, Сталин требовал уничтожать, что не может быть вывезено при отходе войск. Тем самым «любимый вождь народа» обрекал на голодную смерть население на оставляемой территории.

Если бы требование Сталина было выполнено, то во время оккупации вымерло бы почти все население левобережных областей Украины и оккупированных территорий России.

Четвертая ошибка — задача отсечь врага от источника снабжения не ставилась

В годы Великой Отечественной войны резко повысилась зависимость войск на фронте от источников ее обеспечения. Насыщение армий большим количеством артиллерии, бронетехники и скорострельного оружия сделало войска зависимыми от бесперебойного их снабжения большим количеством боеприпасов — горюче–смазочных материалов (ГСМ). Миллионная армия нуждалась и в большом количестве продовольствия.

Следовательно, в Великой Отечественной войне повысилась роль транспорта, который должен был доставлять войскам на фронте все необходимое для боя и жизни. Основными видами транспорта в минувшей войне были железнодорожный, который обеспечивал подвоз всего необходимого войскам от источников снабжения до войсковых баз, и автомобильный, который доставлял все необходимое войскам со станций снабжения. В аварийной обстановке, когда наземный транспорт не мог доставлять грузы войскам, например, в окружении, войска снабжались по воздуху. Но снабжение по воздуху в годы Великой Отечественной войны было в относительно небольших размерах и могло осуществляться только при господстве в воздухе. Как правило, снабжение окруженных войск по воздуху сопровождалось большими потерями авиации, и было кратковременным.

В Великой Отечественной войне, когда войска фашистов вторглись глубоко на территорию страны, их положение могло оказаться хуже войск Наполеона, которые заняли Москву. Почему? Да потому, что железнодорожный транспорт был более уязвим, чем гужевой времен Наполеона. Воздействие на гужевой транспорт партизаны могли оказать только засадами, разрушением мостов, а сами дороги были малоуязвимы. Сильно охраняемые обозы могли уничтожаться или даже захватываться только в результате боевого столкновения.

Во время минувшей войны уже были средства, которые давали возможность выводить из строя автомобильный и особенно железнодорожный транспорт, не вступая в бой с перевозимыми войсками. Но, к сожалению, несмотря на мужество и отвагу советских партизан, несмотря на всенародную их поддержку населением, в годы Великой Отечественной войны не удалось отрезать вражеские войска от источников их снабжения, хотя такая задача партизанам ставилась и планы прекращения движения на железных дорогах и ночного движения автотранспорта составлялись и Верховным Главнокомандующим утверждались. Партизаны, не жалея сил, проявляя отвагу и мужество, инициативу и выносливость, не смогли полностью закрыть пути подвоза вермахта на оккупированной им советской территории и тем поставить его войска на фронте перед катастрофой.

Отчасти в результате неверной стратегии Отечественная война была растянута на пять лет.

Ликвидация мероприятий, осуществленных ранее на случай вражеской агрессии

Репрессии, уничтожившие опытные, хорошо подготовленные кадры и ликвидация мероприятий, осуществленных ранее на случай вражеской агрессии за 3–4 года до войны явились основной катастрофической ошибкой, допущенной в ходе подготовки к войне.

По данным генерал–лейтенанта А. И. Тодорского[97] репрессировано:

Из 5 маршалов Советского Союза — 3

Из 2 армейских комиссаров первого ранга — 2

Из 4 командармов первого ранга — 2

Из 12 командармов второго ранга — 12

Из 2 флагманов флота второго ранга — 2

Из 6 флагманов первого ранга — 6

Из 15 армейских комиссаров второго ранга — 15

Из 67 комкоров — 60

Из 28 корпусных командиров — 25

Из 199 комдивов — 136

Из 397 комбригов — 221

Из 36 бригадных комиссаров — 34

Если сосчитать только самый высший состав, от маршалов до армейских комиссаров второго ранга включительно, то окажется, что из 46 человек было выведено из строя 42.

Никакое поражение никогда не ведет к таким чудовищным потерям командного состава. Только полная капитуляция страны после проигранной войны может иметь такие последствия. Как раз накануне решающей схватки с Вермахтом, накануне величайших из войн, Красная Армия была обезглавлена. Сталинские репрессии советских офицеров перед войной настолько сильно ослабили вооруженные силы Советского Союза, что они при превосходстве в количестве танков, самолетов и орудий потерпели поражение. В первые месяцы гитлеровцам удалось подойти к Ленинграду и к Москве, оккупировать Прибалтику, Белоруссию, почти всю Украину.

Не будь у нас репрессировано тысячи опытных, хорошо подготовленных специалистов, с первых дней войны в тылу врага начали бы действовать сотни отрядов, подобных отрядам С. А. Ковпака, Г. М. Линькова, Ф. Д. Гнездилова и других, и к ноябрю 1941 года войска Вермахта на фронте были бы надежно отрезаны от источников их снабжения. Не секрет, что в первый год войны в тылу противника не погиб ни один партизанский отряд под командованием опытных или хорошо подготовленных командиров. Больше того, эти отряды за первый год значительно выросли и нанесли противнику заметный урон. Большинство опытных и хорошо подготовленных командиров провоевали всю войну в тылу врага, нанесли ему большой урон, из командиров групп и небольших отрядов они превратились в командиров партизанских бригад, дивизий и так называемых партизанских соединений. Среди них такие, как дважды Герой Советского Союза С. А. Ковпак, А. Ф. Федоров, Герои Советского Союза Г. М. Линьков, В. М. Яремчук, Д. К. Карицкий, А. М. Грабчак, С. А. Ваупшасов[98], В. З. Корж[99], К. П. Орловский[100] и многие другие. Например, огромные потери врагу нанес военный инженер Г. М. Линьков с минимальными потерями со своей стороны.

Некомпетентность руководства партизанами

Руководство военными действиями партизан было доверено человеку, не имеющему ни военной и ни специальной подготовки.

Сталин так до конца не понял значения и возможностей партизанской войны в тылу врага. Верховный, как и занимавшийся вопросами партизанской борьбы в тылу Вермахта начальник главного Управления формирований Е. А. Щаденко[101] и экс–нарком Обороны К. Ворошилов своевременно не учли изменений и возможностей партизан по сравнению с их возможностями в гражданской войны.

В годы гражданской войны партизаны решали свои задачи по борьбе с врагом внезапными налетами и засадами, обладая большей маневренностью, чем их противник. Перед налетом на вражеские гарнизоны партизаны, обрывая проводную связь, как бы изолировали их от внешнего мира, и подвергшиеся нападению не могли получить поддержки.

Двухчасовая беседа Сталина с Пономаренко в декабре 1941 года закончилась тем, что Верховный Главнокомандующий поручил ему немедленно приступить к организации Центрального штаба партизанского движения (ЦШПД) при Ставке Верховного Главнокомандования и возглавить этот штаб.

Как кадровый политработник П. К. Пономаренко стал подбирать кадры руководящих работников штаба «из числа уже зарекомендовавших себя при организации партизанских отрядов работников партийных органов, политработников Красной Армии и пограничных войск, а также необходимых специалистов по радиосвязи, минно–подрывному делу, разведке и т. п. Эта важная задача решалась при помощи ЦК ВКП(б) и партийных органов республик и областей»[102]. Так было и на самом деле. Такой подбор кадров ЦШПД привел к тому, что он не мог обеспечить оптимальное планирование операций партизанских сил. Планы операций, разрабатываемые ЦШПД и подчиненными ему штабами партизанского движения, не были планами организованных военных действий, а скорее напоминали постановления парторганов по проведению посевных и уборочных работ. У политработников, не проходивших специальной партизанской подготовки (имевших такую подготовку политработников уже не осталось — они были давно репрессированы), ни опыта, ни знаний для руководства действиями партизанских сил не было.

Печально, но факт — П. К. Пономаренко был таким сталинской закалки партократом, который считал, что он все знает и все умеет. Что особенно негативно сказалось на эффективности партизанской войны в тылу Вермахта — это его неуклонное выполнение явно ошибочных указаний «великого вождя», отсутствие у него знаний по военному искусству, а отсюда недооценка необходимости солидной специальной партизанской подготовки командиров и руководителей для войны в тылу врага.

Больше того, спустя несколько лет после Великой победы Пономаренко, утверждал, что жесткое централизованное планирование действий партизан вредно. Пока план будет доведен до исполнителя, противник может уже исчезнуть. Но основные объекты действия партизан — железные и автомобильные дороги, линии связи противнику наиболее трудно защищать, а партизаны с минимальными потерями или даже вовсе без потерь смогут выводить их из строя именно при оптимальном планировании. Только при планировании действий партизанских сил можно заставить противника перейти к обороне.

В беседе со Сталиным П. К. Пономаренко предлагал от длительной подготовки одиночек или групп классиков–диверсантов перейти к широко организованной планомерной массовой диверсионной работе, решительно искореняя кустарщину, разобщенность[103].

Опыт же убедительно доказывал, что именно отлично подготовленные диверсанты наносили врагу больший урон и, как правило, без потерь со своей стороны. Бывший начальник ЦШПД так и не понял значение массовой подготовки классиков–диверсантов. Больше того, он не понимал, что самые отличные специалисты минно–подрывного дела могут быть очень посредственными диверсантами, если они не поймут, что диверсии в тылу врага по их осуществлению сильно отличаются от минно–подрывных работ, проводимых при отходе своих войск.

Мне известны десятки классиков–диверсантов из подрывников инженерных войск, которые только после специальной подготовки стали отличными диверсантами. Известно и другое. Подрывник с большим стажем работы в штабе инженерных войск Красной Армии, не имея специальной партизанской подготовки и не побывавший в тылу врага, внес предложение о подрыве рельсов 100–граммовыми толовыми шашками. Начальник ЦШПД, после проверки на полигоне под Москвой, подписал инструкцию и заказал огромное количество этих шашек, а оказалось, что в тылу противника, где совсем другие условия, партизаны не всегда могли обеспечить плотное прилегание шашки к головке рельса и нужную присыпку, в результате часто после взрыва 100–граммовой шашки головка рельса оставалась целой и, больше того, иногда на рельсе были только трещины или даже пятна. И «бесшумно» были даны указания о подрыве рельсов 200–граммовыми шашками.

В письмах, в том числе и автора этих строк, было предложение о создании специальных диверсионных бригад для ударов по коммуникациям противника. На эти предложения в 1941 году Сталин не отреагировал. К тому времени опыт показал, что борьба с частями вражеской армии сводилась, в основном, к крушению поездов, подрыву автомашин и бронетехники минами и только при благоприятных условиях — нанесению урона противнику действиями из засад. Бои партизан с частями Вермахта в его тылу для партизан сопряжены с большими потерями, чем бои с на фронте. В своем тылу враг в ходе боя может наращивать усилия, бесперебойно обеспечивая боеприпасами. У партизанских полков, которые были созданы для борьбы с частями врага в его тылу, этих условий не было. Поэтому 2 украинских и 6 ленинградских партизанских полков, вступив в боевое столкновение с оккупантами, несмотря на героизм личного состава, были разгромлены.

Выполняя поручение Верховного Главнокомандующего, начальник ЦШПД развернул бурную деятельность, в первую очередь по организации, связи с партизанскими формированиями, действующими в тылу врага. Быстро был создан мощный центральный приемо–передаточный радиоузел, развернута радиошкола.

Когда работа по созданию штабов партизанского движения была проведена и все намеченные мероприятия шли нарастающими темпами, неожиданно в конце января 1942 года Верховный распорядился ликвидировать созданный ЦШПД. Встал вопрос как быть с уже созданными органами, школами, в том числе с радиошколой. П. К. Пономаренко нашел выход — центральная радиошкола была передана на бюджет Совнаркома Белоруссии.

Скрытые действия — основа тактики партизан

Перед партизанам ставились непосильные задачи, которые могли решаться только боевыми столкновениями, что в принципе неправильно. Если все потери партизан принять за 100%, то окажется, что более 90% потерь они несли в открытых боях.

Скрытые действия и умелая конспирация успешно применялись партизанскими силами на временно оккупированной территории. И именно скрытые действия партизан, как признают даже наши противники, не давали возможности врагу чувствовать себя в безопасности на оккупированной территории.

Если весь урон, нанесенный партизанами противнику, принять за 100%, то окажется, что даже по материалам штабов партизанского движения, более 85% в живой силе и более 95% в материальных средствах был нанесен скрытными действиями партизан. При применении минных средств, не вступая в бой с противником и рациональном планировании операций, соотношение потерь было до 1 к 250 в пользу партизан, при открытых (особенно, затяжных боях) потери партизан были больше потерь противника. Для партизан открытый бой — самый невыгодный вид деятельности.

Партизанские формирования часто базировались именно вблизи вражеских гарнизонов и самых больших городов. Например, партизаны в Испании базировались длительное время всего в 2 км от сильного гарнизона, охранявшего крупную гидростанцию, располагались недалеко от Кордовы, Гренады, где были крупные гарнизоны. Советские партизаны базировались вблизи больших гарнизонов под Брянском, Минском, Витебском, Пинском, Оршей, Гомелем, Киевом, Ровно, Нежином, Черниговым, в городах Одессе, Киеве, Харькове, Минске. В Париже находились крупные силы партизан, освободившие город от оккупантов раньше, чем туда пришли войска союзников.

Если бы в начальный период войны советские партизаны вели только открытые боевые действия и опирались на силу оружия, а не умели бы конспирироваться и вести скрытые действия, то сотни диверсионных, организаторских, да и других малочисленных групп погибли, не нанеся врагу существенного урона. Так, если бы К. С. Заслонов со своей малочисленной группой начал бы с открытых боевых действий, то он не нанес бы врагу огромного урона с помощью «угольных мин» (и без потерь со своей стороны). Так было и с другими Героями Советского Союза Г. М. Линьковым, В. М. Яремчуком, А. М. Грабчаком, А. И. Ижукиным и многими другими. Так было и с дважды Героями Советского Союза С. А. Ковпаком и А. Ф. Федоровым.

Заметим, что уже в июле 1942 года советские партизаны занимали в тылу противника целые районы и «края», общий периметр которых в 2–2,5 раза превышал протяженность советско–германского фронта, численность вооруженных партизан была в 50 раз меньше численности Красной Армии, а по вооружению партизаны не могли идти ни в какое сравнение с регулярными войсками Красной Армии. Летом у противника появились силы для того, чтобы начать наступление на юге и выйти к Волге и на Северный Кавказ. В это время партизаны расширили свою территорию, так как основные силы противника были связаны сражениями с Красной Армией. Одновременно скрытыми действиями партизаны вынудили противника почти все силы, выделенные для контрпартизанской борьбы, бросить на оборону коммуникаций и на борьбу против партизан–подпольщиков в городах и других удерживаемых оккупантами населенных пунктах. Значительные силы отвлекали рейдирующие отряды и соединения.

Партизанские отряды базировались на недоступной для тяжелой техники местности или конспиративно; не поддавались на провокации противника, и где это можно, избегали открытых боевых действий, старались действовать скрытно, использовали конспирацию и самое различное оружие. Особенно большой урон врагу партизаны нанесли специальными диверсионными средствами на путях сообщения, во время перевозок.

Фронт без командующего

Действия партизанских сил оптимально не планировались, что связано с некомпетентностью руководителей штабов партизанского движения.

Прошло семь месяцев как началась война. Враг оккупировал огромную территорию, а партизанская борьба в тылу врага развертывалась очень медленно, несмотря на патриотизм народа, на наличие большого количества желающих бить врага в его тылу. Перебрасывали тысячи слабо или вовсе неподготовленных добровольцев, и они, не имея связи, как бы исчезали на оккупированной территории.

В январе 1942 года в Белоруссии, где были исключительно благоприятные условия для партизанской войны, действовало всего 59 партизанских отрядов, при этом в пяти западных областях, фактически не было партизан до весны 1942 года[104].

Считалось, что руководит партизанской борьбой в целом ЦК ВКП(б), но фактически подготовкой, переброской отрядов и групп в тыл противника занимались органы разведки Красной Армии, НКВД, политорганы, кое–где проявляли инициативу и инженерные войска. Бывало и так: одни насаждали в тылу врага агентуру, другие, того не ведая, ее уничтожали.