НОЧЬЮ

Вновь вверху повиснет месяц старый,

Пальцы мне положит на ресницы.

Может быть, мне что-нибудь приснится

В странно-четкой полудреме жара.

В небе талом ночь роняет бусы

И лицо за синей тканью прячет.

В сотый раз я вспоминаю, плача,

Незаслуженных обид укусы.

Тишина, зловещая химера,

Закружилась в пляске неизменной.

Разве кто-нибудь во всей Вселенной

Боль мою великую измерит?..

Месяц мутный лезет выше, выше;

Тяжелеют пальцы на ресницах…

Я одна. Я не могу молиться…

Отвечай же, Господи, — Ты слышишь?!..

Прага, 12.2.1930

Более 800 000 книг и аудиокниг! 📚

Получи 2 месяца Литрес Подписки в подарок и наслаждайся неограниченным чтением

ПОЛУЧИТЬ ПОДАРОК

Читайте также

Ночью Потрескивая — (и не дышит) И опять немного немей, И опять убегает излишек Опустевших и выгнутых дней. Суета — это только начало Не мышиной и злой беготне (Только капельником стучала На тишайшем твоем огне). Ведь на нем (да на лунной пыли) Не такой еще таял лед И

Ночью Я из кустов скользну, как смелый, Как исхудавший хищный зверь, Я навалюсь костлявым телом На робко скрипнувшую дверь. Я своего дождался часа, Я встану тенью на стене, И запах жареного мяса Щекочет властно ноздри мне. Но я — не вор, я — только нищий, В холодном

НОЧЬЮ Вновь вверху повиснет месяц старый, Пальцы мне положит на ресницы. Может быть, мне что-нибудь приснится В странно-четкой полудреме жара. В небе талом ночь роняет бусы И лицо за синей тканью прячет. В сотый раз я вспоминаю, плача, Незаслуженных обид укусы. Тишина,

Ночью Когда ночной покой сменили размышленья, И отзвук тишины привычным звуком стал, И зыбким отсветом стал свет воображенья, Забытой жизни лик из памяти восстал. Бой башенных часов нам говорит про время, Их трепет бронзовый, их крик вдыхаем мы На жизненном пути, влача

Ночью Ночью безлюдно; В призрачном свете уличных фонарей Я сижу в беседке из бугенвиллей, Любимой беседке моей. Грустный напев, который Даже для ветра тяжел, С ветром меня нашел И в сердце вошел. Безлюдно, вокруг никого; И кажется, что молчанье — Это по площади Ног

Ночью был ад Вплоть до этого момента все шло довольно хорошо. Однако мы были бы счастливы, если бы справились со всем в течение ночи. Было ясно, что русские попытаются нас контратаковать.С наступлением темноты два из наших дежурных экипажей остались для наблюдения за

НОЧЬЮ На моей подушке лежат письма в редакцию «Красной газеты». Это жалобы на банные непорядки. Эти письма мне дали, чтоб я написал фельетон.Я просматриваю эти письма. Они беспомощны, комичны. Но вместе с тем они серьезны. Еще бы! Речь идет о немаловажном житейском деле — о

НОЧЬЮ Ночь. Темно. Я проснулся. Кричу. Мать берет меня на руки.Я кричу еще громче. Смотрю на стену. Стена коричневая. И на стене висит полотенце. Мать успокаивает меня. Говорит:— Ты боишься полотенца? Я уберу его.Мать снимает полотенце, прячет его. Укладывает меня в постель. Я

НОЧЬЮ Риск был велик. Любая встреча на этой узкой дороге могла бы кончиться моей поимкой и гибелью. Трудно было представить, чтобы такая дорога не охранялась. Разумеется, встречи с крестьянами я не боялся, но кто из крестьян ходит по таким дорогам?Но другого выхода не было,

Я встал ночью… Я встал ночью с постели… Мне показалось, что кто-то позвал меня по имени… там, за темным окном.Я прижался лицом к стеклу, приник ухом, вперил взоры — и начал ждать.Но там, за окном, только деревья шумели — однообразно и смутно, — и сплошные, дымчатые тучи,

Что мне представляется ночью Не спится мне ночью… Всячески стараюсь заставить себя уснуть, но это мне не удается. Я пробую считать до ста и обратно — не помогает! Я пробую лежать неподвижно и ни о чем не думать… Однако мысли настойчиво лезут в голову, и я думаю… о многом

Ночью того же дня День угасал не в лучах заходящего солнца (день выдался серый, пасмурный), он долго еще тлел в огромных заревах, которые освещали ночь и огнем поджаривали небо.Канонада утихла.Мы долго еще наблюдали пожары и слушали взрывы, пока совсем не устали. Дети спят.

И днем, и ночью Однажды после боя Серов проводил с летчиками эскадрильи детальный его разбор. На этот раз в разговоре принял участие приехавший в эскадрилью главный советник по авиации Евгений Саввич Птухин.— Вам довелось первыми в мире испытать силу техники фашистов.

И днём и ночью Несмотря на все трудности учебы, мы вскоре начали уверенно летать днем в сложных метеоусловиях. Научились распределять внимание, пропало напряжение. Позднее методом фотоконтроля было доказано, что начинающий летчик, пилотируя самолет в облаках, переносит