Встреча

Военно-лирическая поэма

А. Васильеву

I

В уездном захудалом городишке

Я тосковал один в глуши степной,

Почитывал пузатенькие книжки,

Да верный пёс лохматый был со мной.

Текли тогда размерено и тихо

Недели отставного чудака,

Жизнь бивака в походе, в злое лихо

Забылась, стала как-то далека.

Немудрено. Однако прошлым летом

Трясину скуки разрывает слух:

Драгунский полк в сияньи эполетов

Прибудет сватать барышень-толстух.

Не только их, но эдаких в избытке

В провинциальной нашей стороне:

Перекормили, верно, прямо в зыбке

Несчастных. Я привержен старине.

Не нашей, пусть отважной, но сермяжной,

А эллинской, когда, людей воспев,

Цвели тела и в пику знати важной

Я не любитель рубенсовских дев.

А между тем семейства всполошились:

Рядить в обновы дочку, кто – двоих.

Во всём на волю божью положились,

Но не жалели рук и ног своих.

Числа седьмого, впрочем, было в среду

Весь город изменился, наряжен:

Получше молодца позвать к обеду

(Побольше сделать из дочурок – жён).

II

В кресле спать я был тоже не в праве,

Прискакал, вижу в дымке – драгун,

К городской подъезжавших заставе,

И красив знаменосец, и юн.

Впереди – адъютанты лихие.

Ах, красавицы чуть смущены,

Хоть и ведают чувства благие,

Но мосты их сердец сожжены.

Эскадрон эскадроны меняет,

Громко крякнув, пропели: «Ура-а!».

Уж семь лет среди этих меня нет.

Что поделать – всему есть пора.

Много храбрых и чуть франтоватых

Заступало под тени знамён,

Не упомнить, и как всех назвать их,

Генерал мой в пример приведён.

Был мастак он на всяки таланты,

И в бою – впереди грозный муж.

…Позади тащат скарб маркитанты,

Объезжая спокойствие луж.

III

Стою в толпе и «о, Создатель!»,

Мелькнул на лошади гнедой

Старинный полковой приятель

С полуседою головой.

В плеяде славных офицеров

(«Как он прекрасен!»– слышу стон)

Мой друг – Георгий Староверов,

Меня заметил, удивлён.

Подъехав, тут же ловко спрыгнул

(Мелькнул полковничий погон),

Обнял, спросил, куда я сгинул

Узнал мой адрес – и вдогон.

IV

Неслышно летний вечер настаёт,

Пора ему прийти, он не идёт.

Но звякнуло на воротах кольцо,

Вбегает кто-то быстро на крыльцо.

Конечно, он стоит, прищурив глаз:

«Послушай, опоздал на целый час.

Прости меня, обиды не тая,

Виной всему, клянусь, не только я!»

И вот уже сидим мы за столом

Вовсю едим, ну и, конечно, пьём.

Речь завели о прошлом, о друзьях

Кого убили, кто, как я – монах.

И дёрнул черт, спросить в хмельном тумане,

О некой дама – Луговской Татьяне,

Её любил он. Может, этот пыл

Со временем стремительным остыл.

Молчал Георгий. Вечер истекал.

Лишь осушив осьмнадцатый бокал,

Поведал он о той, кого искал.

V

«Лет десять или более прошло,

Когда наш бравый полк входил опять

В то небольшое русское село,

И довелось Татьяну повидать.

Едва подъехав, обратил я взор

На белый дом и пруд невдалеке,

Всё вспомнил: и её немой укор,

Глаза в слезах, цветы дрожат в руке.

Мозг воскресил, пьяня, девичий стан,

Конь подо мной гнедой летит стрелой.

Любовь иль смерть! Весь мир или обман!

(Случается подобное порой).

Вот и усадьба. Полон страсти пылкой,

Вбегаю по замшелости ступень.

Назвался. Жду, и ожиданье пыткой

Мне кажется, минута длится – день.

Вдруг – барыня с фигурою бутыли,

Сгинь, наважденье! Вон исчезни, вон!

– Татьяна! Таня! Ты ли это, ты ли?!

Я, верно, сплю. Какой кошмарный сон!

Ей заглянул в потухнувшие очи –

Она глядит вокруг – сова-совой.

О, неужель безрадостные ночи

Так страшно изменили облик твой?

Ищу, не находя улыбки прежней,

Улыбки глаз, что неба голубей,

А на физиономии небрежной

Улыбка есть, но нет её глупей.

Я, поражённый этой переменой,

Какое-то проклятье произнёс,

Она же предлагала мне отменный,

Для фуража назначенный овёс.

Но не дослушал и ретировался,

Давно я так, признаюсь, не скакал…»

Невесело полковник рассмеялся

И выпил девятнадцатый бокал.

1979 г.