Сон

Фантастическая поэма

Любимым поэтам посвящается

I

В неземное утро мне снится:

Пред моим замёрзшим окном

Появилась вдруг колесница,

Засверкав при свете дневном.

В золотой возок запряжённы

Три прекрасных белых коня.

Я стоял в сенях, поражённый,

Алкогольный туман кляня.

Бьёт копытом в земь золочёным

Тонконогий конь коренной,

Ухмыльнувшись ликом точёным,

Разнуздался, идёт за мной.

Что за диво – вмиг потемнело,

Молний стрелы пронзили снег,

Не кричал я, не онемел, но

Предо мной стоял человек.

Боже мой! Я узнал его, братцы,

Невменяем стал: сам не свой,

Сел в сугроб, стал в снегу валяться:

Саша Пушкин стоял живой.

II

Мановеньем его прогоняю,

В исступлении прошу сгинуть прочь

И себя в душе проклинаю:

«Ах, зачем я так пил в эту ночь!»

Крепок дух, что настоян на сене,

Или ты будоражишь, пьяня,

Подбегает Сергей Есенин,

Миша Лермонтов вместо коня.

Говорят все: «Ужели не рад?

Успокойся же, Ося, милый,

Позабудь дивный сей «машкерад»,

В кабаке восстановишь силы».

Поднимают – опять я высок,

Сам иду: не подобие груза,

И, смеясь, покидает возок

Не старуха-княгиня, а Муза.

III

Трактирщик приглашает нас за стол

Немного выпить, просто отдохнуть.

Я с Пушкиным такую речь завел:

« О, Александр, я не могу уснуть!

Мне вдохновенье не даёт покоя,

Но должен я с покорностью немой

Уйти от радостного аналоя…

Да! Душу сковывает призрак твой.

Ты знаешь сам, писал всегда прекрасно,

Как солнца луч, струился твой язык,

А я пишу – мне самому неясно:

О чём, зачем?»

 –«Ты, верно, не привык, –

Мне отвечает гений чуть лукаво, –

К чему младое сердце принуждать?

Ещё не венчан с громкою ты славой,

Но уж недолго».

  –«Нужно подождать?»

Блажен я был. Речей прекрасных звуки

Земных богов я слушал до конца,

К бокалам пенистым тянулись наши руки,

Чуть отрезвляя пьяные сердца.

Цыгане пели жалобно-лимонно,

Да на дворе метели скучный свист

Мишель пьянел и всё неугомонно:

«А не сыграть ли нам, сеньоры, в вист?»

IV

Мы веселились шумно, но с опаской:

За буйство от потомков нагорит.

«Я это опишу в «Москве кабацкой», –

Поморщив лоб, Есенин говорит.

«Имён не будет, и какого беса

Мне их писать, я не настолько пьян.

Но всё же, Александр, ты был повеса,

А впрочем, я сегодня – хулиган.

Айда туда, где роща золотая!

Она всё чаще снится мне во сне».

«Ко мне в Тарханы, – Лермонтов, зевая, –

Хоть там вольготней, право, по весне».

Жаль, не было коней и даже брички,

В трактире кончился запас вина,

Пошли ко мне и пили по привычке,

Стихи читали хором дотемна…

P.S. Конечно, я проснулся, успокойтесь.

Коль сон таков, то что с него вам взять.

Спокойствие, общественная совесть!

Я не унизил признанную знать.

На брудершафт не пил я с Маяковским,

Не видел Байрона навеселе…

Я соглашаюсь, прикрывая доски,

Где пушкинский автограф на столе.

17 февраля 1979 г.

Господа юнкера, кем вы были вчера? А сегодня вы все офицеры.