ЗА ГОД

Трудно говорить теперь об итогах прожитого года. Результаты работы мы почувствуем после. Там, на работе. А теперь обо многом еще и сами не знаем. Не было возможности и надобности ему проявиться. Одно теперь особенно ясно чувствуется — это то, что год прошел необычайно быстро, ярко. Промелькнул — и нет его. Как будто вчера еще было.

Хочется учиться, сильно чувствуется недостаток знаний. А мечта о партшколе такая далекая и такая прекрасная! Сколько мольб, просьб, стараний, а некоторым ребятам даже саботаж пришлось употребить, чтобы попасть в партшколу! Почти совершенно безграмотные политически, а некоторые из нас и вообще малограмотные, мы теперь, через год, с удовольствием видим, что свободно читаем и прекрасно понимаем любую статью в «Правде», легко слушаем доклад в агитпропколлективе ЦБ[2] и даже можем поспорить кое о чем с докладчиком, иногда подмечаем и у него ошибки.

Какими смешными, маленькими кажутся нам теперь те доклады, которые приходилось читать до школы, и все наше дошкольное миросозерцание! Но этого мало. Мы стали не только политически грамотными, мы научились жить в коллективе, мы изжили многое дурное, скверное в наших характерах. Мы умеем теперь жить совершенно без своего пайка, без своего пальто, своей шапки. У нас нет больше девочек и парней, все — ребята, все имена оканчиваются одинаково: на «ка».

А год тому назад наш беспартийный Шеель сладеньким голосом говорил: «Я извиняюсь, барышня, будьте настолько любезны, скажите, пожалуйста, который час»

Многое сделали наши вечера спайки. Надо и им отдать должное.

Ярко бросается в глаза, неприятно поражая, шумливость наших собраний. Но и это вполне понятно, объяснимо. Ведь собрались все люди — активисты, энергичные, мыслящие, привыкшие руководить, управлять, организовывать. Ясно, трудно уложить себя в рамки и сидеть пай-мальчиком на собрании, сложив ручки и только аккуратно поднимая и опуская их во время голосования. Мысль бойко работает, разбираемый вопрос живо интересует, затрагивает всех, вот и не совсем спокойно выходит. Странного тут ничего нет. Незачем и в набат бить.

А если кто-нибудь хочет видеть наших курсантов, каковы они есть, пусть придет на собрание какой-нибудь комсомольской ячейки. Там он увидит, каков он на работе, самый шумный и неспокойный из наших курсантов. Но и это не все.

В школе мы научились сами, без указаний со стороны, строить свою жизнь, управлять собой. Система широкого самоуправления сыграла свою роль. Почти все курсанты побывали в двух-трех комиссиях, старостах, бюро ячеек. Открылись новые способности, выдвинулись новые организаторы.

В одной из своих статей однажды тов. Нодель сказал, что наша школа новых людей не создала. Жизнь и факты говорят другое. За год своей работы партшкола, наша школа, сделала нас совершенно новыми. Новыми глазами мы смотрим на мир, по-новому думаем, по-новому относимся друг к другу.

Многое мы пережили за этот год, многое передумали, перечувствовали. У многих из нас этот год был переломным, решающим годом. А у всех поголовно — годом формирования.

В. Хоружая

Газета «Красная смена», 3 февраля 1923 г.