Где жил Сид Барретт? (лекция об одиночестве )

Где жил Сид Барретт?

(лекция об одиночестве)

Жители городка Кембридж привыкли к этому человеку – молчаливому, закрытому, нелюдимому. Он редко выходил из дома, разве что для того, чтобы на велосипеде доехать за покупками или чтобы полить лужайку перед крыльцом. Но никто не удивлялся, когда вдруг заезжие журналисты начинали фотографировать этого странного полноватого мужчину – ведь за непроницаемой маской отчуждения скрывался один из главных музыкантов 60-х годов, человек, перевернувший музыкальный мир, раскрывший свое сознание критически опасным экспериментам – основатель группы Pink Floyd, таинственный безумец Сид Барретт…

* * *

…5 июня 1975 года в студию на Эбби-роуд, где Pink Floyd заканчивали альбом Wish You Were Here и дописывали последние треки для песни Shine On You Crazy Diamond, неожиданно вошел странный человек в рубашке с коротким рукавом. Вошедший выглядел пугающе – у него была наголо обрита голова – да что голова: у него были сбриты даже брови! Человек был толст – причем это была явно не здоровая полнота, которая совершенно не вязалась с его возрастом: было понятно, что неизвестный не так уж и стар. В руках у человека был полиэтиленовый пакет, в который он яростно вцепился: даже побелели костяшки отечных пальцев.

Человек вошел в студию, кивнул бас-гитаристу Роджеру Уотерсу и присел в углу. Сам Уотерс не обратил на вошедшего ни малейшего внимания, клавишник Ричард Райт предположил, что это – кто-то из знакомых Роджера, а гитарист Дэвид Гилмор предположил, что неизвестный – один из многочисленных техников студии. Что касается барабанщика Ника Мейсона, то он даже не разглядел незваного гостя из-за своих барабанов.

Музыканты доиграли очередные партии – и вдруг Гилмор, разглядевший наконец вошедшего, с ужасом повернулся к Мейсону. «Боже мой, Ник, это же Сид!» – прошептал он.

Pink Floyd обступили Сида и попытались с ним поговорить, но речь Барретта была путаной и несвязной, он что-то бормотал, мял в руках пакет и старался не встречаться взглядом ни с кем из бывших товарищей по группе. Менеджер Floyd Эндрю Кинг подошел к Барретту, приобнял его и попытался пошутить: «Да я гляжу, ты здорово прибавил в весе, Сид, старина!», на что Барретт тихо проговорил: «У меня на кухне стоит большой холодильник. В нем много свиных отбивных».

Уотерс и Гилмор не могли сдержать слез – вид старого друга поверг их в шок. «Хочешь послушать новую песню, Сид?» – спросил Дэвид. Барретт кивнул – и ему завели только что записанный трек. Сид просидел недвижно до самого конца песни, а когда стихла последняя нота, произнес: «Если я вам понадоблюсь, то я всегда готов помочь».

На вечер была запланирована вечеринка в кафе рядом со студией – Гилмор женился, и музыканты вместе с друзьями хотели отметить свадьбу. Пригласили и Сида – и тот, к удивлению всех, согласился. Правда, просидел он за столом совсем не долго – спустя примерно полчаса после начала праздника он вдруг резко поднялся из-за стола и вышел, ни с кем не попрощавшись. Больше никто из участников Pink Floyd Барретта не видел…

Кем же он был – один из самых великих безумцев в истории мировой музыки? Странный мальчишка с гитарой, создавший одну из главных рок-групп XX века? Наркоман и параноик, сублимировавший в своих песнях все свои многочисленные фобии? А может быть, просто непонятый гений, обидевшийся на весь мир, сознательно ушедший в затворничество?

Барретт записал с Pink Floyd всего один альбом – «Piper At The Gates Of Dawn». Часто в книгах о Pink Floyd это название переводят как «Волынщик у врат зари», хотя, конечно же, ни о каком волынщике в этом названии не говорится. Эта строчка – прямая цитата из любимой книги Барретта – «Ветер в ивах» Кеннета Грэма, и piper – это играющий на свирели бог Пан. И в этом обращении к одной из главных британских детских книг – весь Барретт: детская наивность сочеталась в нем с безудержной тягой к эксперименту, в том числе – и над собственным разумом.

Музыка на Piper была чрезвычайно разноплановой: был здесь и настоящий авангард (Interstellar Overdrive), и классическая английская пастораль (Scarecrow), и ставшая классикой See Emily Play. Музыкальный мир снова вздрогнул: в него вошел новый, молодой и очень азартный игрок – при этом с невероятным почтением относившийся к собственным предшественникам: многим памятен эпизод из «Авторизованной биографии The Beatles» пера Хантера Дэвиса, когда на запись к битлам приходят молодые и очень скромные Pink Floyd. The Beatles в этот момент переживают не самый лучший период своей жизни: концертная деятельность приостановлена, группу раздирают внутренние противоречия, они ищут все новые и новые пути для самовыражения – но для молодых музыкантов они по-прежнему остаются небожителями, недостижимыми идеалами, от которых исходит волшебный свет, и даже если просто попасть к ним на репетицию – можно этим светом мистически напитаться.

На ватных ногах Pink Floyd заходят в легендарную Студию 1, где битлы работают над новыми записями, осторожно устраиваются у стенки – и глаз не сводят с Леннона и Маккартни. Те, впрочем, уже далеки от прежнего совместного сочинения, как это было в начале 60-х – теперь перед нами мощные профессионалы, которые сутками могут искать в студии нужный звук и чьи внутрикомандные роли постоянно меняются: на песнях Маккартни, соответственно, доминирует Пол, на ленноновских – Джон (хотя по старинке все опусы подписывают «Леннон-Маккартни»). На записи Джон и Пол все меньше и меньше коммуницируют между собой, в то время, как Пол вовсю дирижирует звукорежиссерами и техниками, Леннон одиноко сидит в углу студии и пощипывает гитарные струны.

Но это отчуждение между самой великой парой в истории рок-н-ролла никак не чувствуется молодыми музыкантами: перед ними – боги, а боги не бывают поругаемы или критикуемы. Они счастливы уже от того, что им повезло быть причастными к акту великого творения (ведь все, что делают The Beatles, не может не быть великим!) – и это впечатление, этот невероятный опыт они пронесут с собою через всю жизнь.

Co-творчество, со-музицирование – если мы хотим быть группой, то работать мы должны все вместе – вот урок, который они выносят в тот день из лондонской студии; и этот урок пойдет им впрок на десятки лет. Когда в 2015 году Pink Floyd (уже без Барретта и Уотерса, но все с теми же Гилмором, Мейсоном и Райтом) обнародуют свои последние записи, вошедшие в альбом Endless River) и мы увидим видео, сделанные во время репетиций – то чудо совместного музицирования заметно и там тоже: троица Floyd все так же запирается в одном помещении и стремится зафиксировать магию живого совместного исполнения новых песен. Цифровой век еще не наступил: музыканты все так же зависят от километров пленки и предпочитают четкую сыгранность, практически автоматизм, даже в сложных многочастевых композициях – все по старинке, но музыка все так же живет, «дышит», пульсирует.

Однако вернемся к Барретту. Точно так же, как и его друзья по группе, он был «укушен» битлами, но на него куда большее впечатление производила психоделическая сторона творчества The Beatles второй половины 60-х. Стремление расширить собственное сознание, не чураясь любых методов – этого кредо придерживаются многие коллеги Барретта по артистическому сектору тех времен. «Психоделики не опасны!» – пестрят заголовками газеты, а маститые ученые-психиатры утверждают, что человеческий организм – чрезвычайно живучая штука и способен устоять перед любыми нагрузками, в том числе и на сознание. Мол, не волнуйтесь, в нужный момент разум поставит необходимый блок, и вы не превратитесь в овощ.

Увы, если бы ученые всегда были правы! Те эксперименты, которые ставил на себе Барретт, во многом были не то что изнурительны – они были откровенно бесчеловечны. Открывающийся под воздействием психотропных препаратов удивительный мир галлюцинаций и фантазий чрезвычайно заворожил Барретта – заворожил настолько, что выходить из него он попросту не захотел, да так и остался там. Навсегда.

То, что случилось с личностью Сида потом – вы уже знаете. Надо сказать, что оставшиеся товарищи не бросили Барретта: авторские гонорары за переиздание пластинок с его участием исправно высылались на адрес Сида (вернее, на адрес его матери), но больше никаких контактов остальные участники группы с Барреттом не поддерживали.

Сид пытается создать собственную группу – Stars – но ничего хорошего из этого, опять же, не вышло. Один из первых концертов группы оказался провальным – Сид прочитал в газете разгромную рецензию и принял решение распустить новый коллектив, так и не начав работать с ним по-настоящему. Барретт в одиночку гуляет по улицам Кембриджа в стоптанных туфлях и грязном плаще, периодически его видят и в Лондоне, но он все так же старательно избегает внимания прессы – и не общается ни с кем из бывших знакомых. Однажды он встречает на улице свою бывшую подружку – Галу Пиньон – и затаскивает ее к себе домой (где царит настоящий бардак). Сид достает из кармана чековую книжку и прямо спрашивает Галу: «Сколько ты хочешь?» – но та в ужасе убегает.

В 1982 году он окончательно покидает Лондон – выходит на улицу из съемной квартиры и пешком отправляется обратно в Кембридж. Сид прошагал 50 миль – и поселился в доме своей матери. В день, когда дверь кембриджского дома захлопнулась за ним, Сид Барретт навсегда перестал существовать.

Он перестал откликаться на прозвище «Сид» – и случайным встречным представлялся настоящим именем: Роджер. Его семья неоднократно обращается в прессу с заявлениями, носящими один и тот же характер: они призывают оставить человека в покое – Барретт бурно реагирует на любые попытки папарацци заснять его исподтишка, но в газеты то и дело попадают фотографии, на которых Сид (вернее, теперь уже – Роджер) то идет за покупками, то просто гуляет во дворе дома.

В 2001 году выходит документальный фильм Omnibus – и Барретт приходит в гости к своей сестре, чтобы посмотреть кино о самом себе (фильм был основан на воспоминаниях о ранних годах Pink Floyd). Увидев на экране старых друзей, он неожиданно оживился, хотя и охарактеризовал фильм как «слишком шумный».

Следующая новость о Барретте оказалась печальной: 7 июля 2006 года Роджер Кит Барретт скончался от рака поджелудочной железы. В свидетельстве о смерти в графе «род занятий» врачи указали «музыкант на пенсии».

Прощались с Сидом в кругу семьи, члены Pink Floyd на похороны не приехали. Тело Барретта было кремировано, а урну с прахом отдали родственникам. Его дом в Кембридже был выставлен на продажу с аукциона, многие фанаты Pink Floyd хотели его купить – но дом достался французской паре, которая и не подозревала, кто был предыдущим владельцем желанной недвижимости. «Нам просто понравился этот дом, – заявили французы-покупатели, – а про такого музыканта мы и слыхом не слыхивали».

Почти через год в лондонском Barbican Centre прошел концерт памяти Сида, на котором Pink Floyd воссоединились в формате трио (Гилмор, Райт и Мейсон – Роджер Уотерс, еще находившийся в натянутых отношениях с товарищами по группе, выступил отдельно). Они сыграли старую песню Arnold Layne – ну и Сид в зале тоже присутствовал: смотрел на зрителей с фотографии конца 60-х: казалось, он уже все знает наперед, все понимает – и по-прежнему живет в своем собственном мире, куда более ярком, захватывающем и наполненном звуками, разгадать природу которых так и не удалось никому, кроме бога Пана, который каждый рассвет встречает игрой на флейте. Но услышать эту музыку дано лишь одному человеку – Сиду Барретту.

Пожалуй, самые проникновенные строки, посвященные Барретту, оказались написаны в России. Анна Герасимова, культуролог и филолог, известная как Умка, написала еще при жизни музыканта удивительную песню – наиболее точно и ярко описывающую судьбу великого музыканта:

«Я знаю, где живет Сид Барретт.

Я знаю, он гостям не рад.

Я знаю, как он кофе варит,

Когда другие люди спят.

И он совсем не нужен миру.

Он миру ни к чему.

Отдельная квартира

Положена ему.

Он видит, как сидят на крышах

Павлины и слоны.

Он слышит, как мусолят мыши

Кусочек тишины.

И он совсем не нужен миру.

Он миру ни к чему.

Отдельная квартира

Положена ему…»

Данный текст является ознакомительным фрагментом.